Призванные
Микаэль обнял жену и с наслаждением зарылся носом во вкусно пахнущий отворот её рубашки. Момент делового напряжения отпустил, зато пришло другое, возбуждающее чувство единения с любимой женщиной. Микаэль игриво стал расстегивать пуговки на рубашке Памелы. Каждое действие сопровождалось поцелуями. И они становились все настойчивее. Памела уже поняла, что мужу необходимо отвлечься и начала гладить его по затылку, поощряя к продолжению действия.
– Сын спит. Мик, не останавливайся! – Памела прошептала ему на ухо.
Микаэль быстрым движением скинул с себя свитер, поднял жену на руки и перенес на диван. Объятые жаром страсти, они забыли про все на свете, наслаждаясь единением тел и душ…
Лениво приоткрыв глаза, Микаэль любовался профилем жены, голова которой покоилась у него на сгибе руки.
– Любимая, пора просыпаться, муж оголодал, и, если его не покормить, он может начать глодать близлежащий окорочок! – Микаэль приподнялся и нежно посмотрел на Пэм.
Памела взглянула на него своими омутами глаз, и Микаэль чуть опять не провалился в возбуждающее небытие. Но бурление в желудке вернуло его на грешную землю. Пэм рассмеялась и встала, чтобы одеться и пройти на кухню. Вслед за ней, натянув только брюки, вышел и Мик.
– Я тебя люблю! – проговорил он, устраиваясь на высоком стуле за барной стойкой. – Я очень люблю тебя и сына!
– Мик, что происходит? – Памела настороженно посмотрела в глаза мужу. – Такая спонтанность была присуща тебе только до рождения сына. Тебя что-то тревожит?
– Нет, Пэм, просто тут так все запутанно, хотя, вроде кажется просто. Есть одна раса, воинственная, но бездуховная, технически развитая, но без культурных корней. И как мне её заинтересовать религиозными постулатами? Спрашивается? Все предыдущие наши встречи с иными представителями космоса были закономерны в своих итогах. Там было понятно все и просто, разложить по полочкам, выделить главное, объединить, уже существующие, связующие факторы – и они спокойно вписывались в общую картину верообразования и мироощущения. Здесь же – белый лист. Они эмоционально слепы, и душевно пусты. Как я смогу расшевелить то, что не подвергается никакому воздействию, не реагирует, и не дает отклик.
– Мик, для этого тебя сюда и вызвали, потому что ты – самый лучший в этом деле. – Памела успокаивающе посмотрела на Мика и налила ему стакан молока и придвинула пирожок. – Перекуси, а потом соберись и у тебя все получится. Действуй от сердца! И главное поступай честно.
Микаэль не стал уточнять, что как раз честно то поступать ему и не дадут. Но вот говорить от сердца ему уж точно запретить не смогут.
Тщательно подготовившись к следующей поездке на планету амфибий, Микаэль решил, что сможет там остаться дня на два-три пока, не более. Уже потом, когда поближе познакомится с семьей Каар-ка, проведет первые беседы, узнает лучше их быт, можно будет охватить более широкий круг аборигенов, и оставаться подольше.
Грот, выделенный ему для проживания, не отличался ничем примечательным, в нем были обычные предметы, необходимые, чтобы сидеть, спать, принимать пищу. Для начала и этого было достаточно.
В этот раз на планету Микаэль прилетел один, без сопровождающих лингвистов и специалистов по этике. Транском прекрасно справлялся с переводом языка амфибий на межгалактический и обратно. А Микаэлю не нужны были отвлекающие факторы в виде чужих глаз, ушей, да и вообще лишних людей.
Встречал его только Каар-ка, поэтому они сразу прошли в предназначенный ему грот. Каар-ка остановился около входа, пока Микаэль осматривал свое новое жилище. Присев на одинокий стул, сплетенный из каких-то прочных, но гибких веток, Микаэль решил для начала поблагодарить Каар-ка, и втянуть его в дружеский разговор.
– Спасибо большое, что озаботился предоставлением мне жилья на вашей планете, – с улыбкой произнес Микаэль. – Я очень признателен за это.
– Есть необходимость в жилье, мы его делаем. – спокойно ответил Каар-ка.
– Т.е. это не проявление гостеприимства? – задал вопрос Микаэль, чтобы посмотреть на реакцию Каар-ка.
– Не пониманию, что такое гостеприимство. – произнес Каар-ка.
– Когда люди ходят друг к другу в гости, обедают вместе, празднуют что-либо. – начал объяснять Мик. – Или приглашают пожить у себя в доме гостя издалека. Как вот меня, например.
– Все едят у себя дома. – ответил Каар-ка. – Не ходят по другим домам.
– А у себя дома вы собираетесь семьей за большим столом? Может празднуете рождение детей? Или есть какие-то даты, что вы отмечаете? – продолжал Микаэль.
– Мы не собираемся, нет необходимости. Есть нужда в еде – едим. – Каар-ка все также спокойно стоял около входа.
– А те щиты около дерева? – Микаэль решил зайти вопросом с другой стороны. – Что там происходит и для чего?
– Там отбирают будущих воинов.
– А куда их отбирают? Зачем эти тренировки?
– Чтобы понять, что они готовы стать воинами. – Каар-ка наверное устал стоять, поэтому присел прямо на пол, где стоял.
– А! Теперь я себя чувствую плохим хозяином, что не пригласил тебя войти и присесть, хотя бы на лежанку. – улыбаясь, Микаэль привстал со стула и сказал. – Каар-ка, проходи располагайся и будь как дома.
– Здесь не мой дом. – Каар-ка даже не шевельнулся.
– Я просто привел пример гостеприимства и вежливости. – Микаэль опять опустился на стул. – Я хотел показать, что значит такое взаимоотношение между людьми, которые могут быть и совсем разные и даже из другой страны, но приемы социального поведения у них одинаковы. Вот так и с верой.
Каар-ка промолчал, а Микаэль опять решил вернуться к теме отбора воинов:
– А как происходит отбор воинов? Можно будет посмотреть на это?
– Есть задание, которое надо сделать. Кто пройдет, тот воин. Мы не смотрим. – Каар-ка теперь моргал быстрее, наверное, эта тема была ему ближе.
– Значит, у вас есть обряд посвящения в воины молодых амфибий? – уточнил Микаэль.
– Приходит пора отобрать среди них, кто будет воином. Это не обряд.
– А кто не проходит этот не обряд? Что с ними? – Микаэль уже понял, что ему придется задавать много вопросов, но вот получать на них нужные ответы не всегда получится.
– Кто не будет воином, тот занимается другим ремеслом. – Каар-ка встал и прошел к лежанке, устроился на ней поудобнее и посмотрел Микаэлю в глаза. – Я правильно сделал?
– Да, только приглашение надо принимать сразу. – Микаэль улыбнулся какой-то своей мысли. – Но здесь ты всегда волен делать то, что хочешь. Потому что у нас дружеские отношения.
Каар-ка моргнул быстро несколько раз. Микаэль не понял, он это сделал от удивления, или ему приятно общение. Потом решил, что такие нюансы незначительны и продолжил беседу:
– У людей тоже есть некоторые обряды, схожие с вашим отбором, только они обставлены более помпезно. Мы отмечаем и празднуем все, наиболее ценное в нашей жизни. Например, рождение детей, свадьбы, окончание учебы, повышение по работе, да что угодно. И это может даже касаться религиозных устоев. Смотря и исходя из того, к чему привержен каждый из нас, мы выбираем какое устроить событие и как его отметить. И очень много событий, которые связаны с духовными ценностями. Например, духовные праздники как Рождество, Пасха. Или крестины. У многих рас и цивилизаций есть похожие традиции, воплощающие межрелигиозную гармонию.
Каар-ка сидел и слушал. По его ничего не выражающей физиономии непонятно было, доходит хотя бы хоть одно слово до его сознания. Но Микаэль не сдавался и продолжал говорить, просто говорить обо всем, что знал и ценил в своей жизни:
– Почему бы, как раз, вам не сделать такой простой, с вашей точки зрения, отбор воинов, по-настоящему праздником, событием, которое бы отмечалось всеми родами, собиралось бы много народа, накрывались бы столы. Лучших воинов награждали бы и приветствовали.
– Цель этого праздника? – спросил Каар-ка.
– Эта была бы традиция, которая приняла бы широкий размах и достигла масштабов планеты. Уже что-то, исторически ценное, для потомков вы бы оставили.
– Они и так это будут делать, потому что необходимо.
Микаэль вздохнул, и подумал про себя: ”Может, так проще? Жить по необходимости, ни во что не верить, никаких праздников, никаких порывов души?”
Но ничего, он как-нибудь на примере покажет, как можно ценить даже самые простые вещи и верить, что обыденное может быть чем-то большим.
– Каар-ка, а не могли бы мы прогуляться по вашему селению, – Микаэль решил на природе продолжить беседу, может взгляд остановиться на чем-то важном или зацепится за какое-нибудь действие, что выходит за рамки обыденности. Каар-ка поднялся с лежанки и направился к выходу из грота. Микаэль вышел за ним следом.
– Куда хотел пойти человек? – спросил Каар-ка, останавливаясь на тропинке, ведущей к его дому.
– А давай прогуляемся до ваших полей, посмотрим, что там растет. – попросил Микаэль.
– Там растет то, что мы едим, – ответил Каар-ка и направился в сторону от дома.
Гроты семьи Каар-ка располагались на лесной территории, неподалеку, по соседству, стояли гроты и других семей из их общего рода. На этот раз им навстречу попадались жители селения, идущие по своим делам. Ни приветствий, ни даже кивков Микаэль не дождался.
– Каар-ка, вы когда встречаетесь друг с другом, здороваетесь? – спросил Микаэль.
– У нас есть приветствие, для Главнейших, – Каар-ка подумал немного и продолжил. – Для других, из семей, необязательно. Видим друг друга часто. Для чужих – кивок, начало разговора.
– Ясно. А если, кто-то работает или что-то делает, вы его как-то поощряете? Например, у человечества на Земле было раньше такое пожелание “с богом” или “бог в помощь”? Даже сейчас используется всегалактическое понятие как “всесущий с тобой”.
– Если кто делает, значит необходимо. – Каар-ка было не пробить примерами.
За плавно текущим разговором они не заметили, как дошли до начала широко раскинувшегося поля, засеянного какой-то растительностью. Вдруг раздался громкий топот, по окраине поля к ним навстречу мчалось жуткое огромное чудовище. Ростом с быка, а голова похожа на бегемота, только уши побольше. Микаэль сначала замер, от неожиданности, а потом, оттолкнув Каар-ка в сторону, поднял руки над головой с растопыренными пальцами и с криком кинулся в сторону чудища. Оно же не обратило на Микаэля никакого внимания, пролетело мимо и бросилось…ластиться к Каар-ка. Микаэль застыл от изумления. Потом через минуту спросил:
– Ч-ч-что это такое?
– Брафту, пахотное животное, ест траву, ласковое, – Каар-ка почесал чудище за ухом.
– А он всегда тут так носится? – Микаэль уже немного отошел от изумления.
– Он знает свое дело. А сейчас рад. – Каар-ка спокойно похлопал брафту по спине, и тот потрусил дальше, вдоль кромки поля. – Ты бежал к нему и оттолкнул меня?
– Я тебя спасал. – проговорил Мик, понимая, что он многого тут ещё не понимает. – Думал, что твоей жизни угрожает опасность.
– Не было необходимости. Нет угрозы от брафту. Ты не знал. Моя жизнь, твоя жизнь, что ценнее?
– Дело не в ценности, дело в том, что это часть человеческой сущности, защищать слабых, – Микаэль попытался объяснить свой поступок. И чем дальше пытался, тем он выглядел глупее. – Пойми, я не говорю, что ты слабый, ты воин, конечно, но по сравнению со мной ты кажешься хрупким, а тут этот монстр.
– Нет необходимости в защите. Человек непонятно сделал. На этой планете нет угрозы.
– Я уже понял, что сглупил, но это инстинктивно. Вот вы, например, броситесь спасать своего детеныша, если он тонет? – Микаэль решил повернуть свой промах в сторону жизненных примеров.
– Мальки плавают с рождения. – первый раз Каар-ка выдал эмоцию, он резко выдохнул воздух из носовых дырочек. Если бы тут был специалист по этике, он бы просветил Мика, что это могло бы означать усмешку у амфибий. Хотя кто знает, может ему в ноздрю попала мошка.
– Да, не самый хороший пример, но мы, люди, с рождения не плаваем, поэтому бросились бы на помощь детенышу, не думая о своей безопасности. Только веря, что высшие силы помогут нам. Хорошо, а если ваш малек в бассейне заболеет?
– Больные, слабые, не живут. – сказал Каар-ка спокойно. – Умирают, закапываем в поле. Поля, когда надо, засевают.
– Даже не пытаетесь лечить? Т.е. больных, слабых, старых вы не содержите? Пусть умирают. – Микаэль ужаснулся таким откровениям, но сдержался. – Но ведь цивилизованность общества определяется отношением к больным, детям и старикам.
– Нет необходимости. Сильные живут долго. Мой род самый сильный. – Микаэлю показалось, или в голосе Каар-ка промелькнула гордость.
– У нас смерть – потеря, горе. Смерть сопровождается определенными обрядами. В основном прощание с умершими и похороны проводят с отпеванием, чтением молитв, чтобы бренное тело покоилось в земле, а бессмертная душа спокойно отлетела в мир иной и присоединилась к всесущему в его вселенной. У каждого народа, расы, цивилизации по-своему проходят обряды, но практически смысл один и тот же… Ты сказал умерших закапывают в поле, и все? Может вы таким образом стремитесь стать духовно ближе с умершими родными? Посредством того, что потом принимаете выросшее на этом поле в пищу? У многих рас есть примеры подобного.
– В поле закапываем, в землю, потом оно готово к посевам. Удобрение. И все.
– Практический подход. Цикличность жизни и смерти. Закономерно по необходимости. – Микаэль грустно вздохнул. – Спасибо Каар-ка за прогулку, но давай вернемся домой, мне надо все записать.
Остаток вечера Микаэль, попрощавшись около своего грота с Каар-ка, записывал мысли, выводы и делал заметки. Вроде ничего сверхъестественного, у многих народностей, рас, инопланетных цивилизаций были разнообразные культовые обрядовые захоронения родственников, или врагов, и часто перед этим проводилась, так называемая, церемония приобщения – пили ли кровь, или съедали кусочки плоти. Существовало древнее религиозное действие – причащение, что во многих религиях представляет собой таинство соединения с божественным, но там присутствуют подобия плоти и крови – например, вино и хлеб. Да, Микаэль много чего подобного начитался в истоках и изучал. Но там все было привязано к духовным основам общества. Здесь – простая необходимость и все.
На следующий день Микаэль запланировал посещение другого поля, где, по словам Каар-ка, недавно были погребены умершие жители и погибшие воины. Поход оказался длительным, пришлось преодолеть достаточное расстояние, пересечь лесную просеку, обойти широкое озеро, пока они не достигли конечной точки своей цели. Поле представляло из себя… поле, земля местами взрыхленная, ещё свежая, местами уже с засохшими комьями. Ничего более на этом поле не наблюдалось, ни обозначений могил, ни цветов, ни каких-либо обрядовых атрибутов. Каар-ка безразлично остановился у края поля и стоял, наблюдая, как Микаэль преклоняет колени и начинает читать молитву об усопших:
– Всесущий и всеобъемлющий, прими души упокоенных здесь воинов, отдавших жизнь свою за дело правое, и прими души тех, кто умер смертью своей или по старости, или по болезни. Введи их в мир свой и пребудут они в благости и успокоении. Да возродятся души их в потомках их, и да пребудет вера с живыми.
Микаэль, закончив молитву, встал с колен и просто стоял теперь, оглядывая пространство. Потом посмотрел на Каар-ка и спросил:
– Извини, я надеюсь не нарушил никаких ваших запретов, прочитав молитву?
– Человек может говорить, что хочет, – просто ответил Каар-ка. – У нас нет запретов говорить с полем, рекой, небом, деревом.
– Но я не говорил с полем, я молился за души усопших и похороненных здесь, – Микаэль ещё раз попытался донести свою мысль до Каар-ка.
– Они не могут слышать. Мертвые давно.
– Их тела, да, преданы земле, но их души, они обретают в мире, понять который мы не подвластны, только можем верой своей охватить всю бесконечность и неисчерпаемость того мира, в котором пребывает всесущий во веки веков.
Кар-ка опять ничего не ответил и никак не отреагировал на слова Микаэля.
На обратном пути они медленно гуляли по дороге домой, и Микаэль продолжил свои расспросы:
– Послушай Каар-ка, а у вас есть школы, университеты, вы обучаете своих детей ремеслу как-то?
– Нет такого, нет необходимости, мы помним, что надо делать, – ответил Каар-ка.
– В смысле помните? – Микаэль даже остановился.
– Каждый, когда приходит пора, вспоминает, что он должен делать. Есть необходимость в воинах, мы сначала даем каждому глефу, кто знает, что делать, тот воин. Кто не знает, тот не воин. Другое ремесло вспоминает.
– У вас что генетическая память? – вдруг до Микаэля дошло, что эта цивилизация может помнить и свои истоки. – А вы помните, как вы появились на планете? Откуда взялись?
– Мы появились из икринки. – Каар-ка тоже остановился рядом с Микаэлем.
– Понятно, но я сейчас спрашиваю о самом первом появлении, об истоках.
– Икринка была истоком. – Каар-ка твердо стоял на своем убеждении.
– Но эта икринка на именно эту планету не просто так попала. Здесь присутствует внешняя воля, всеобъемлющий разум, повинуясь которому избранная икринка смогла целенаправленно достичь именно этой планеты. Вот об этом то я и пытаюсь вам рассказать, что ничего во вселенной не происходит спонтанно, все зависит от воли всесущего.
– Не помним всесущего. – Каар-ка моргнул опять несколько раз.
– Его невозможно помнить, в него верят, он вселенский разум, которому повинуются законы мироздания. – Микаэль наконец-то смог ввернуть первый постулат межбога.
– Мы помним, что нам делать, – опять повторил Каар-ка.
– Да, я понял твою мысль, вы все здесь, как воплощения Будды на древней Земле. При необходимости ваша генетическая память оживает и трактует, что вам надо делать, исходя из предыдущих воплощений. Хм, но тогда, стало быть, эта ваша предикринка, исток вашей всей цивилизации, может, по воле всесущего, была занесена на эту планету с праматери Земли!
– А как были занесены мрангеане? – Каар-ка первый раз задал такой определенный вопрос.
– Хороший вопрос! Я пока не могу на него ответить, т.к. не изучал истоки этой расы. Но отвечу, что у всесущего всегда есть определенная цель. – Микаэль снова продолжил путь к дому. – И во вселенной очень много разных цивилизаций, у каждой свой путь, своё развитие, но все они связаны между собой единой верой в высший разум, который направляет их во взаимодействии друг с другом. И надеюсь, что и ваша раса вскоре придет к этому. А я постараюсь вам помочь объяснениями и примерами.
– Будет необходимость, мы будем взаимодействовать с другими расами. Есть необходимость воевать с мрангеанами – воюем. – Каар-ка пристроился рядом с Микаэлем и так вместе они дошли до дороги, что вела к его гроту.
– Что ж, спасибо за приятную беседу, – Микаэль намеревался сегодня пораньше лечь спать и выспаться. – Знаешь, Каар-ка, а я хочу пригласить тебя посетить мой дом на Павленто 15. Я познакомлю тебя с женой и сыном. Только нужно еду для тебя взять отсюда. И ваш чудесный сок дерева Лагу.
– Если есть необходимость, я могу посетить твой дом. – ответил Каар-ка. На том и разошлись.
Микаэль хоть и лег рано, но заснуть ему удалось только под утро. Всю ночь в его голове бродили разнообразные мысли о том, как приобщить этих странных гуманоидов к единой вере, как соединить их предрасположенность к генетической памяти с основами старинной религии и плавно перенести это всё в единое русло. Придя к определенному плану, он все-таки сумел заснуть сном праведника уже практически на рассвете.
Когда радостный Микаэль открыл двери своего дома и громким голосом возвестил о своем возвращении, Памела вышла встречать его на руках с сыном.
– Дорогая, у нас гости! – Микаэль поставил на пол тюки со съестным, и подбежал, чтобы обнять жену и поцеловать сына. – Я пригласил Каар-ка посетить наш дом и пообедать в кругу нашей семьи.
– Какая хорошая новость, – улыбнулась Памела.
– Каар-ка, проходи, не стесняйся, и располагайся поудобнее, – Микаэль повернулся к стоявшему в дверях гуманоиду. – А я сейчас отнесу еду на кухню и приготовлю нам напитки.
Каар-ка прошел в гостиную и устроился в кресле. Сидел спокойно и глядел, не моргая, на Памелу, которая прошла за ним и присела в кресло напротив. Сына она продолжала держать на руках. Подросший Ромун агукал и пускал слюни.
– Дом, включить переводчика! Каар-ка, я Памела, жена Микаэля, – проговорила Пэм. – Очень приятно познакомиться!
– Микаэль, человек, сказал, надо посетить ваш дом. – Каар-ка наконец-то моргнул и посмотрел на ребенка. – Этот малек один? А где остальные?
– У нас пока один ребенок. – ответила Памела. – Но может, в будущем, запланируем ещё детей.
Из кухни показался Микаэль, неся поднос с напитками. Аперитив для людей и сок Лагу для Каар-ка.
– Как тебе наш дом? Правда уютный? – Микаэль поставил поднос на столик, рядом с хищным кактусом, который отреагировал на движение, клацнув подобием челюстей. – Памела давай покажем Каар-ка второй этаж и мой кабинет.
На втором этаже Памела передала засыпающего Ромуна робоняне. И уже налегке продолжила знакомить гостя с планировкой и комнатами дома. Когда обошли и осмотрели помещения на втором этаже и спустились вниз, чтобы пройти через кабинет на открытую веранду, Микаэль прихватил напитки туда.
– Я настроил климат дома на большую влажность внизу, чтобы тебе было удобнее, но на веранде лучше не сидеть долго. – Микаэль пропустил Пэм и Каар-ка вперед, потом сам вышел вслед за ними. – Посмотри какая красота! Какой простор! Луга не прекращают зеленеть и закат здесь потрясающий.
Они устроились на плетеном диване и креслах, попивая каждый свои напитки. Полюбовавшись недолгое время видом заливных лугов, вернулись в дом на кухню, где комбайн уже возвестил о приготовленных блюдах для обеда. Разложив еду на тарелках, они расположились за большим обеденным столом.
– Ты мне говорил, что у вас едят, когда надо есть. – Микаэль начал разговор. – У землян же слово обед можно трансформировать как праздничное принятие еды в честь дорогого гостя, или если надо отметить какое-то важное событие, собирается много людей, родных и друзей, все сидят за большим столом, разговаривают и едят. Есть деловой обед, когда можно и принять пищу и обговорить, и обсудить какие-то проблемы.
– Мы едим, когда надо есть, не разговариваем, когда едим. – Каар-ка пока ещё не притронулся ни к одному из блюд.
– И это правильно, – улыбнулся Микаэль. – процесс поглощения пищи дело серьезное само по себе, но так уж повелось издревле, что еда объединяет всех во многих социальных областях человечества, да и не только. Люди устраиваются за общим столом, читают молитвы, посвящают их всесущему, благодарят за дары неба и земли, это напоминание, что есть возможность побыть вместе с близкими и родными. Очень много праздников, которые связаны с принятием пищи и духовным объединением. Конечно, у нас есть и просто завтрак, обед и ужин.
– Сейчас, просто еда? – Каар-ка посмотрел на стоящие перед ним блюда.
– Ну не совсем просто, у нас гость, а это вроде праздника, – Памела решила помочь Мику в разговоре. – Но, если так будет удобно, мы можем помолчать, пока будем есть.
– Хорошо. – Каар-ка приступил к еде, придвинув к себе какое-то инопланетное блюдо, название которого никто не запомнил, даже скорее всего и кухонный комбайн.
Примерно через полчаса поглощения пищи в абсолютном молчании, Каар-ка, насытившись, встал из-за стола и прошел в гостиную к облюбованному креслу и сел там. Микаэль тоже присоединился к нему, а потом и Пэм, отправив посуду в установку для очищения.
– Пэм, пожалуйста принеси из моего кабинета фотоальбомы, я хочу показать Каар-ка нашу жизнь, нашу свадьбу, рождение Ромуна. – Микаэль с улыбкой попросил жену.
– Что такое фотоальбомы? – спросил Каар-ка.
– Запоминающиеся фрагменты нашей жизни, что мы хотели бы сохранить в памяти. – ответил Микаэль, принимая из рук Памелы принесенные фотоальбомы.
– Тут запечатлены в кадрах отдельные моменты самых счастливых дней жизни. Посмотри, вот мы с Памелой встретились на Марсе. Здесь у нас состоялось обручение и потом свадьба. – показывал и рассказывал Микаэль, нажимая на кнопку и листая электронный фотоальбом. – А вот здесь мы зарегистрировали наш брак и освятили его в миссии.
Микаэль планомерно показывал Каар-ка, запечатленную в фотографиях, их жизнь. Как они с Пэм стоят перед большим экраном пространственной связи, и глава миссии освящает их брак. Как протекает их жизнь на Венере и первый день, когда родился Ромун. Какие счастливые у всех лица и как много вокруг друзей. Вся история их существования, до момента прилета на Павленто 15.
– Каар-ка, скажи, а у вас как происходят свадьбы? – Микаэль уже закончил демонстрацию. – Как вы понимаете, что встретили…хм, единственных своих?
– Нет необходимости в свадьбе. Когда выросший самец отделяется от семьи и создает свою семью, ему дают жен. – Каар-ка вроде расслабился, сидя в кресле и моргал довольно часто. – Есть необходимость в постройке семейного грота и потом туда приходят жить, уже с женами.
