Семейная сага. Сборник. Книга II
– Лена, прости меня, я не приеду.
Распахнутое окно четвертого этажа. Я понимаю, что надо это сделать, уйти. Но тут люди. Не дадут. Я звоню ему сама.
– Приезжай. Сегодня распишемся, завтра разведемся.
Отец в шоке. Бабушке плохо с сердцем. Кирюха рвется ехать бить ему рожу. Он приехал. Мы расписались. Отдохнули в Дагомысе. Потом я вышла на работу в детский сад, а он уехал домой. На этом наш брак закончился.
Позже я узнаю, в чем было дело. Его мать сидела в тюрьме в Мордовии. И не просто сидела. Она была вор-рецидивист. Колю и младшего сына родила, чтобы срок скостили. Хорошая девочка из московской интеллигентной семьи. Учитель английского языка в школе. Сын вундеркинд. Но выбрала другой путь. Путь легкой наживы и больших денег.
Пока ее не было дома, мы и жили как в сказке. Но стоило ей появиться, Коля как привязанный сидел у ее ног. Выполнял все ее поручения. Любил ее до беспамятства. Отца возненавидел, за то, что тот ушел от жены к другой. Его не смущало, что мать ходит по бабкам, заговоры делает. И что не разрешает ему со мной видеться.
Мужа вернуть задумала. И вернула. Пришел он как-то навестить сыновей, да и остался в квартире. Ноги отнялись. Однажды она и Колю попросила съездить ночью к храму в другой город, свечу поставить.
– Не езди, на меня она это делает, – сказала я ему.
Но он слушал только маму.
Мучительно тяжело переживала я расставание с Колей. Прошло всего два месяца – - новая беда. В начале октября умерла Бабуля. Похоронами занималась я, а потом осталась пожить с тетей Раей, чтобы не оставлять ее одну. Конечно, ездить к семи утра на работу было неудобно. Зато после я могла заскочить домой.
Вот тогда мы с бабушкой как-то сблизились. Она всегда радовалась, когда я приходила. Мы разговаривали, шутили. Она спрашивала меня:
– Может, останешься?
А я отказывалась, потому что там ждала одна тетя Рая. Правда, и дома было не веселей. Кира приходил поздно, Дед тоже. И часто пил. Папа жил у Дины.
Так прошла неделя, и я вернулась домой, а бабушка с Дедом уехали в деревню, в отпуск. Мы купили мобильный телефон, первый в нашей семье. Звонили им обычно папа или Кира. Как-то я позвонила им сама. Связь была плохая, но бабушка обрадовалась:
– Ой, Елена моя звонит! Как вы там?
И так мы тепло и душевно поговорили с ней. В последний раз. Следующим вечером ее не стало. Они ужинали с дедом, когда ей стало плохо. Она задыхалась. Дед крутился рядом, не зная, как помочь, вызвал скорую.
– Витя, я умираю, – сказала Лёля, – Это отек легких. Я люблю тебя, Витя. И детям передай, что я их очень сильно люблю.
Скорая приехала быстро, минут за 30. Но было уже поздно. Отец и Кира уехали к ним. Дядя Андрей был на дне рождения шурина, когда позвонили ему. Не смотря на опьянение, он сел в машину и помчался.
– Меня сама мама тогда вела, – говорил он, – я дороги не помнил.
Я осталась одна в огромной опустевшей квартире. Нет, я осталась одна во всем мире. После похорон Бабули прошло всего две недели. Я выла и вгрызалась в палас на полу. А на следующее утро в детском саду был осенний праздник. Его вела я. В роли пугала огородного. И никто не заметил, что я проплакала всю ночь.
Полгода прошли как в тумане. Меня спасала работа. Дети, двадцать пять моих малышей, лечили меня от одиночества двенадцать часов в сутки. Я работала на группе в две смены, да еще за нянечку.
К апрелю силы мои были на исходе. Мне подыскали замену, и я легла отдохнуть и подлечиться в больницу. Первые несколько дней я там просто спала. Возвращались силы, хорошее настроение. Я как будто начала просыпаться от долгого и кошмарного сна. Вот только потери во сне не остались.
Глава 12
Как-то в один из ясных дней я увидела его. Он шел по коридору, пронизанному лучами солнца. Спортивный костюм, тапочки, улыбка – вполне больничный вид. Теплом и уютом веяло от него. Нет, я не влюбилась. Но почему-то тянуло к нему. Хотелось разговаривать, смеяться над его глупыми анекдотами и откусывать от его «маасдама», который ему привозила мама. Так мы познакомились с Костей.
Лежал он в больнице с впервые выявленным диабетом, был студентом Второго мединститута. И о своей болезни догадался на лекциях по биохимии, когда проходили углеводный обмен. Он был внимательным слушателем. И по капле, по крупицам я рассказала обо всем, что случилось за последние четыре года.
Когда я поняла, что он не просто так все время рядом, было поздно. Я выложила всю подноготную, а он влюбился. Ухаживал красиво и недолго. В мае приехал ко мне, да так и остался. А летом мы поехали в Крым.
Нет, я и тогда не влюбилась. Я принимала его любовь, делая вид, что мы пара. Мы часто ссорились, притирались друг к другу болезненно и долго. Он был младше меня на три с половиной года, ничего не умел по дому. Да к тому же диабетик. Ну, какой из него муж?!
На самом деле я просто не могла никого сейчас любить. Мое сердце было выморожено изнутри. Мои чувства были отключены, а я сама плыла по течению, не пытаясь что-то изменить. И все время чем-то болела, с каждым разом всё тяжелее.
Как-то мы с Костей поехали к его крестной, бабе Клане. Посмотрела она на меня и говорит:
– Порча на тебе. Иди-ка ты к Валентине, она тебя отчитает.
Маленькая сухонькая старушка приветливо встретила нас, проводила в дом. Выслушала про Колю и его маму. Отвела меня в маленькую светлую комнатку, посадила перед иконами и стала шептать молитвы. А я начала зевать. Чуть челюсть не свернула.
– Девонька моя, сильно как сделано-то, на смерть, – уставшим голосом проговорила бабушка Валя и вытерла платком вспотевший лоб. – Ну, ничего, дай Бог, справимся.
В следующий раз все было точно также, только я никак не могла зевнуть. Открываю рот, вроде сейчас зевну. А зевок внутрь уходит. Валентина опустилась на кушетку. Руки ее тряслись, пот катился со лба.
– Не хочет она отпустить тебя, девонька. Крепко держит. Ох, крепко.
В сентябре Костя сделал мне предложение. На знакомстве родителей и выяснилось, что Костик и есть тот самый мальчик, которого когда-то спасла моя бабушка.
Перед свадьбой я ему сказала:
– Знаешь, мне нужен ребенок, и тянуть с этим нельзя. Я выйду за тебя, если ты на это согласен.
– Я на все согласен.
– И еще: мы пойдем к генетику. Если будет высокий риск, ты готов усыновить?
– Не волнуйся. У нас будет ребенок. И я буду с тобой.
Перед свадьбой мы снова съездили к Валентине. На этот раз обе мы чувствовали себя после отчитки значительно лучше.
– Знаешь, нам надо повенчаться, – сказал мне потом Костя.
И мы венчались. Свадьба была холодным ноябрьским днем. Трижды сменилась погода, а вечером лег тонкий и нежный, как моя фата, снег. К новому году мы получили добро на беременность у генетика, и началась моя подготовка.
Много было страхов и негатива со стороны. Как-то я пришла к эндокринологу в диспансер, а она, сама диабетик и мама, мне говорит:
– Зачем тебе это надо? Даже если ты, с таким стажем болезни, сможешь выносить и родить, представь, что ему передастся диабет? Вот он вырастет и будет тебе выговаривать: «Зачем ты меня вообще родила?»
Руки опускались после такого, но мы шли дальше. В КДЦ Первой Градской меня поставили на учет и поддерживали. К лету я прошла обследование всего организма. Гликированный гемоглобин был 6,2. И врачи дали зеленый свет.
Я очень хотела забеременеть в июле, чтобы дочка родилась в апреле, как бабушка, мама и я. В начале августа на УЗИ я впервые услышала, как бьется сердечко моего ребенка. Нет, я не плакала. Просто как-то весь мир стих. И только эти звуки. Ту-тук, ту-тук, ту-тук. Это было волшебство. Я позвонила Косте, сказала, что все у нас хорошо. Он уже знал про беременность, так как я уже кучу тестов извела, пока наконец не увидела такие желанные две полоски. Дальше я поехала к папе на работу.
– Пап, я беременна, – шепнула ему на ушко.
Он застыл на несколько секунд, а потом молча обнял меня.
– Ура! – сказал он, и голос его дрогнул.
Потом мы поехали к Валентине. Узнав новость, она просто сказала:
– Слава Богу за всё! Мы победили, она тебя больше не достанет.
Первого апреля 2004 года мы стали родителями. Дочка родилась абсолютно здоровой. Мы назвали ее Любовь.
Эпилог
Раннее утро. Теплое апрельское солнце светит в окна. Штор на них нет, и вся палата залита ярким светом. Я подвинула прозрачное пластиковое корытце к себе. В нем спал мой ребенок. Мой. Ребенок. Моя дочь. Ее личико было прекраснее всего, что я когда либо видела. Она улыбалась во сне. Периодически вздыхала, будто постигая смысл бытия.
Чувство безграничной нежности наполняло всю мою душу. Я коснулась пальцами щечки малышки, подержала за маленькие пальчики. Я смотрела на нее и слушала ее дыхание. Мне не верилось, что это чудо происходит со мной. Столько лет я шла к нему. Столько слез выплакала. Столько горя вытерпела. И вот оно – мое вознаграждение.
Сразу все встало на свои места. Стало понятно, почему бабушка стала не актрисой, а врачом. Почему когда-то спасла маленького Костю, а потом меня. Почему Господь забрал маму так рано, и я заболела диабетом. И почему заболел Костя. Маленький, но исчерпывающий ответ на все эти вопросы лежал на моих руках и сладко сосал грудь.
Из роддома нас забирали мои любимые – муж, папа, брат. Были Дина и свекровь. А я жалела, что бабушка не дожила, не увидела свою тезку, не порадовалась за меня. Хотя, наверное, видела и радовалась, просто нам этого не дано знать.
Вы спросите, полюбила ли я уже своего мужа? Полюбила. Чуть-чуть. Привыкла. И рождение ребенка затмило для меня все остальные чувства. Перед нами лежала длинная дорога. Она готовила нам множество сюрпризов. И с каждым годом, с каждым новым ребенком, я буду чувствовать, как растет моя любовь к мужу, как он становится роднее и ближе.
Без бабушки мы стали редко общаться и перестали собираться на дружные семейные застолья. У каждого своя семья, свои заботы. Дочки дядя Андрея подарили ему четырех внуков и одного правнука. Кирилл стал юристом, женился, и у него растут двое замечательных мальчишек. Анюта замужем за сокурсником Киры. У нее тоже двое детей. Папа и Дина развелись в год их серебряной свадьбы.
Коля так и не женился. Мама его умерла в 2016 году. Костя стал неврологом, первоклассным врачом. Свекровь вышла замуж, когда родился наш третий ребенок.
Конец.
Гузова Ольга
«Коммунальная квартира».
Пролог
Тяжело кряхтя и придерживая одной рукой большой живот, Анна встала коленкой на табуретку и потянулась к форточке.
– Дед Митя, ну опять надымил, дышать нечем!
– А что тебе будет? – усмехнулся дед, недовольно посмотрел на беременную и грохнул деревянной ногой о пошарпанный кухонный пол.
– Идите хоть помойтесь, а то дело к вечеру, начинает вашим последним боем тянуть…
⠀
Володя, играя соломиной в зубах посмотрел на деда и беременную женщину, налил стакан водопроводной воды и залпом выпил.
– Я все не привыкну к дарам цивилизации.
Анна улыбнулась – водопровод был её заслугой.
– Дед Мить, а как тебя такого старого на войну взяли?
– А меня и звать не нужно было. Немец к деревне подошёл, в которой мы жили, так я на фронте и оказался. Лучше меня, чем моих внуков. Хотя и внуков не сберег..– дед снова затянулся и посмотрел за деревянную раму окна.
⠀
Погода была солнечной, деревья стояли почти недвижимо. Скоро должен был начаться проливной дождь с грозой.
⠀
Девятилетняя Ниночка вышла на кухню со скрипкой в руках, встала в центре и терпеливо начала выводить ещё не знакомые ноты.
⠀
Входная дверь скрипнула, и в квартиру зашел Кирилл. Родственники на кухне затихли и переглянулись. По коридору прошел запах хмеля и сигарет.
Он зашел на кухню, молча её осмотрел, взял из холодильника кусок колбасы и направился в свою комнату.
Вдруг он остановился и посмотрел на табуретку под окном. Холодно. Одной коленкой он стал на табуретку, закрыл окно и вышел.
– Ну и характер. – дед Митя хотел плюнуть на пол, но сдержался из-за Ниночки. – Играй, моя хорошая, играй.
Собрав полосатым носком себе под пятку крошки от рассыпанного утром печенья, Нина положила щеку на инструмент и продолжила пиликать.
– А ты б думал как поинтереснее умереть, тоже характер бы испортился. – вспылил Володя и плюнул соломину в мусорное ведро.
Глава 1
Июньский зной набирал силу.
Луг к востоку от пролеска был скошен ещё на рассвете. Мужчины, направленные в колхоз для помощи, отдыхали в тени деревьев. Они наблюдали как комсомолки из спортивного училища ворошат душистую траву и, закончив свои участки, идут к спасительным берёзам.
– Наташ, – незаметно для других мужчина накрыл ладонью тонкие пальцы девушки. – Надо что-то решать.
Наталья вздохнула и огляделась. Рядом в ведрах с потрескавшейся эмалью, накрытых марлей, стояла колодезная вода.
Глотнув ледяной воды из алюминиевой кружки, девушка уткнулась носом в мужское плечо. Глаза спрятались под густой белокурой чёлкой.
По сравнению с ней, Владимир был взрослым и серьезным. Он занимал серьёзную должность. К тому же, он был женат.
– Не боишься, что попрут тебя с должности?
– А пусть, на другую заработаю. Так и ты можешь не попасть на соревнования из-за меня. – Володя улыбался печальными глазами. Сил не было как измотала его душу эта спортсменка.
– До вечера решу окончательно. – Наташа оторвалась от плеча и пошла к задорно смеющимся однокурсницам.
Чтобы не выдать волнения в предвкушении долгожданного разговора, Володя сорвал одиноко растущую маковку пшеницы и закусил её зубами.
– Владимир Николаич, не подсобите с дровами для школы? Привезли чурок пудовых, а колоть-то и некому. – с надеждой в глазах на крепкого мужчину смотрела пожилая директриса – А до ужина баньку вам справим, рубаху чистую дадим. Сейчас вам в подмогу кого пришлю… – тараторила женщина, пока городской начальник не начал отказываться.
– Да сам справлюсь. Что тут колоть: начать и кончить. – Володя оценил кучу дров и с энтузиазмом взялся за топор.
Уморённый колкой дров на солнцепёке, Владимир закрыл дымоход и, поддав пару покрепче, с блаженством растянулся на банном полоке.
Жена? Жена молодая, найдёт другого, ещё лучше.
А наши судьбы уже разошлись.
Простит меня. Обязательно поймёт и простит. Я же не со зла. Я просто не знал что можно ТАК влюбиться. Да ещё и с первого взгляда.
Квартиру Анечке оставлю, себе ещё заработаю.
«Анечка… папина доча», – Володя осознал, что дочь останется жить со своей матерью. Под ложечкой засосало.
Но я буду деньгами помогать и при каждой возможности приезжать к ребёнку.
Наташа не будет против.
Наташа, Наташа…
Глава 2
⠀
– Это ребёнок Фёдора.
⠀
К вечеру обещали дождь.
Анна стояла у окна кухни в изумрудном плаще, который не застёгивался на беременном животе.
Отёкшие ноги не позволили надеть туфли и пришлось довольствоваться материнскими галошами на тёплый носок.
Довоенные часы звякнули восемь.
Что-то случилось, Фёдор обычно не опаздывал.
Взгляд Анны зацепился за деревянную табуретку, покрытую синей краской. Её смастерил какой-то дед, недолго проживающий в их квартире до войны. Табуретка так скрипела, что давно следовало её выбросить.
⠀
– Мы ещё можем все исправить, – голос мужа непривычно дрожал.
– Не можем. – отрезала женщина.
⠀
– Вся в отца, такая же. Бессовестная! Сын подрастёт, как ему в глаза смотреть будешь? – сестра появилась за спиной неожиданно.
– Я не такая как отец! Хватит меня носом в это тыкать! Я никого из семьи не увожу! Это он мать хотел бросить, я ухожу сама! – в глазах женщины было негодование.
⠀
Пододвинув табуретку ближе к столу, муж Анны сел на неё и спрятал лицо в ладони.
На кухню выбежал трехлетний мальчик с рисунком в руках и жестами стал проситься на ручки к маме.
– К врачу бы сводила пацана! Мама говорила, ты в его возрасте Бородино наизусть рассказывала, а эта сиротинка при живой матери двух слов связать не может.
Аня схватила мальчонку и прижала к себе.
– Мы с Фёдором оформим отношения и уедем с Кирюшей отсюда.
– Такие как он не женятся! – не унималась младшая сестра. – Ты думаешь, воду он просто так нам в квартиру провёл? Откупается от тебя! А ты, дура, не видишь!
– Потерпи немного, – добавила Аня то ли мужу, то ли сестре, то ли себе.
⠀
В квартире было невозможно оставаться. Чтобы не слышать оскорбления сестры, Аня решила подождать любимого на улице. Она опустила сына на пол и прошептала:
– Мама скоро придёт. Все будет хорошо.
⠀
Женщина посеменила, аккуратно переставляя ноги, чтобы не запутаться в галошах на пару размеров больше.
⠀
Выплеснув все негодование на сестру, Валентина взяла племянника на руки и сняла с холодильника букварь, по которому сама когда-то училась читать.
Когда все разошлись, муж Анны незаметно вытер слёзы и побежал вслед за ней.
Глава 3
– Ну сколько тебе говорила «Не лазь ты на эту горку!», вся куртка в краске! На кого ты похож?
Малыш громко сопел и растирал жёлтую краску на рукавах и животе.
Как знакомо. Вот поругалась, а теперь иди с ним Бородино учи. Или Василия Тёркина.
Из знакомых Кира никто не знал кем был этот Василий..
Но Валентина потратила на племянника много сил, времени и знаний.
Сил в прямом смысле слова. Лет в 10 он усилием воли заставил себя не отворачиваться, когда тётя Валя замахивалась на него.
Она коллекционировала его грамоты, похвальные листы и благодарственные письма, в тайне хвастаясь подругам.
Все его заслуги тетка приписывала себе, ведь она столько вложила в мальчика.
Несколько раз он уходил из дома, но потом сам же и возвращался. Худой, голодный и побитый. А это наследственность, тут тётушка была не при чём.
Лучше бы в секцию борьбы его тетка отдала, чем сочинения по 10 раз заставляла переписывать.
Учителя жалели, одноклассники недолюбливали, тётка делала из него человека.
Она говорила, что мать якобы нагуляла его от какого-то криминального авторитета. Хорошо, если бы это было правдой. Просто это так приятно бесить человека уже одним своим происхождением.
– С днём рож-де-нья! С днём рож-де-нья!
От неожиданности Кирилл вздрогнул и обернулся.
С громким смехом на щуплого парня в объёмном пуховике гурьбой повисли друзья.
Тот довольно улыбался и щедро раздавал спасибо, по очереди обнимая каждого.
Наверное, это очень здорово иметь много друзей.
На заработанные от расклейки объявлений деньги Кир купил бутылку пива и пачку сигарет. Паспорт не спрашивали.
Так странно всё. Человек собирается умереть, а он попробовал только 1 сорт самого дешёвого пива. А ведь он не видел Париж, не плавал с дельфинами и даже не занимался сексом.
Кирилл пересчитал в уме все свои сбережения.
Интересно, сколько стоит Хеннесси? Его же и пить нужно из специального стакана. В Инстаграм можно будет фотку выложить. На прощание.
От нескольких подряд выкуренных сигарет тошнило.
Надо продумать всё, но в таком состоянии трудно.
Кирилл посмотрел на окна своей квартиры. Из форточки пахнУло дымом крепких папирос. Затошнило сильнее.
Глава 4
– Как дела?
Рядом с сиреневым кустом остановился автомобиль.
– Ты где был? – не успев закрыть за собой дверь, Аня принялась хлестать Фёдора по лицу. – Месяц не приезжал. Другую нашёл?
– Перестань! Дела были. – Фёдор поймал руки девушки и поцеловал ладони.
Анька надула губы. Повисла пауза.
– Девочка моя, мне теперь нельзя жениться.
Аня нахмурилась и пристально посмотрела на жениха.
– Не могу говорить. Это наша воровская тема. Девочка, прости! Но мы можем иногда встречаться. Столько лет же просто встречались.
Давясь слезами, Анна хлопала ресницами и не верила ушам.
– Девочка, прости.. – повторил Фёдор и, как ни в чем не бывало, полез целоваться.
– Иногда встречаться?! – казалось, о её позоре узнала вся улица. – Иногда? Ну и сука ж ты, Феденька!
– Ты знала что это случится, я сразу тебя предупреждал.
Анька плюнула Фёдору в лицо. Тут же в ответ прилетела пощёчина.
Девушка выскочила из машины и рванула в подъезд. Почему он не идёт??
Зашуршал щебень под колёсами уезжающего автомобиля. Анька села на корточки, закрыла ладонью рот и заревела.
– Ничего ему не скажу. Сама рожу, сама воспитаю… – шептала Анна, успокаивая себя. Она достала сигарету и выйдя на улицу, спряталась под сиреневым кустом.
– Толик – местный алкоголик, возьмёшь меня в жены? – мимо проходил её сосед, который сох по ней с 9 класса. Говорили, что он нашёл себе кого-то, лишь бы не думать о ней.
Он остановился, оторвал с куста пятилистный цветок сирени и съел:
– Возьму.
Анька закатила глаза и затрясла головой:
– Господи, за придурка собралась, который почти в 30 лет сирень ест. – в окнах её кухни загорелся свет. – А как же моя Валька? Стремно как-то.
– Валька знает, что я тебя люблю. Ань… меня года через 3 на стажировку в Америку отправят. Жена может поехать со мной.
Анька затянулась и представила Брайтон Бич и открытки, которые будет слать оттуда Фёдору:
– Ок, пока поживём с моими. На Вальку не смотри. А хотя я и не ревную.
– Я у вас прописываться не буду. Пусть мама не переживает. – Толик нашёл ещё один пятилистник и положил на ладонь Ани.
– Ой, будто ей не из-за чего переживать. – Аня пересчитала. – Да, пять. – и выбросила его в кусты.
Глава 5
– Анют, помнишь, чтобы подработать, я написал диссертацию для одного сотрудника НИИ?
Толик приобнял Аню за талию и через плечо заглянул в кастрюлю. Аня помешала борщ и отложила ложку.
– Одна подработка за все время? Конечно, помню.
Толик взял ложку и тоже помешал борщ.
– Руководство узнало об этом. И его, и меня решили наказать.
Анна уставилась в газовую трубу, уходящую в стену, облицованную старым кафелем. Ну, теперь, видимо, точно придётся ремонт сделать.
– Я не поеду в Америку. Мы не поедем.
Аня снова взяла ложку, и, замахнувшись над его лбом, и то ли с жалостью, то ли с пренебрежением, прошептала:
– Да что ж ты за человек такой? Ни спи***ть, ни покараулить!
Толя кивнул.
В голове женщины все мысли улеглись по полкам. Стало так легко, хоть и Брайтон бич теперь им был заказан.
Аня выключила плиту:
– Я за хлебом. Искупаешь Кирюшу?
Муж снова кивнул.
Аня накинула на плечи пальто, вытащила из сумочки сигареты и ключи.
– А ключи?…
– Ну вдруг заболтаюсь с кем-нибудь по дороге. И чувствую себя не хорошо, подышу заодно. – Жена не дала задать вопрос полностью. – Купайтесь и ложитесь спать.
Анна не спеша вышла во двор, посмотрела на кухонное окно, послала мужу и сыну воздушный поцелуй и скрылась за углом.
За углом в своём автомобиле её ждал Фёдор.
Глава 6
Оказалось, чтобы уйти из жизни, люди создают целые группы и советуются, составляя план последнего дня.
Кирилл поморщился и выключил компьютер.
Люди все опошлили и социализировали.
– У вас есть обычные лезвия для бритвенных станков?
– Кто-то такими ещё пользуется? – Киру казалось, что кассир прочла его мысли.
– Дед. Хорошо хоть не топором бреется, – парень криво улыбнулся, изображая хорошее настроение.
– А-аа, ну да, – протянула кассир, – старшее поколение с трудом привыкает к новому. Ты в хозяйственном через дорогу спроси.
Тетя Валя поехала поздравлять с юбилеем бывшую коллегу и обещала быть часам к 10. Времени ещё было много.
Кирилл налил Хеннесси в обычный стакан. Не такой уж и дорогой коньяк, если покупать его лишь однажды.
Он открыл картонную коробочку и достал из неё цветной конвертик. Внутри была вощеная бумага, которую тоже нужно было развернуть.
Ну целый ритуал с этим брадобрейским инструментом.
Школьник в последний раз осмотрел квартиру. Взгляд остановился на шкафе.
Он представил как тетя в чёрном крепдешиновом платье и платке из шторы будет сидеть и раскладывать перед соседями его грамоты, рассказывая что она сделала для каждой конкретной бумажки.
Сжечь.
Стоя на цыпочках, Кир вытащил тяжёлую коробку со своими наградами.
За коробкой потянулся свёрток темно – зеленого цвета: то ли куртка, то от дождевик. Из свёртка выпала пожелтевшая газета с броским заголовком:
«Криминальный авторитет Фёдор Володин был застрелен в жилом дворе на окраине города».
