Игра случая

– А в сумке денег много было?

– Да нет, говорила, немного, и документов не было. А все остальное – это дело наживное. Вот тебе и наживное…

В это время раздался звонок в дверь. Надежда открыла и обомлела на месте: на пороге стояла следователь прокуратуры Анна Николаевна Громова.

Давно, пять лет назад, у них в институте, где работала Надежда, произошло убийство. Сначала думали, что это несчастный случай, но за дело взялась Громова, и был у нее на подозрении Сан Саныч, тогда еще Надежде никакой не муж, а просто начальник. Надежде очень не понравились тогда громовские методы, потому что она поверила в то, что Сан Саныч не виноват ни в самоубийстве, ни в убийстве их коллеги. Чтобы спасти Сан Саныча Надежда сама взялась за расследование, дело оказалось ужасно запутанным. Сан Саныч, естественно, был ни при чем, и за это время они с Надеждой так успели понравиться друг другу, что решили пожениться, но тем не менее к Громовой Надежда не испытывала теплых чувств. Громова относилась к этому индифферентно, потому что и не подозревала о Надеждином существовании.

– Здравствуйте. – Громова представилась. – Пройдите, пожалуйста, в соседнюю квартиру, нам нужны понятые. А вы кто будете? – Это она Марии Петровне.

– Соседка из квартиры рядом.

– Очень хорошо. Паспорта не забудьте.

Когда она читала Надеждин паспорт, Надежда внимательно на нее смотрела.

– Лебедева Надежда Николаевна, а где вы работаете?

Надежда назвала свой НИИ. В глазах Громовой промелькнуло какое-то воспоминание, потом она помрачнела и вернула Надежде паспорт молча. Марию Петровну уже допросили, теперь снимали показания с участкового Павла Савельевича. Оперы и следователь находились в спальне, участковый показывал на месте, как все было, когда он вошел. Надежда с Марией Петровной сидели в гостиной. Надежда незаметно оглядывалась по сторонам. Красивая стенка, удобная мягкая мебель – уютная комната. И что людям не жилось? На тумбе в углу стоял телевизор, рядом – видеомагнитофон. Внизу в ряд выстроились кассеты – все одной фирмы, «Сони». А ее кассета была другая. Надежда незаметно прямо со стулом подвинулась ближе к видеомагнитофону, так и есть, футляр от ее кассеты «Самсунг» валялся рядом, значит, кассета там, внутри. Она наклонилась к Марии Петровне:

– Мария Петровна, это моя кассета осталась у них. Она вообще-то чужая, мне от Саши попадет. А эти ведь ни за что не отдадут. Начнут спрашивать да расспрашивать…

Соседка кивнула:

– Ясное дело, не отдадут. Бери сама, и дело с концом. Я послежу.

Надежда аккуратно, по ковру пододвинула стул еще ближе, нажала кнопку на видеомагнитофоне, кассета вылезла наружу, она схватила ее и быстро сунула в карман мужниной домашней вязаной куртки, которую второпях накинула на себя, когда Громова пригласила их с Марией Петровной в понятые.

Придя к себе домой, Надежда вытащила из кармана злодейски похищенную кассету и уставилась на нее в некоторой растерянности. Кассета была как бы и не та. Вроде тоже фирмы «Самсунг», 180 минут, но что-то немножко отличалось от той кассеты, которую она давала соседке. Чтобы окончательно проверить свои сомнения, она вставила кассету в видеомагнитофон. Кассета была смотана почти до конца, но проверить можно было в любом месте, и перематывать Надежда не стала, просто включила воспроизведение. Как ни странно, на экране появилась просто настроечная сетка, какая передается по сети при отсутствии передач. Надежда пожала плечами – кому понадобилось записывать пустой экран? Как это часто бывает, на звуковую дорожку записалась передача городской радиотрансляционной сети. Надежда невольно прислушалась. Передавали прогноз погоды:

– Сегодня, 23 марта, в Санкт-Петербурге и пригородах ожидается облачная, с прояснениями, погода, температура 0 – минус 2 градуса, ветер умеренный, северо-западного направления, 5–7 метров в секунду. Завтра, 24 марта, ожидается понижение температуры на 2–3 градуса…

Надежда насторожилась. Так-так… Такой прогноз погоды передают перед двенадцатью часами дня. И действительно, после прогноза погоды прозвучали сигналы точного времени. Значит, запись на этой кассете была сделана вчера около полудня или буквально через несколько минут после того, как соседи услышали доносящиеся из квартиры Березиных страшные крики. Тут что-то не так. Надежда промотала кассету немного назад. В этом месте записи еще не было, тогда она пустила ускоренный просмотр и нашла место, с которого начиналась запись. Взяла часы с секундной стрелкой. Запись началась вчера в одиннадцать часов пятьдесят две минуты, и продолжалась эта странная запись ровно одиннадцать минут. Когда кассета дошла до конца, автоматически включилась обратная перемотка. Немного подождав, Надежда нажала на пульте кнопку воспроизведения и снова увидела экран, расчерченный настроечной сеткой. А если нажать не на воспроизведение, а на запись, то начнется запись телепередачи, транслирующейся в данный момент по телевизору. Таким образом, если кто-то вчера в квартире Березиных включил видик на запись в одиннадцать часов пятьдесят две минуты, то мы как раз и получили бы то, что сейчас записано на кассете. Однако, судя по показаниям соседей, именно в это время… Надежда бегом кинулась звонить в квартиру к Марии Петровне.

– Ты чего это, Надя, такая взволнованная?

– Мария Петровна, вспомните, пожалуйста, вы время точное не заметили, когда у Березиных крики услышали?

– А чего мне вспоминать? Я все хорошо помню, и следовательше уже рассказала. Когда крики начались, я ведь сначала подумала, что это телевизор у кого-то работает, ну и посмотрела на часы, чтобы в программе определить, что за фильм.

– Ну и сколько же было времени?

– Так без десяти двенадцать.

– Без десяти? А не без двадцати?

– Да что ты, у меня пока еще склероза нету.

– А на какие часы вы смотрели? – подозрительно уточнила Надежда.

– Ну, ты по части допроса похлеще этой следовательши Громовой будешь. Тебе надо в прокуратуре работать, – недовольно проговорила Мария Петровна.

– Да вы не обижайтесь, Мария Петровна, просто я вот на эти ваши настенные часы смотрю, а они ведь на десять минут спешат.

– Ой, правда? Ну-ка, я по телефону проверю.

Соседка набрала по телефону номер точного времени и уставилась на Надежду с уважением во взгляде:

– Ты смотри, и правда спешат… Выходит, я следователя Громову обманула…

– Значит, вы на эти часы вчера смотрели?

– На эти самые.

– Тогда выходит, что крики не без десяти, а без двадцати двенадцать начались?

– Выходит, так. Ну и что с того?

– А выходит, Мария Петровна, что не сами Березины друг дружку убили, а кто-то их обоих пришил, а потом все дело так обставил, что это они сами… Очень хитро все придумано.