Семнадцать провалов весны

– Задержание оформляем, – рапортовал коренастый, вытянувшись, как гвардеец на параде. – Партия подозрительного вещества, предполагаем, наркотик…

– Ваши орлы подсунули мне пакет с какой-то дурью, – проговорил Леня, отдышавшись. – И теперь хотят дело пришить…

– Что же это вы, ребята, – толстяк укоризненно покачал головой, – недозрелого клиента мне подсовываете? Он еще явно не готов к сотрудничеству! Не осознает свое положение, вступает в пререкания. Нехорошо!

– Сейчас мы с ним еще немного поработаем, товарищ майор, все осознает! – уверенно заявил коренастый, снимая пиджак и закатывая рукава рубашки.

– Время дорого! – Толстяк снова потер руки. – Надо бы скорее его обработать, довести до кондиции. А давайте-ка, орлы-соколы, поместим этого красавца в кабинет психологической подготовки! Пусть, грешный, подумает о своем поведении.

– Может, не надо? – коренастый заметно побледнел. – Мы же не садисты какие-нибудь! У нас же должны быть эти… чистые руки! Может, по-простому, старыми, проверенными методами? – и он потер пудовый кулак.

– Может, не надо? – поддержал его Маркиз.

Ему приходилось слышать об этом страшном кабинете, который иначе называли музыкальной шкатулкой, и он не горел желанием испытать его воздействие на собственной шкуре.

– Надо, Монтировкин, надо! – с отеческой мягкостью проговорил голубоглазый толстяк.

Коренастый сочувственно вздохнул, подхватил Леню под локоть и втолкнул в соседнюю комнату.

Дверь за Маркизом захлопнулась, и на какое-то время наступила гнетущая тишина.

Леня огляделся.

Стены и пол кабинета были обиты мягкими матами, на потолке тускло светила неживым искусственным светом круглая тарелка. Больше ничего в комнате не имелось.

Леня недоуменно оглянулся на дверь, и в это время грянула жизнерадостная музыка.

– Банька моя, я твой тазик! – ревел до боли знакомый голос из скрытых в стенах динамиков. – Рыбка моя, я твой глазик!

Леня застонал и схватился за голову.

– Зайка моя, я твой шизик! – гремело со всех сторон.

Ужасы, которые ему рассказывали о «музыкальной шкатулке», оказались беспощадной правдой.

Не успела закончиться первая песня, как без всякого перерыва из динамиков полилось:

– Крошка моя, я по тебе скучаю!

«Долго мне не выдержать, – обреченно думал Леня. – Еще полчаса, максимум час – и я сойду с ума! Но какие садисты! Ни капли жалости к человеку! Лучше бы они иголки под ногти загоняли…»

– Золотится роза чайная! – зазвучала новая песня.

Леня попытался заткнуть уши, но это нисколько не помогало.

«Я выдержу, я это выдержу! – повторял Леня, обхватив голову руками. – Я докажу им, что настоящий мужчина не сдается и выдерживает самые страшные пытки…»

– Хорошо, все будет хорошо! – завопил из динамиков жизнерадостный голос. – Все будет хорошо, я это знаю!

Леня упал на колени и зарыдал.

Видимо, за ним наблюдали, потому что дверь кабинета распахнулась, появился прежний коренастый боец. Он усмехнулся, рывком поднял Леню на ноги и вытащил в соседнюю комнату.

– Клиент дозрел! – сообщил он сидящему за столом толстяку-майору.

– Музыкальная шкатулка кого угодно до ума доведет, – усмехнулся тот. – Дольше часа ни один не выдерживает! Раз только попался арестованный… час сидит, два – и хоть бы что! Я уж думал – техника подвела, а потом заглянул в досье – оказалось, что он глухой! Ну, для таких у нас тоже есть специальный кабинет – крутим без остановки клипы группы «Руки вверх» и рекламные ролики подсолнечного масла. Ладно, это все лирика… – толстяк уставился на Леню немигающим взглядом чистых голубых глаз и проговорил:

– Ну, здравствуй, Леонид Марков, он же Леня Маркиз, он же Альберт Сысоев, он же Вагиф Запоев, он же Акоп Мурзилян, он же капитан Несгибайло, он же Мбвана Юбумба, он же Ольгердас Витаутас, он же Варвара Стрекопытова…

– Хватит, хватит! – взмолился Леня. – Такими темпами вы скоро озвучите всю телефонную книгу!

– Он же доктор Никсельвассер, он же Нильс Карлссон, он же Вахтанг Шилишвили…

– Я вижу, что вы неплохо осведомлены о моем послужном списке, кажется, даже лучше меня. Про Вахтанга Шилишвили я давно забыл… Может быть, на этом остановитесь и сообщите, кто вы такой и что конкретно от меня нужно? Потому что вам явно что-то нужно, иначе вы не проводили бы такую тщательную подготовку!

– Майор Неупокоев, – сообщил толстяк. – Тебе эту фамилию придется надолго запомнить. А насчет твоего второго вопроса… – майор сделал небольшую паузу и сурово произнес: – Нужно, Леонид! Только не мне лично и даже не нам… в смысле, не тем органам, в которых я работаю. Это нужно в первую очередь тебе самому, Леонид. Как гражданину. Ты должен наконец определиться, с кем ты и на какой стороне!

Лола поглядела на часы и негодующе топнула ногой. Так она и знала, что проторчит в ожидании багажа бог знает сколько времени! Нет, все-таки правильно говорят, что советский сервис ненавязчив! То есть, конечно, он уже давно не советский, а российский, но по-прежнему такой же ненавязчивый.

Потому что хоть самолет и приземлился в аэропорту без опоздания, но доставка багажа затянулась. Привычные к проволочкам пассажиры терпеливо топтались у конвейера, одна Лола не могла найти себе места. Ужасно тратить время на такую ерунду! Да еще тетка навязала ей уйму фруктов и разной всячины, так что чемодан совершенно неподъемный. Лола отсутствовала всего пять дней, но ужасно соскучилась по своему песику. Все-таки нужно было взять его с собой. Но перед самым вылетом Пу И съел что-то не то, и Леня уговорил оставить песика на его попечение. Лола согласилась, скрепя сердце, хотя прекрасно знала, что ее компаньон прекрасно управится не только с Пу И, но и с остальными обитателями квартиры, которыми они с Леней успели опрометчиво обрасти за то время, что жили вместе. Кроме крошечного песика породы чихуа-хуа, у них был еще огромный, очень авторитетный угольно-черный кот по имени Аскольд, а также попугай по кличке Перришон. И весь этот зверинец Лола оставила на Леню. И теперь ужасно волновалась, как там поживает Пу И, хотя не далее как вчера вечером Леня по телефону уверил ее, что песик чувствует себя прекрасно.

Лола снова взглянула на часы, и Бог наконец внял ее мольбам. Что-то стукнуло, лента транспортера дернулась и поползла, скрежеща, как заржавленная гусеница танка. Багаж падал на нее с грохотом каменного обвала. Лола отогнала от себя мысль, во что превратятся ее груши при таком невежливом обращении, и обрадованно устремилась на поиски чемодана.

Однако не тут-то было. Пассажиры, радостно перекликаясь, понемногу разобрали свои торбы и котомки. Лола сначала высматривала чемодан с одной стороны, потом переместилась ближе ко входу, пристроившись за спиной пузатого загорелого дядечки и вглядываясь в конвейер через его плечо. Ничего не помогало. Пузатый дядька дождался своего багажа, взвалил на плечо огромную клетчатую сумку и ушел. Вот груда багажа значительно поредела, вот осталось всего три места… Два, и наконец бойкая загорелая старуха подхватила последнюю сумку на колесиках. Лента транспортера остановилась.

Лола глубоко вздохнула и отправилась скандалить. Ее долго мариновали и пробовали футболить от одного сотрудника к другому. Одна довольно симпатичная девушка пыталась уговорить Лолу обратиться в отдел претензий. Но Лола была не лыком шита, она знала, что в этом отделе самый простой вопрос решается не меньше месяца, и сразу же пробилась к начальнику багажного отделения. Услышав, что в чемодане груши, которые очень скоро испортятся и протухнут, начальник поморщился, потом велел Лоле подождать у дверей кабинета. Лола хотела было все бросить и уйти, но жалко было теткиных груш, к тому же они перепачкают всю одежду. Лола ждала, потом решила позвонить Лене. Но Ленин мобильник не отвечал. Начальник багажного отделения куда-то вышел, Лола сунулась в кабинет, но там оказалось заперто. И вот когда она уже окончательно озверела, прибежала давешняя симпатичная девушка и с милой улыбкой сообщила, что чемодан нашелся. Собственно, он никогда и не терялся, просто Лола, наверное, плохо посмотрела, потому что вот же он, стоит себе на ленте транспортера и ждет хозяйку. Лола хотела было заорать, что она не сумасшедшая и точно помнит, что чемодана на транспортере не было, но решила не связываться и не тратить собственное время, а только проверила, целы ли замки. Уверившись, что все в порядке, Лола пожала плечами, кряхтя, подхватила чемодан, помянув недобрым словом тетку с ее грушами. С большим усилием она придала лицу приветливое выражение, чтобы Леня не слишком испугался.

Однако никто ее не встречал. Казалось бы, ее компаньон, переволновавшись, должен был, что называется, рыть землю носом, то есть кругами бегать возле ограждения и тревожно высматривать там Лолу. Но за ограждением никого не было, кроме скучающего дежурного, так как пассажиры рейса Черноморск – Петербург уже нашли своих знакомых и родственников и погрузились: кто в частные машины, кто в маршрутки, а кто по незнанию жизни и наивности согласился на такси. Впрочем, таких было немного. И теперь все благополучно отбыли.

Лола огляделась по сторонам. Никому не было до нее дела, аэропорт жил своей привычной беспокойной жизнью. Лола дико разозлилась на Леньку и в сердцах грохнула чемодан об пол. Однако пользы от этого не было никакой, и Лола решила, что компаньон устал высматривать ее возле ограждения и отправился куда-нибудь выпить кофе. Или чего-нибудь другого. Или Пу И срочно понадобилось прогуляться… Лола подождала еще немного, потом еще раз позвонила Маркизу, но его мобильник по-прежнему не отвечал.

Тогда Лола решила действовать самостоятельно. Прежде всего, она нашла тележку, и молодой человек в форменном комбинезоне был так любезен, что погрузил туда Лолин неподъемный чемодан. Вздохнув свободнее, Лола покатила тележку по залу, высматривая своего ветреного компаньона. Наверняка Ленька отвлекся на болтовню с какой-нибудь смазливой девицей и забыл все на свете! Однако поиски ее не увенчались успехом, тогда Лола вышла на улицу. Ленина машина на стоянке обнаружилась сразу. Но она была пуста. Лола подумала немного, подавив в себе желание немедленно ехать домой на такси, и пускай этот отвратительный безответственный тип прячется здесь хоть до утра. Но, подумав, она решила дать Лене последний шанс и обратиться к нему по радио. Пускай на весь аэропорт прозвучит фраза типа: «Мальчик Леня Марков! Твоя мама ждет тебя в центре зала у стойки администратора! И попробуй только не явиться, паршивец!»

И вот, когда Лола подходила к стойке, она увидела на скамейке девочку лет семи, которая деловито надевала на кого-то кукольную шляпку. Этот кто-то не был куклой, он шевелился и даже тихонько поскуливал. Лола скользнула равнодушным взглядом по страдальцу, одетому в кукольное платье. Сама кукла валялась рядом на скамейке в совершенно неприличном неглиже – трикотажных трусиках и носочках.

– Кто у тебя там – котенок? – поинтересовалась Лола.

И вдруг раздался тонкий лай, неизвестный в кукольной шляпке вырвался из рук девочки и рванулся к Лоле.

– Пу И! – в полном изумлении завопила она. – Пу И, детка, что ты тут делаешь?

– Это моя собачка! – заверещала девчонка, бросаясь на Лолу.

– То есть как это? – возмутилась Лола. – Это же Пу И!

– Какой еще Пу И, это мой Тузик!

– Тузик? – обалдела Лола. – Ну знаете…