Рассказы о святителе Луке (Войно-Ясенецком). Удивительная жизнь, ставшая житием

– Я режу людей для их спасения, а во имя чего режете людей вы, гражданин общественный обвинитель? – парировал отец Валентин.

Зал разразился хохотом и аплодисментами. Петерс не сдавался:

– Как это вы верите в Бога, поп и профессор Ясенецкий-Войно? Разве вы видели своего Бога?

– Бога я действительно не видел, гражданин общественный обвинитель. Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там и ума! И совести там тоже не находил!

Колокольчик председателя потонул в хохоте всего зала. «Дело ташкентских врачей» с треском провалилось… Речь священника-хирурга спасла жизнь профессору Ситковскому и его коллегам.

Валентин становится Лукой

Пастырская совесть отца Валентина не могла быть равнодушной к безобразиям, чинимым «живой церковью». «Живоцерковники» наступали по всем фронтам: пользуясь поддержкой властей, постепенно захватывали храмы, вводя в богослужение и во весь строй церковной жизни неприемлемые новшества. Народ был в смятении.

Отец Валентин категорически запретил своей пастве ходить в храмы, занятые обновленцами. Долг христианина, учил он, – не поддаваться тем ересям и расколам, которые неизбежно бывают в Церкви, так как от века диавол клевещет на создание Божие. Тем прихожанам, которые дерзнут молиться с отступниками, отец Валентин пригрозил отлучением от причастия. В результате храмы Ташкента, захваченные живоцерковни-ками-обновленцами, стояли пустыми.

Зимой 1923 года, когда в Ташкенте освободилась епископская кафедра и нужен был новый епископ, выбор духовенства и мирян остановился на кандидатуре ревностного пастыря отца Валентина. Находившийся тогда в ташкентской ссылке епископ Андрей (Ухтомский) одобрил этот выбор и постриг отца Валентина в монашество.

Преосвященный Андрей намеревался при постриге дать ему имя целителя Пантелеймона, но, услыхав в храме блестящую проповедь отца Валентина, решил, что ему более подходит имя апостола и евангелиста Луки, который к тому же был еще и художником (иконописцем), и врачом.

Действительно, у святителя Луки были те же три ярких дарования, как и у соименного ему апостола и евангелиста: апостольский дар проповедника, дар врачевания и художественное дарование, которое хотя и было принесено им в жертву медицине, но ведь и оно никуда не делось. Претворившись в виртуозное мастерство топографа-анатома[2 - Топограф-анатом – составитель анатомических карт, на которых изображается взаимное и послойное расположение органов и частей тела.], оно проявлялось и в прекрасном иллюстрировании им собственных книг по хирургии, а также в писании икон для разоренных церквей. Так что постригаемый не только не зарыл своих талантов в землю, но и приумножил, развил в себе все три, поставив на службу Богу и человеку.

После пострига два других ссыльных архиерея тайно хиротонисали иеромонаха Луку во епископа. Когда о хиротонии сообщили Святейшему Патриарху Тихону, он утвердил ее и признал законной.

Арест

Только одну литургию успел отслужить епископ Лука, как был арестован по обвинению в «контрреволюционной деятельности».

Находясь в тюрьме, владыка остается верным себе. Он готов и здесь трудиться, насколько это осуществимо в данных условиях, и обращается к тюремному начальнику с просьбой дать ему возможность закончить «Очерки гнойной хирургии». Начальник разрешил профессору писать по вечерам в его кабинете, благодаря чему тот смог закончить свою знаменитую книгу. На заглавном листе владыка написал: «Епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий. Очерки гнойной хирургии».

«Так удивительно сбылось таинственное и непонятное мне Божие предсказание об этой книге, которое я получил еще в Переславле-Залесском несколько лет назад», – писал владыка в своих мемуарах.

Следование по этапу

После длительного следствия мерой наказания ему был назначен город Енисейск Красноярского края. Арестантов везли в столыпинских вагонах по маршруту Новосибирск – Тюмень – Омск – Красноярск. До места добирались долго, с двух- трехнедельными остановками в тюрьмах каждого очередного города. Последнюю часть пути до Енисейска – 320 километров – в лютую январскую стужу пришлось преодолевать на санях, ночуя в крестьянских избах.

На одном таком ночлеге ссыльный хирург прооперировал молодого крестьянина. Тот давно уже тяжко болел, не получая никакого лечения. И рубаха, и постель больного были залиты гноем. Бедняге требовалась срочная операция. Осмотрев больного, епископ-хирург, не имея хирургических инструментов, попросил найти слесарные щипцы. Вытащив с их помощью из раны омертвевший участок кости, он спас страдальца от неминуемой смерти.

И это не единственный случай находчивости владыки в экстремальных условиях. В его золотых руках при необходимости и перочинный ножик превращался в скальпель, и женский волос – в хирургические нитки для сшивания кожных тканей!

Повезло енисейцам

Сразу по приезде в Енисейск владыка пришел в больницу и представился заведующему: