Домик №10

Там, за крылом, открывался отличнейший вид на горы – такой же был из любого из десяти домиков, – и реку, в этом году тихую, больше похожую на ручеёк средь огромных валунов, каким-то чудом оказавшийся в этом месте. Река, разлившаяся по весне, принесла коряги и огромные деревья, ободрав их, сгрызла берега с двух сторон, свернула, а потом иссякла, обманывая туристов еле видным ручейком.

Это был конец участка. Именно там располагались три русские бани с парными на дровах. С тремя же беседками, глубоким и ледяным бассейном, больше похожим на купель, чтобы разгорячённые отдыхающие могли охладиться и отдохнуть со всей душой и паром. Баню надо было заказывать заранее, лучше с самого утра. На шестнадцать домиков – три бани, маловато, но пока так.

В планах на зиму – строительство ещё двух бань и отдельно стоящей «администрации». Только бы отбить сезон и выплатить кредит… Роза вздохнула.

– Вот! – Она показала рукой на ровные чурбачки из дерева.

– Что это? – Златовласик явно не понимал, что происходит.

– Ну, вы же сказали, что мужчина вы выносливый, сильный, с хорошей координацией движений, это именно то, что мне нужно. Обычно этим занимается Виктор, да он уехал с мамой в город, а Палыч напился уже с утра, не успела поймать. – Роза развела руками и ещё раз показала на чурбачки. – А тут клиенты, сами понимаете…

– А-а-а, – включился Сергей Витальевич. – Это мы мигом!

Поднял топор, приноровил к руке и ударил по чурке, та скрипнула и раскололась надвое, поставил на место и ещё раз ударил, явно довольный собой. Роза отошла в сторону. На некоторые вещи можно смотреть вечность. Красивый, физически работающий мужчина – одно из таких завораживающих действий.

Взмах – руки напрягаются. Удар – мышцы спины играют. Взмах – шея покрылась потом. Удар – плечи развернулись, заходила ходуном грудная клетка от глубокого дыхания. Взмах. Удар.

А ведь правда, и сноровка, и сила, и координация движений… Роза покосилась на Сергея и посмотрела ещё внимательней. Как говорят в Париже, а почему бы и не “Да”! Обошла вокруг, ещё полюбовалась и стала собирать дрова и переносить в декоративную поленницу.

Так себе получилась шутка. Роза заказывала колотые дрова, складируя их в дальнем углу участка, тут же был скорее аттракцион для желающих померяться силушкой или тряхнуть старинушкой. Правда, к вечеру Роза, от греха подальше, убирала топор, гости бывали разные, но редко трезвые. В итоге златовласик разошёлся не на шутку, видимо, решив, что поленья привлекательней Розы, и продолжал колошматить с азартом и сноровкой, а Роза только и успевала, что оттаскивать готовое, не нарушая привычного идеалистического пейзажа для отдыхающих.

И дёрнул же её чёрт! Можно было бы просто согласиться на чай… или не соглашаться. А теперь вот, таскай брёвна, когда ещё полно дел. Надо на кухню сходить, проверить, согласовано ли меню с «Русским богатырём», узнать про запас пива в баре, привезли ли – поставщик в последнее время стал опаздывать с доставкой, – заполнить, наконец, журнал, начала же!

– Отлично! – раздался зычный голос, такой настоящий, мужской баритон. Роза вздрогнула и уронила поленья. – Серёг… Витальевич, ты где должен быть?

– Да ладно тебе, – отмахнулся Серёг Витальевич. – Вон, девушке помог.

– Я вижу, помощник. – Обладатель мужского баритона и, по совместительству, руководитель и старший тренер клуба «Русский богатырь», он же Розенберг М, оглядел Розу с кончиков пальцев ног, медленно поднимая взгляд ко лбу. Настолько медленно, что Роза успела себя почувствовать добычей перед хищником.

Если злотокудрый Сергей Витальевич предлагал… попить чаю, то Розенберг М. смотрел так, словно выпил галлон виски, причём с пупка Розы. И не только пупка. И не только виски.

Розенберг М. провёл большим пальцем по своим губам, прищурился, наклонил голову, рассматривая внимательней женщину перед ним, да что там «рассматривая», Розе даже представить стало стыдно, что именно этот Розенберг с ней делал, а она далеко не невинная юная девушка, ну, во всяком случае, ей так казалось последние лет шесть точно.

– У вас защемление, – спокойно произнёс возмутитель спокойствия и обладатель баритона.

– Чего? – пискнула Роза.

– Шейного отдела позвоночника.

– А-а-а-а… – мотнула она головой.

Какого шейного. Какого позвоночника.

– Давайте, я вам массаж сделаю.

– А-а-га… – Роза моргнула и наблюдала, как здоровенный Розенберг начал приближаться к ней.

Шикарный в своей мощи и силе, которая витала вокруг него, как пара бабочек-шизофреничек, вылетевших из живота Розы. Ходячая тестостероновая атака!

– Да вы не бойтесь, – вдруг улыбнулся Матвей Розенберг, руководитель и тренер, обошёл Розу со спины и положил руки ей на плечи: – Всё будет хорошо.

Роза едва пискнула и забыла, что надо дышать. На самом деле – надо отказаться, гордо развернуться, ну, может, намекнуть на продолжение позже… но прямо сейчас развернуться и гордо уйти. Но раз уж это не получается, то хотя бы дышать и не упасть в обморок от удовольствия.

Огромные руки погладили шею и спину Розы, словно кошачью, потом устроились на плечах, и большие пальцы стали нежно нажимать, аккуратно давя на кожу и, кажется, позвонки, а может, сердце, а может, что-то другое, отвечающее за что угодно, но не за защемление. А если и защемление, то не шейного отдела позвоночника. Одним словом, массаж возбуждал. Роза плыла в ощущениях и мыслях, руки проходились по лёгкой ткани платья, а сами будто щекотали каждый нерв, каждую клеточку, раскрывали каждую пору и заставляли гореть, плавиться от удовольствия, мурлыкая как кошка.

Наваждение, морок.

– Во-о-от… – послышалось в ухо, голос опалил горячим дыханием. Одной рукой Матвей держал Розу за талию и прижимал к себе, очень недвусмысленно прижимал, а второй провел под грудью и снова вернулся к спине и шее.

Роза вздрогнула.

– А я же говорила, что Матвей хорошо массажирует! – раздалось звонкое.

Светика Роза узнала и через пелену в глазах.

– Папа всегда говорит, что, если бы не Матвей, он бы не встал, – проговорил всегда находящийся рядом с сестрой Даниил.

– Встал! – заупрямилась Светик.

– Не встал! – Даниил был достойным братом своей сестры.

– Встал!

– Не встал!

– Встал, – вырвалось шёпотом у Розы, потому что… она ничего не знала про отца этих двоих, но то, что ощущалось со стороны тыла – определённо стояло.

Глава 3

Ночь прошла, как и всегда. Роза приготовила себе нехитрый ужин, не дождавшись маму с Виктором, те задерживались в городе, видимо, решив выделить время на себя. И налила домашнего вина. Его приноровился делать Виктор, буквально в первый год пребывания в этой местности, он опробовал разные виды вина и принялся не только изготавливать своё, но и максимально вник в процесс, используя инновационные технологии, наряду со старыми добрыми традициями.

Надо сказать, сам процесс виноделия занимал Виктора значительно больше, чем результат. Потому результатом наслаждались Роза и Альбина. Роза, естественно, чаще. Потому что жила ближе и доступ имела круглогодичный, даже круглосуточный. Посидев до начала второго, хотя очередной раз пообещала себе лечь раньше, хотя бы к полуночи, уснула крепким, почти младенческим сном. Виной тому был, конечно же, чистый горный воздух, а не винишко, к которому прикладывалась целый вечер.

Хотя, пожалуй, сказать «ночь прошла, как и всегда», было преуменьшением месяца, если не года. Роза ворочалась с боку на бок, её не устраивала температура воздуха, она то включала сплит-систему, то выключала её, то открывала окно, то закрывала, даже простынь время от времени казалась жёсткой, даже шершавой.

Надо было соглашаться на предложение Сергея Витальевича. Можно сколько угодно рассуждать о самоуважении, порядочности, высоких материях и чувствах, но весь опыт Розы говорил об обратном: о том, что высоких чувств можно и не дождаться, а тело – оно и есть тело. Требует.

Дёрнул её кто-то с этими дровами… Ещё и Розенберг этот. После невольного полушёпота Розы «встал», Матвей резко отодвинулся, лишив размякшее тело Розы мурашек и удовольствия так быстро, что закружилась голова. Пробубнив: «Прошу прощения», руководитель и старший тренер, а по совместительству возмутитель относительного спокойствия Розы, Матвей тут же переключил внимание на спорящих детей, разрулив их конфликт, а потом рванул с ними наперегонки до ворот и оттуда до домика, не забыв при этом окрикнуть Сергей Витальевича. Зычным, красивым баритоном.

Златовласик пожал плечами, окинул взглядом оторопевшую Розу и пошёл к воспитанникам, будто они и десяти минут не могут провести без пригляда тренера.

А защемление шейного отдела позвоночника? Интересно, это опасно? Настолько заметно? Роза ходит криво или согнувшись, или как-то по-особенному тянет ногу, сутулится? Что происходит?

Она даже покрутилась перед большим зеркалом в ванной, раздевшись и подняв длинные чёрные волосы наверх, старясь стоять непринуждённо, не выпрямляя спину и не втягивая живот, как для фото. Нет, кривой Роза не была, ногу не тянула и уж точно не сутулилась.

Роза, как и её сестра, занималась хореографией с дошкольного возраста до конца одиннадцатого класса, и даже потом ходали на занятия в фитнесс или танцевальных центрах. Хаотично постигая то латино, то американские танцы, то хастл, а то и танцы на пилоне.

Сейчас это забылось, но одиннадцать лет в народном ансамбле для осанки пройти незаметно не могли, тем более, Роза часто была солисткой, лихо выплясывала под «соловушка-соловушка», искромётно улыбалась, срывая аплодисменты у восторженных зрителей. А ведь и правда: круглолицая, яркая, с широкой улыбкой и ямочками на щеках, способная «завести зал», Роза была приметной даже коллективе численностью больше ста человек. Она, несмотря на свою немного восточную внешность, была рождена солировать в ансамбле русских народных танцев.