Шашлык из трех поросят

– Он сам все время путался, – подвела итог Жанна. – То одно называл издание, то другое…

– Странно, – недоверчиво протянула Матросова.

– Нам это тоже показалось странным, – продолжала Жанна. – Я у него попросила визитку, а он не дал, сказал, что они у него кончились…

– Ничего странного, – заговорила Ирина, неожиданно почувствовав потребность вступиться за пишущую братию, к которой себя тоже причисляла, – очень многие журналисты работают сразу на несколько изданий, поэтому он мог называть то одну газету, то другую…

– Разберемся! – рявкнула Матросова. – А имени его вы, конечно, тоже не знаете? Или он называл несколько имен? Это тоже принято среди журналистов?

– Нет, почему же… – протянула Ирина, – кажется, он сказал… хотя он вроде бы так и не представился…

– Представился! – перебила ее Жанна. – Его зовут… то есть звали… – Она потерла пальцами переносицу и задумалась. – А вообще-то он как-то неразборчиво представился, я не расслышала его имени…

– Очень странно! – Матросова криво усмехнулась, как будто только что поймала свидетелей за руку и они моментально превратились в подозреваемых. – У нас, между прочим, имеются показания, говорящие о том, что у вас с потерпевшим были личные контакты. – Она уставилась на Катю пронзительным взглядом.

– Ка… какие контакты? – переспросила Катя дрожащим голосом.

– Вопросы здесь задаю я! – оборвала ее суровая девица, но тем не менее тут же ответила на Катин вопрос: – Вы назначили потерпевшему свидание!

– Какое свидание? – Катя покраснела. – Вовсе никакого свидания я ему не назначала!

– Да? – Капитан усмехнулась. – А между прочим, у него найден ваш телефон! То, что это ваш телефон, подтвердил присутствующий здесь гражданин Гусь!

Лева, тихо стоявший в углу, завертелся как угорь на сковородке.

– А что я? – пробормотал он. – Я ничего… я вас умоляю, или это такой большой секрет?

– Впрочем, мы и без него очень быстро это выяснили бы!

– Ах, телефон! – обрадованно воскликнула Катя. – Ну да, я ему дала свой телефон, но это совсем не то, что вы думаете! Ведь он хотел взять у меня интервью, а для этого ему нужно было посмотреть другие работы… а они у меня в мастерской… ну, вы понимаете…

– Я-то все отлично понимаю, – сурово проговорила милиционерша, – а вот понимаете ли вы, насколько серьезно ваше положение? Вы были, можно сказать, последней, с кем общался пострадавший… то есть погибший, и у вас были все возможности…

– Да не было у меня никаких возможностей! – прервала ее Катя. – Я вчера вечером была… была… – Катя замялась, почувствовав, что то, что она собиралась сказать, вряд ли послужит пользе дела.

– Я вас слушаю, – насмешливо проговорила Матросова. – Где же вы были вчера вечером?

– В ресторане… – неуверенно проговорила Катя, залившись румянцем.

– Очень интересно! И это кто-нибудь может подтвердить?

– Зря вы так иронизируете! – бросилась Жанна на защиту подруги. – Екатерина Михайловна вчера была в ресторане по приглашению атташе республики Кот-де-Леон, в рамках, так сказать, укрепления культурных связей между нашими странами. На господина атташе произвели большое впечатление ее работы, и он захотел закрепить знакомство. Если у вас есть какие-то сомнения, можете запросить пресс-службу консульства…

– Да нет, у меня никаких сомнений нет. – Суровая девица моментально стушевалась. – Я только хотела уточнить, кто где был…

– Послушайте! – Катерина взяла себя в руки. – Заявляю вам совершенно официально, что с этим человеком, – она ткнула рукой в то, что лежало под простыней, – я не имею никаких связей. И даже знакома не была, а только перекинулась парой слов на выставке. Да там полно народу толклось, многие его видели. И даже странно слышать от вас такие вопросы – где я была вчера вечером. Я, к вашему сведению, потерпевшая! У меня украли работы! По-вашему, я сама это сделала?

Жанна за спиной сурового капитана показала Кате две сомкнутые руки – дескать, молодец, подруга, сумела себя поставить, одобряю!..

– Ваши украденные работы теперь отходят на второй план! – заявила капитан Матросова. – Теперь мы расследуем убийство.

– Ну вот! – обрадовалась Жанна. – Все как я говорила! Катерина, простись со своими панно, милиция и не подумает их искать!

Ирина почувствовала, что нужно срочно вмешаться, потому что Жанна и милиционерша смотрели друг на друга горящими глазами, как две голодные пантеры. Если бы речь шла о рукопашной, она бы, пожалуй, поставила на Жанну, но в данном случае силы были неравны, потому что за спиной капитана Матросовой стояли трое бравых сотрудников, которые, конечно, не стали бы спокойно смотреть, как лупят их начальницу.

– Послушайте, – сказала Ирина, – ведь очевидно же, что если два преступления произошли в одном и том же месте в одно и то же время, то они взаимосвязаны. Проще говоря, кто этого типа убил, тот и работы художницы Дроновой украл!..

Она внезапно замолчала, наткнувшись на жесткий взгляд капитанши.

– Вы, гражданка Снегирева, кем работаете? – обманчиво вкрадчивым голосом спросила Матросова.

– Я писатель, – пробормотала Ирина и поспешно наступила на ногу Катьке, которая порывалась сообщить, что Ирина Снегирева – знаменитая писательница детективов, что на ее счету уже больше десяти романов и что скоро на экраны телевизоров выйдет телесериал по ее произведениям.

– Угу, писатель… – издевательски протянула Матросова. – Так вот, гражданка писатель! Я же не учу вас, как романы писать! А я – оперативник! Я сама знаю, как убийства расследовать! Вам, видите ли, все очевидно, а мне – не очевидно! И давайте каждый будет заниматься своим делом!

«Ну и грубиянка! – подумала Ирина. – И ведь совершенно не подойдет тут ответ типа «Не учите меня жить!» или «Сама такая!». Откровенно говоря, вообще не представляю, как с этой капитаншей разговаривать, она же все сама знает. Видно, права Жанка, пропали Катины работы безвозвратно».

Появился вышедший ненадолго помощник Матросовой. Еще больше нахмурив сросшиеся брови, он прошептал на ухо начальнице несколько слов. Та резко помрачнела; впрочем, и раньше ее настроение не было безоблачным.

– Ну, должна вам сообщить, что убитый никакой не корреспондент газеты «Ленинградский почтальон», а фигура, известная в криминальных кругах, – нехотя сказала она. – Это некий Леонид Подсвечников по кличке Леня Свет, он же Алексей Пеньков, он же Лысый Ленчик.

– Ой! – Катерина закрыла рот рукой. – Ужас какой! А что ему было от меня нужно?

– Вот именно об этом я и хотела вас спросить, гражданка Дронова! – серьезно сказала капитан Матросова, и даже хриплый голос ее стал звучать не так противно.

– Вы его личность по отпечаткам пальцев определили? – поинтересовалась Ирина. – Или как?

– Или как, – строго сказала Матросова. – И попрошу больше не задавать вопросов не по существу.

Ирина обиделась и далее хранила гордое молчание.

– Я жду ответа! – отчеканила капитан, требовательно глядя на Катю.

– Слушайте, ну откуда я знаю, что ему было от меня нужно?! – рассердилась Катерина. – Он сам ко мне пристал как банный лист, все домой просился остальные работы смотреть, я думала – это журналист такой настырный!

– А ваши панно, они… как бы это выразиться… представляют какую-нибудь ценность?

– Что вы хотите этим сказать?! – возмутилась Катя. – Художественные произведения всегда представляют ценность.

Капитан Матросова взглядом выразила все то, что она думает о куске ткани, на который нашито множество мелких тряпочек, и все это автор называет искусством. У нее в голове никак не укладывалось, что кому-то могли понадобиться разноцветные тряпки. Может, и красиво, конечно, на вкус и цвет товарища нет, но вряд ли за такое убивают.

– Для меня мои работы бесценны! – закричала Катерина, правильно прочитав все, что светилось в голубых глазах милиционерши.

– Екатерина Михайловна хотела сказать, что примерная стоимость украденных работ составляет десять тысяч долларов, – влезла в разговор Жанна, – по рыночным ценам, конечно.

– Для Лысого Ленчика это семечки! – пренебрежительно сказал бровастый сотрудник капитана Матросовой, за что был удостоен грозного взгляда своей начальницы.

– Он что, специализировался на произведениях искусства? – не выдержала Ирина.