Десять

– Так, смотрю, у тебя всё отлично, жалобы есть? – Она как можно шире улыбнулась маленькому мальчику.

– Ну…

– Говори, – подмигнула она заговорщицки.

– Когда мне можно будет на улицу?

– Сегодня уже и можно.

– А завтра можно?

– Завтра скажет дежурный доктор, Инна Константиновна, договорились? А сегодня папа сможет с тобой погулять.

– Думаете? – Сомнение в детском голоске было столь явственным, что спина покрылась мурашками.

– Уверена, он все сделает для того, чтобы у него получилось.

– А на обследовании вы будете?

– Конечно. – Она попросту не могла не прийти, и не по долгу службы, по велению сердца.

– А папа?

– Я уверена в этом, Тошка… Тебе же не страшно?

– Нет! – ответил маленький храбрый мальчик, которого хотелось оградить от всех обследований, завернуть в тёплое одеяло и увезти к себе домой. Спрятать от всех напастей и болезней, которых хватило в его маленькой жизни!

– Вот и хорошо! Пока, мой любимый пациент.

– Не-корректно так говорить, – надул губы малыш, тем не менее бросая на врача довольный взгляд.

– Мы никому не скажем, это будет наш секрет.

В конце дня кокетливое настроение и улыбку пришлось собирать по крупицам. Она шла на выход через приёмное отделение – захотелось перекинуться парой слов с коллегой, которая давно стала близкой приятельницей, почти подругой.

По пути встречались людей, которые терпеливо ожидали своей очереди на приём, УЗИ, плановое обследование.

– Что у нас тут? – спросила у дежурного врача «приёмника»

– Аншлаг, городская закрыта, света нет, всех к нам.

– Н-да…

– В коридорах размещать будем пациентов, – с раздражением бросил дежурный и ринулся вглубь смотровой.

– Не в первый раз, – уже в спину ответила она.

Пришлось отодвинуться в сторону, чтобы пропустить каталку с мертвецки бледной женщиной. Спешащие рядом врачи быстро переговаривались между собой, молоденькая медсестра пыталась держать систему и подстроиться под быстрые шаги коллег-мужчин.

– Давай сюда. – Она забрала из рук сестры полную систему, мигом перехватила и без труда подстроилась под шаги спешащей команды.

– Что, Юлия Владимировна, никак не уйти? – спросил седоволосый доктор с добрыми глазами, – Леночка справляется. – Он кивнул на медсестру.

– Не спорю, хочу тряхнуть стариной.

– Отважная ты дивчина, не боишься в наш мужской коллектив подниматься?

– Не-а, – улыбнулась она, пробежалась взглядом по лицам двух других врачей в хирургических костюмах.

Один, совсем молоденький, скорей испуганный, чем сосредоточенный. Второй – с на редкость спокойным, даже покровительственным выражением лица. Глядя на него понимаешь, что твоя жизнь вне опасности. Он внушал доверие – сразу и навсегда.

– Какие планы на выходные? – услышала она обращенный к себе вопрос.

– О, громадьё, – с кокетливой улыбкой ответила она седовласому.

– У молодой и красивой всегда много планов.

– Конечно, Сергей Платонович. – Юлия Владимировна покосилась на спокойный взгляд и улыбку человека, ради которого зашла в тесную кабину лифта, и снова посмотрела на седые, все ещё густые волосы Сергея Платоновича.

На выходе из лифта передала систему Леночке, до отделения осталось два шага – справится. Услышала пару нужных ей слов и тут же спустилась обратно. Приёмное отделение переполнено. Ясно, что эти трое, что поднялись в лифте, да и многие другие, сегодня вряд ли уснут, да и поедят урывками – очередное беспокойное дежурство.

На выходе из типового здания, уже нажав на сигнализацию автомобиля, чтобы ехать домой, Юлия Владимировна всё-таки развернулась и вернулась туда, куда не могла не прийти, не посмела игнорировать это желание.

– Тошка, пойдёшь гулять?

– Можно? – Глазёнки вспыхнули искренней, неподдельной надеждой.

– Можно. – Она надела тонкую вязаную шапочку, курточку на Тошку, подняла на руки почти невесомое тельце малыша. Под пальцами прощупывались все ребрышки, чувствовался ритм сердечка – беспокойный от волнения, вызванного предстоящей встречей с улицей.

Юля быстро шла по коридору. Чувствовала на шее детские ладошки, а на щеках слезы – непозволительная роскошь, ненужная, даже преступная.

Таким ли был её сын в этом возрасте? В Тошке не было и половины веса для нормы в его возрасте, зато с лихвой хватало любознательности и желания жить – в его, детском, понимании: гулять, стать палеонтологом или адмиралом-океанологом, как хотелось на прошлой неделе, или знаменитым футболистом, как месяц назад.

– Пришли, – сообщила она игривым тоном маленькому пациенту.

Присела на лавочку на детской площадке рядом со входом в детское онкологическое отделение, вдали от людских потоков. Лишь тот, кто поневоле столкнулся с бедой ведает про этот уголок в парке «областной больницы». Уголок детства, оплаченный щедрым спонсором, – яркий корабль с множеством ходов и переходов, с мягким покрытием под ногами, и максимально безопасный.

– Погуляешь? – спросила она у Тошки, заранее зная ответ:

– Да! – Подопечный подпрыгнул на её руках от нетерпения.

Юлия Владимировна понимала, что скоро на смену энтузиазму придёт усталость, тогда она посадит малыша на колени и начнёт слушать про динозавров или футболистов. Про гоночные машины и мамину ангину, про то, каким молодцом он был сегодня и даже съел несколько зернышек граната. Как папа сказал после обследования, что Тошка – настоящий храбрый солдат, но, на самом деле, ему было страшно, совсем чуточку, но ведь было.

А главное – папа обещал купить игрушечную большую-пребольшую пожарную машину, раз уж на настоящей он пока прокатиться не может…

Глава 2

Среди группы весёлых девушек, которые собрались у озера, она была похожа на щенка. Не на радостного, беззаботного, даже слегка безмозглого, а на робкого, косолапого, неуверенного в том, что эти породистые лапы и хвост принадлежат именно ему. Она робко и с любопытством выглядывала из-за подружек, иногда смотрела поверх голов.