Домик №10

– Там девочка нарисована, впереди, – возразил Даниил. – Маленькая!

– Это просто реклама, – терпеливо парировал Розенберг.

– А где эти лодки?

– А мы тоже хотим!

– Почему нельзя?!

– Там же жилетки нарисованы! И даже нарукавники у меня есть, бабушка привезла!

– И у меня есть нарукавники! И жилетка есть! И круг!

Всё это сыпалось на Матвея с неимоверной скоростью, у Розы было желание закрыть уши двумя руками, но тогда она не смогла бы управлять автомобилем, а дорога горная, извилистая, с одной стороны отвесная скала, а с другой – обрыв с рекой на самом дне.

– Слушайте, – обратился Матвей к Розе. – Вы не знаете, к кому лучше обратиться по поводу рафтинга?

– К Глебу. – Розу внутри передёрнуло от этого имени, вида она не подала.

Что не говори, а команда Глеба была лучшей, сам Глеб был лучшим, кто сплавлял отдыхающих по реке. Техника безопасности у него была на первом, втором и даже третьем месте. Глеб – спортсмен, международный мастер спорта по гребле на байдарках и каноэ, чемпион Европы, призёр на чемпионатах мира, Роза не могла и вспомнить всех его регалий. Рафтингом он начал заниматься сначала «для себя» с группой приятелей где-то в Башкирии, откуда был родом, потом они стали сплавлять туристов и желающих получить острые ощущения, а потом и здесь. Был одним из первых, кто поставил экстрим на туристический поток. Опыт, помноженный на предпринимательскую жилку, дал отличный результат.

– Я вам дам визитку, да и буклеты есть на ресепшне. А какой сегодня день? Вторник? Он сам приедет или кто-то из его команды, всё сами и спросите.

– Хорошо. – Матвей улыбнулся, настолько открыто, как-то беззащитно, как ребёнок, точь-в-точь как Светик или Даниил, хоть тот и улыбался заметно меньше своей сестры.

Нырнув в ворота, Роза увидела, что Глеб решил навестить их базу лично. На подъездной дорожке из цветной тротуарной плитки у административного корпуса стояла «буханка» Глеба, а сам он сидел на крыльце и приветливо махал рукой Розе. Моня оскалился, Роза погладила пса по холке, в машине дети, и ни к чему их пугать.

Остановила машину, подождала, пока Матвей с детьми выберется. Светик порывалась расцеловаться на прощание с Моней, но Роза остановила её порыв. Машина – территория Мони, пожалуй, не стоит испытывать выдержку даже самой воспитанной и умной собаки. Матвей поддержал Розу и вывел Светика первой, Даниил спрыгнул сам и счастливо заулыбался. Они припарковались в гараже, и Моня рванул в сторону вольера, благо подход к нему был не со стороны отдыхающих, прошёл в открытую дверцу и сел рядом с миской. Роза с поклоном насыпала корма, обновила воду в чашке и, на прощание потрепав пса, двинулась на ресепшн.

На крыльце Матвей уже вовсю беседовал с Глебом, тот распинался, расписывая красу водных сплавов, рядом Светик и Даниил слушали, задрав головы и открыв рты, всем видом показывая, что готовы сплавляться прямо сейчас, более того, они настаивают на этом.

Мама где-то в домиках решала бесконечные хозяйственные проблемы. Роза попыталась обойти бочком беседующих и открыть дверь. Не тут-то было. Глеб зачем-то включил альфа-самца и одним резким движением привлёк к себе Розу, вдавливая в свой бок. Почувствовался запах дезодоранта и пота, Роза поморщилась.

– Куда спешишь, Муся? – промурлыкал Глеб, и Роза уставилась на мужчину.

Когда это она снова стала Мусей для него? Он это право потерял уже почти два года назад. И за эти два года она и малейшего повода не подала думать, что ей интересно повторить опыт отношений с Глебом.

Мужчина он, бесспорно, привлекательный, за тридцать, высокий, и, как и всякий, кто занимается гребным спортом и много времени проводит на солнце, имеет атлетически сложенную фигуру и отличный загар. Плюс экзотическая помесь славянской внешности с башкирской кровью, которая оставила свой отпечаток на широких скулах и карих глазах. На Глеба засматривались и местные женщины, и отдыхающие. Отдыхающие чаще, для местных этот красавчик превратился в такую же достпоримечательность, как вид со смотровой площадки на кажущиеся издали покатыми ледники.

– Как поживаешь? – как ни в чём ни бывало продолжил Глеб и зарылся носом ей в волосы, глубоко и, главное, громко, напоказ, вдохнув. Розу передёрнуло.

Как же ей хотелось сказать всё, что думает, а думала она исключительно на исконно-русском, со всеми полагающимися корнями и склонениями, с выдумкой думала, с задоринкой. Но не начнёшься же орать матом, во-первых, воспитание и образование, хоть и то, и другое забылось за ненадобностью, во-вторых, рядом дети, а в-третьих, устраивать концерты не в привычках Розы, хоть она и была когда-то солисткой ансамбля народных танцев. Потому Роза застыла и заставила себя улыбнуться, теша мыслью, что потом отыграется на Глебе, попросту наорёт на него от всей души, и то приятно.

– Договорились, – раздался баритон Матвея.

Краем глаза Роза видела, как мужчины пожали друг другу руки, потом счастливые Светик и Даниил побежали по дорожке в сторону домиков.

– Роза, если можно, я бы хотел уточнить пару вопросов, – услышала она голос Розенберга М. и не смогла скрыть удивления.

– Да? – пикнула из подмышки Глеба Роза, отчего-то остолбенев.

– Нам будет удобней в помещении. – Матвей указал на закрытую дверь, Роза отмерла и начала выпутываться из железного захвата Глеба.

– Да, да, – пыхтела она, пытаясь оттолкнуть чужую руку, пока мужчины буравили друг друга глазами. Два самца, скажите пожалуйста, а как насчёт неё? Она же сейчас задохнётся, тыкаясь носом во взопревшую грудную клетку Глеба.

– Может вы отпустите… Мусю? – произнёс Матвей с такой интонацией, что Розе стало страшно. Да что там страшно, у неё подкосились ноги.

– Да, да, – вырвалась, наконец, Роза и, не разбираясь, почему посторонние руки наконец оторвались от её тела, помчала к двери и стала отпирать замок, чтобы с хлопком закрыть дверь.

За дверью Роза попыталась отдышаться. Ох, уж эта атака тестостерона. Они недоразумением меряются, а ей нюхай потные подмышки! Спустя пару минут, а может, секунд, дверь открылась, и вошёл старший богатырь, посмотрев внимательно на Розу.

– Прошу прощения за невольное вторжение на личную территорию. – Роза распахнула глаза и посмотрела на говорящего. Матвей посмотрел внимательно на Розу и у той побежали мурашки по всем, даже самым интимным, местам. – Мне показалось, что внимание этого мужчины вам неприятно.

Мурашки оказались столь шустрыми, что впору было бежать под ледяной душ и отправить пальцы в незамысловатое путешествие.

– Спасибо, – пробурчала Роза.

Поспорить бы с ним, но сил уже не оставалось, а впереди огромный день и список дел, которые не заканчиваются никогда.

Глава 6

Вернулась Роза домой поздно вечером, как всегда, почти ночью. Мама исправно доложила о происшествиях за день, их было не так много, день выдался спокойным, хотя бы для базы. Никто не напился, не дрался, не потерялся, и даже Розенберг М. не жаловался на плохое питание или недостаточно тщательную уборку.

А он мог. За неделю пребывания «Русского богатыря» на базе Роза поняла, что старший тренер и руководитель – это практически диагноз. Благо, жалобы были незначительные, при этом все поняли, что с Розенбергом лучше дела не иметь. Еда должна подаваться в строго оговоренное время, никаких отклонений от меню он не терпел и самодеятельности не признавал. Полотенца менялись ежедневно, так же проводилась уборка.

Интересно, что причуды с уборкой касались исключительно домика десять, в восьмом появился график дежурств, и обалдевшая уборщица долго разглядывала плакат, приколотый к стене.

– Ишь, воспитывает пацанов, – уткнув кулаки в костлявые бока, громко возмущалась Галка.

Уборщица, ей было около сорока лет, работала не по трудовой книжке и раз в пару лет уходила в декретный отпуск на две недели. За время, пока она работала у Розы, Галка родила троих, а сколько у неё всего было детей, Роза точно не знала. Галка была тощей, острой на язык и постоянно выходила замуж, от каждого мужа и рожала. «А какая это семья без дитяти», «Мужику обязательно свой ребёнок нужен». В итоге ни семьи, ни мужчины Галка не имела, оставались только дети и пособие на них, что, кажется, устраивало Галку: на жизнь она не жаловалась, как и на внешность.

– Своих дитятей жалко, а чужих-то чего не погонять, бесты-ы-ы-ыжий, – тянула, как заунывную песню, Галка. – Коршуном следит, чтоб ели, да не то, что хочется малым, а то, что в меню прописано, да ещё доедать заставляет! А ежели дитё пирожок хочет, а не суп, что ж теперя, жрать, чё в рот не лезет?! И мыть заставляет в домике, хотя деньги-то уплочены за уборку, вона оно как. С родителей деньги взял, а пацаны намывают полы! Бесты-ы-ы-ыжий! Его-то детки с тряпками не носются.

– Так это воспитанники его, он же тренер, – вступилась Роза. – Дисциплина у спортсменов должна быть, и питание сбалансированное. – Во втором утверждении Роза сильно сомневалась. Маниакальное стремление соблюдать режим питания ей точно казалось лишним, но в то же время хотелось заступиться за руководителя и старшего тренера.

– Так чего же своих-то не дисциплинирует?! Бесты-ы-ы-ыжий!

– Каких своих?

– Так в десятом с ним живут дитяти, слушай, а он часом не того, а? Чего он один, без матери их?

– Ой, Галя, как скажешь! Это племянники его, я документы видела, у них фамилия одна. Кажется, родного брата дети, а почему без матери – не знаю… да и странно было бы, если бы жена брата с ним была, а не с мужем…

– А что дети без отца, без матери, да на тренера этого похожи, как одно лицо, не странно? Что-то тут нечисто, ой, нечисто. Бесты-ы-ы-ыжий!

– Язык у тебя без костей, Галя, и нечистый, вот что! – Роза взбеленилась. – Иди, работай, разболталась!

– Ой, девка, смотрю я на тебя… – Галка поцокала ещё для проформы, схватила пустое ведро с тряпками и рванула к крану с водой, на ходу приговаривая и возмущаясь. Ей не очень-то нужны собеседники, Галка и с собой поговорит прекрасно.