Серебряная Луна

– Хорошо? Да, ты выглядишь просто великолепно, – воскликнула я (это была правда). – Только не пойму – у тебя была прическа по – короче. Или я что-то путаю?

– Нет, не путаешь, – загадочно улыбнулась Айрин, – Ты, в самом деле, не видишь?

– Не вижу что?

– Это же парик!

– Как парик? Ты меня разыгрываешь! – удивилась я.

– Нет, не разыгрываю.

– Да, ладно! – всё ещё не верила я.

Айрин развела руками.

– Никогда бы не подумала, – покачала я головой.

– Но это так, – снова улыбнулась она. – Только надевать его надо вечером, а то днём жарко. А ты, что не будешь переодеваться к ужину?

– Нет. Только перечешусь. А то – вон торчит всё, – ответила я, скользя пальцами по волосам.

Я раскрыла заколку и стала расчесывать волосы.

– Иди с распущенными, – сказала Айрин. – У тебя шикарные волосы! Какой длины?

– До пояса, – я откинула волосы назад и повернулась к ней спиной, показывая их длину.

Потом собрала их расческой и заколола высокий «конский хвост». И так сойдёт!

– Обещай, что завтра на «капитанский вечер» ты пойдёшь с распущенными волосами, – Айрин уперлась кулачками в бока.

– Так точно, мэм, – я театрально по-военному щелкнула каблуками и дёрнула от виска рукой.

– То-то, – миссис Коллинз наклонила голову и погрозила указательным пальцем.

V

Мы вошли в зал ресторана. К нам подошёл официант и попросил назвать номер каюты. Мы сказали.

– Прошу за мной, – ответил парень и пошёл к столикам, показывая наши места. – Это ваш столик, ваши места. За ужинами, в «капитанский вечер» и во время бала они постоянные. Но за завтраками и обедами, когда немного людей, вы можете, если захотите, сами выбирать себе места. После ужина скажите администратору, какую смену вы выбираете. Это лист-меню на «капитанский вечер». Отметьте галочками, какие блюда вам должны подать на завтрашний ужин. Приятного аппетита!

Круглый стол сервирован на шесть персон. В центре его вазочка с живыми цветами и маленьким английским флагом. Флажки на столиках обозначают не столько страну, сколько язык, на котором написано меню и обращаются официанты. Хотя все инструкции, рекомендации и советы администрации и обслуживающего персонала ведутся только на английском языке, здесь находятся столики с французскими, испанскими, итальянскими, немецкими, российскими, китайскими и японскими флажками.

Когда мы подошли, за столиком уже сидела одна супружеская пара. Ну, конечно же, с моей любовью к деталям, я их хорошо рассмотрела, стараясь, чтобы они этого не замечали.

Мужчина, стареющий плейбой, которому на вид лет пятьдесят пять, среднего роста с короткой стрижкой и бритым затылком, на котором осталась одна длинная прядь. У него голубые глаза и слегка по-стариковски обвисшие щеки с трёхдневной щетиной, которая ему совершенно не шла, скрывающая нечеткий подбородок. Его тонкие губы почти бесцветные. Мужчина одет в голубую гавайскую рубашку с нарисованными парусниками и пальмами, с короткими рукавами и не застёгнутыми двумя пуговицами. На шее просматривалась золотая цепочка плоского плетения. На мизинце правой руки – золотая печатка с чёрным квадратным агатом. На безымянном пальце левой руки красовалась широкая золотая обручка.

Его жена одета более изыскано – голубая ажурная блузка, тёмно-синие брюки прямого покроя и белый широкий ремень со сдержанной пряжкой, тёмно-синие туфли-лодочки без каблука. На руках два золотых кольца: одно обручальное – на безымянном пальце левой руки и перстень в форме трилистника, с небольшим бриллиантом в центре – на среднем пальце правой. Такой же формы серёжки-гвоздики в её ушах. Голову женщины украшала элегантная стрижка. Волосы цвета «красное дерево» закрывали левое ухо и мягким переходом от более длинных прядей к более коротким, открывали её правое ухо. Её лицо, судя по всему пережившее пластическую операцию, казалось моложавым. Но возраст с лихвой выдавала шея со сморщенной кожей, похожей на «съезжающий чулок». Тонкая ткань блузки выделяла вышивку бюстгальтера, который поддерживал по-старушечьи обвисшую грудь, куда пока не добрался скальпель пластического хирурга.

Наши места с Айрин оказались друг напротив друга. Как только мы присели, официант привёл к нашему столику ещё двоих гостей – пожилую пару – мужчину и женщину.

Мужчина высокий и очень худой, с жидкими седыми волосами. Он одет в белую с тонкой красной полоской рубашку, аккуратно заправленную в черные брюки, подпоясанные кожаным бардовым ремнём. На ногах старика чёрные легкие туфли.

На женщине тёмно-красное шёлковое платье с воротником-лодочкой и длинными рукавами. Крашеные волосы цвета «воронье крыло» уложены в высокую с лёгким начесом прическу. В ушах серёжки из чёрного жемчуга. На ногах чёрные кожаные туфли на невысоком, широком каблуке. Она выглядела моложе своих лет, её движения были плавными и изящными.

Как только гости расселись, из динамика раздался голос, прервавший звучавшую до этого музыку: «Леди и джентльмены, добрый вечер! Экипаж «Серебренной Луны» рад приветствовать вас на борту! В течении десяти дней мы будем сопровождать вас и надеемся, что это путешествие будет незабываемым и полным приятных впечатлений. Капитан Тед Барнет приглашает вас завтра на свой бал, который состоится в зале ресторана, в семь часов вечера. Кампания *** благодарит вас за ваш выбор! Желаем приятно провести время!».

Официанты начали развозить на тележках горячее. На выбор предлагали три блюда: жареную рыбу с овощами, стейк с луком и картофелем и карбонару. Закуска уже стояла на столах. На тарелочках лежали три кусочка ветчины, два вида сыра по два ломтика, нарезанные кружочками огурцы, помидоры и синий лук, а по центру тарелки уложен салат из краснокочанной капусты с черносливом.

Когда голос из динамика приветствовал гостей, пожилая дама, полагая, что присутствующие за столом не знают уэльского языка, сказала своему мужу:

– Какой ужас! Посмотри на них! Скоро в Англии не останется ни одного англичанина! Ни страна, а калейдоскоп – негры, азиаты, латиносы, славяне, арабы. Бедный Лондон – коренным жителям уже некуда деться. И я буду вынуждена смотреть на них всё время. Вот так отдых! Даже поесть нельзя спокойно.

Я тоже не в восторге от чрезмерного космополитизма Лондона, но с таким неприкрытым и откровенным расизмом я сталкивалась впервые. Я посмотрела на старуху. Она буквально кипела. В классической литературе её состояние описали бы как «источающую желчь». Весь эффект изящества, возникающий от неё при первом впечатлении, исчез. Я была в шоке от сказанного. Но выслушивать такое я не собиралась!

– Мэм, – обратилась я к ней на уэльском языке, – если хотите, мы можем поменяться местами. Я буду сидеть лицом в зал, а вы наслаждаться морским пейзажем. И вам не придётся смотреть на всех этих людей. Только надо будет предупредить администратора. Вы согласны?

Пожилая дама посмотрела на меня округлившимися глазами. Она никак не ожидала, что кто-то поймёт её. Поэтому была смущена и напугана. Её муж недовольно сдвинул брови и опустил голову, глядя себе в тарелку.

– Мэм, соглашайтесь. К тому же я буду сидеть рядом со своей соседкой по каюте. Это удобно и вам и мне, – продолжила я, а сама подумала, что никогда не стоит говорить секреты в присутствии других людей, даже если кажется, что никто не понимает тебя или не знает язык, на котором ты изъясняешься.

Старуха отошла от шока разоблачения и заморгала глазами, соглашаясь. Я улыбнулась и, кивнув ей, поднялась со своего стула. Мы поменялись местами. Теперь я сидела рядом с Айрин.

– Что происходит? – тихо спросила Айрин, слегка наклоняясь ко мне.

– Потом объясню, – ответила я и посмотрела на неё.

– Угу, – кивнула мне головой Айрин и, обращаясь к гостям за столом, предложила. – Может, познакомимся? Меня зовут Айрин Коллинз. Я из Дувра, бухгалтер.

– А я – Кора Гарнер, из Эдинбурга. У меня свой книжный магазинчик, – подхватила я идею миссис Коллинз.

– Мелиса Лей, – представилась женщина в голубой блузке. – А это – мой муж Стефан, – показала она левой рукой, в которой держала вилку, в сторону мужчины в гавайской рубашке. – Мы из Нориджа, держим свой пивной бар.

– А мы – Эшли и Мэт Бауманы из Лондона, – сказала пожилая дама. – У нас тоже магазин. Мы занимаемся антиквариатом.

Наступило неловкое молчание. В это время подъехал официант с горячим. Айрин и Мелиса выбрали карбонару. Я и мужчины взяли стейк с картофелем, а Эшли Бауман – рыбу с овощами.

– Минут через пятнадцать будет десерт, – предупредил официант, когда подавал рыбу старухе.

– А что на десерт? – спросил Мэт Бауман.

– Чизкейк с ежевикой, груша в вине и ягодный мусс, – ответил официант.

– Что это у тебя какой-то мужской выбор? – в полголоса спросила меня Айрин, накручивая макароны на вилку.

– Просто, очень есть хочу. Ела лишь в поезде. А какой там завтрак, ты знаешь. Потом только кофе и кусок пирога в порту. Вот и всё, – ответила я.

– Понятно, – кивнула Айрин.