Часы академика Сикорского

Лена с Дарьей незаметно переглянулись.

В это время входная дверь открылась и с улицы, после утренней пробежки, вошла Рита. Оглядев присутствующих, она поинтересовалась, почему все толпятся в коридоре.

– Представляешь, Ритуля, – проговорила Дарья фальшиво-сочувственным голосом, – Александра тоже видела здешнее привидение!

– И не надоело вам? Повторяетесь! – фыркнула Рита, поправляя волосы и, повернувшись к Александре, добавила неодобрительно: – Это они всех разыгрывают! Наряжают Гену академиком и запускают к новоприбывшим. Думают, это очень смешно. Ко мне вот тоже запустили, но я его тут же выпроводила. А отец, так он его вообще тростью огрел, так что Гена к нам больше и не сунется. Мне-то в общем все равно, а папа нервничает…

– Ну, Ритуля… – обиженно протянула Дарья, – ну зачем ты все портишь! Мы все так хорошо придумали… Скучно же. А тут какое-никакое развлечение…

– Значит, это розыгрыш? – переспросила Александра и испытала странное разочарование. Утреннее приключение оказалось всего лишь банальным розыгрышем.

– Ну, разумеется, розыгрыш… – Рита шагнула к своей двери. – А ты что, думала, тут и правда живет привидение?

– Постойте, – подала вдруг голос сонная Лена, – но мы еще не… Гена еще не успел…

– Что значит – не успел? – нахмурилась Дарья. – Как это – не успел? Почему не успел?

– Да мы с ним проспали… – Лена широко зевнула, прикрыв рот пухлой ладонью.

Тут открылась дверь комнаты Раевских, и на пороге появился Гена, на ходу натягивая темно-красную спортивную куртку. На голове криво сидела круглая черная шапочка, из-под которой выбивались неровные белесые пряди, на лице был виден неаккуратно нанесенный грим – несколько ненатуральных морщин, темные круги под глазами…

– Что, не успели? – выпалил он смущенно. – Она уже встала? Ох ты, незадача…

Александра удивленно уставилась на него. Гена был ничуть не похож на покойного академика – куда худее и моложе, несмотря даже на нелепую попытку состарить его при помощи дешевого парика и неумело нанесенного грима.

Опять же, на том человеке, которого она видела утром в своей комнате, была старомодная и очень стильная домашняя куртка, а Гена вырядился в какое-то спортивное убожество…

Нет, Александра никак не могла его перепутать с покойным академиком! Она же ясно его видела, когда он почти рядом стоял. Но говорить об этом было нельзя, а то насмешек потом не оберешься. Компания подобралась веселая, что и говорить.

Дарья бросила на Александру пронзительный взгляд, словно рентгеном просветила, и уже открыла рот, чтобы что-то спросить, но тут в коридоре появился Пабло.

Очень колоритная личность, в который раз поразилась Александра. Смуглый, поджарый, волосы хоть и седые, но лежат пышной шапкой. Глаза черные, выразительные, блестят ярко. И вот что интересно: никто никогда не видел его спросонья. Выходит из комнаты всегда бодрый, энергией наполненный, прямо искрит от него. Может, оттого, что все время кофе пьет? Кофеварка у него была какая-то навороченная, он ее с собой привез. И запас кофе тоже.

– Кофе? – спросил Пабло.

И все тут же забыли про привидение и устремились к кофеварке. Дарья первая.

Получив от Пабло чашку изумительно пахнущего кофе, Александра улыбнулась всем присутствующим и ушла к себе.

«К себе, как же…» – тут же усмехнулась она, неплотно прикрывая дверь.

Своя квартира осталась в городе. Уютная и привычная, отчего бы не жить? Но… карантин, чтоб его! В городе оставаться не рекомендовали. Тем более что в издательстве, где она работала, всех сотрудников разогнали по домам, на удаленку. Даже бухгалтерию. А ее-то редакторскую работу можно где угодно делать.

Квартирка у нее была, конечно, маленькая и тесноватая, без балкона, так что свежим воздухом дышать совершенно негде. Александра как представила, что неизвестно сколько времени придется находиться в духоте, так и пала духом. Спасибо коллеге, которая посоветовала ей это место. Точнее, свела с Дарьей, всем тут заправлявшей.

Огромный трехэтажный и очень старый, позапрошлого века, дом находится в поселке Мухино, что по Выборгской дороге. Когда-то он принадлежал академику Сикорскому, очень крупному ученому в области… кажется, органической химии, Александра толком не знала, да и Дарья тоже не вникала в подробности, хотя и жила тут уже второй сезон. Несмотря на то что по календарю было начало апреля, стояла довольно теплая погода. Поэтому, а главное из-за карантина, обитатели дома решили открыть сезон пораньше.

А начиналось все так.

В театр, где Дарья работала не то режиссером, не то завом литературной частью, явилась приятная пожилая женщина, представилась внучкой академика Сикорского и сказала, что ищет интеллигентных людей, чтобы сдать им на лето дом. Денег много не запросила, главное, чтобы люди были приличные.

Всем исключительно повезло, что нарвалась старушка не на Дарью, поскольку Дарья – девица отвязная и вид имела соответствующий. Одевалась эпатажно – то штаны широченные, как у клоуна, да еще в крупный горох, то юбка вроде как вся из заплат. На голове сейчас красовались дреды, а в прошлом году волосы были выкрашены разноцветными перьями. В общем, своим внешним видом запросто могла отпугнуть внучку академика, и тогда не видать бы им никакого дома.

А Дарья и еще кое-кто из театра уж потом подсуетились.

Каждое лето к Дарье приезжал Пабло, ее бойфренд из Аргентины, профессор-славист, работавший не то в Буэнос-Айресе, не то в каком-то другом городе. В этот раз Пабло приехал пораньше, какие-то у них там случились каникулы – и тут, как назло, эпидемия. Границы закрыли, виза у Пабло закончилась, вот и сидел он на даче академика тихо, как мышь под веником.

Вспомнив про мышей, Александра очнулась от мыслей. «Стою тут столбом и размышляю непонятно о чем, а кофе между тем остывает!» Поставив кружку на подстеленную салфетку, она полезла в стол за пряниками.

Стол был тоже старый, хотя и прочный, добротный, Александре удалось пока освободить только один ящик. Застелив его белой бумагой, она хранила в нем сахар, сухари и пряники, причем делала это тайно от соседей, поскольку Дарья строго заявила, что продукты должны храниться только на кухне.

Зачем было введено такое правило, Александра поняла однажды утром, когда, явившись спозаранку на кухню, чтобы выпить воды, увидела на полу следы пребывания мышей. Один хвостатый индивидуум сидел на столе и нахально ел булку из прогрызенного пакета.

Александра от природы была выдержанной и рассудительной, но в такой ситуации какая женщина останется спокойной? Спасло ее только воспитание – неудобно было будить всех соседей в семь утра.

По наблюдениям Дарьи и Лены, мыши появлялись только на кухне, где хранилась еда, поэтому общество постановило в комнаты продукты не носить. Но в другой раз Александра обнаружила ту же мышь в холодильнике – она спокойно ела ветчину из пакета Раевских, а увидев Александру, не спеша удалилась.

Подавив желание немедленно бежать из этого мышиного царства куда глаза глядят, Александра решила питаться только сухими продуктами и держать их в ящике стола академика. Пока мышиных следов в кабинете она не обнаружила, и это вселяло надежду.

Она съела с кофе два пряника, подумала и съела еще один. Плохо, конечно, у нее и так лишний вес, но ничего не поделаешь – карантин… В поселке были кафе, а на берегу залива работали рестораны, но сейчас все было закрыто. Готовить для себя одной совершенно не хотелось, да и неохота толкаться на кухне среди других хозяек, как в коммуналке. Прямо как в рассказе Зощенко, только примусов не хватает!

Неделю назад коллега из издательства свела Александру с Дарьей, а та отвезла ее на машине посмотреть, как и что.

В Мухине Александра, конечно, бывала. Это курортное место на берегу Финского залива облюбовали в свое время многие знаменитые люди – народные артисты, крупные ученые и деятели культуры. И назвали академический поселок в честь тогдашнего президента Академии наук, выдающегося биолога Мухина.

Однако бывшая дача академика Сикорского находилась по другую сторону железной дороги, где дома стояли на огромных участках за высочайшими, недоступными посторонним взглядам заборами. Многие постройки напоминали роскошные особняки, но попадались и старые дома, хотя тоже большие. Одним из таких и был дом академика Сикорского. Он понравился Александре еще издали, а уж когда вошли в калитку…

Зима в этом году выдалась совершенно бесснежная и удивительно теплая, поэтому дом хорошо просматривался среди высоченных елей и сосен. Летом, как объяснила Дарья, его совсем не видно, так как он терялся в густых зарослях сирени и жасмина.

Сейчас же кусты стояли голые, и яркое мартовское солнце отражалось в цветных стеклах веранды. Александра тут же подумала, как здорово будет, наверное, сидеть вечером на такой веранде и пить чай с пенками от малинового варенья. Насколько она помнила, малинники в Мухине знаменитые, только надо пройтись до Выборгского шоссе, а там собирай хоть ведром, на всех хватит.

Дом имел два этажа, а третьим выступала красивая застекленная башенка. Александра помнила с детства, что раньше в Мухине было много таких домов, построенных еще финнами.

– Ну да, – подтвердила Дарья, – это финский дом, достался академику после войны, а раньше тут была поселковая почта. Так что дому точно больше ста лет.

То ли за домом хорошо следили, то есть вовремя чинили крышу, протапливали зимой и проветривали летом, то ли финны умели строить на совесть, но сохранился дом очень даже неплохо. Краска, конечно, местами облупилась и выцвела, резные столбики у крыльца чуть покосились, а так ничего себе.

Внутри оказалось еще лучше. Из небольшой и темноватой прихожей был проход в кухню и гостиную. Кухня, честно говоря, Александру не впечатлила – все старое и, как потом выяснилось, облюбовано мышами. Зато гостиная – маленькая, но уютная – выходила стеклянной дверью на ту самую веранду, которая так понравилась Александре.

В гостиной стояли полукруглый, заново обитый диван, два кресла и небольшой овальный столик, на который так и просился букет цветов в керамической вазе.

Александра представила, как буквально через месяц на этот столик кто-нибудь поставит букет сирени (пожалуй, сюда лучше подойдет белая), дверь на веранду окажется открыта, а на полу будет отражаться свет от цветных стекол. И воздух, напоенный ароматами, будет прозрачен и чист…

В углу гостиной стояли огромные напольные часы, и поначалу Александра приняла их за узкий шкафчик, против света не увидев циферблата.

Часы не ходили, чему Александра не удивилась, но Дарья, хмыкнув, покрутила что-то сбоку, и тотчас послышался скрежет, как будто внутри часов заворочался кто-то большой и железный, и раздался звон. Часы начали бить, негромко и удивительно мелодично. От этого звука колыхнулись кружевные занавески на окне, а солнце еще сильнее заиграло с цветными стеклышками на веранде.

– Какое замечательное место! – не удержалась Александра от восторженного возгласа.