Космос

Варя вспомнила большую Сашкину любовь, инструктора по экстренному вождению, который так и не развёлся, хотя обещал, а потом и вовсе бросил бедолагу. Оставил пухленькую брюнетку Сашу ради то ли на Вали, то ли Гали, к тому же худющей блондинки.

Придя к очевидному в таком случае выводу, они вернулись к главному вопросу – трофи, и долго обсуждали детали, строили планы, и как-то даже не вспомнилось, что одним из участников там будет Григорьев. Трасса, подготовка, участники, шансы, даже погодные условия – вот, что интересовало Варю, а не космический масштаб её недавнего фиаско.

Впереди замаячил пост ГИБДД, пришлось сбавить скорость и распрощаться с Сашкой.

Сотрудник махнул полосатым жезлом, выхватывая из нескончаемого потока автомобиль Варвары, и жестом велел остановиться, что Варя и сделала. Она припарковалась в сторонке от основного потока, рядом с постом – небольшим зданием с синей крышей.

После обязательных представлений и перечислений звания и имени, инспектор Кузнецов Роман Игнатьевич, на вид лет тридцати, высокий, с загаром на круглом, лоснящемся лице, улыбнулся и попросил документы. Всё в рабочем порядке, ничего неожиданного или внушающего опасения:

– Документы.

– Страховка.

И, наконец:

– Нарушаем, Варвара Арнольдовна, как же так?

Варя вздохнула, прикидывая в уме, на сколько она превысила скорость, и на каком именно участке дороги. Неслась она, действительно, с нарушениями и готова была заплатить за это.

– Я обещаю исправиться, – включила она режим блондинки, захлопала глазами и прошептала заговорщицки: – Давайте договоримся? Впредь обещаю не позволять себе подобного!

Подобные уловки всегда срабатывали. Сотрудники быстро шли на контакт, и нарушительница обычно отделывалась незначительной, по её меркам, денежной суммой.

– Несомненно, – улыбнулся инспектор и сразу же огорошил: – Запрещённые к провозу вещи, оружие, наркотические вещества везёте? Багажник покажите, пожалуйста.

Варя в удивлении пошла к багажнику, решив не спорить, и смотрела, как внимательно заглядывает в него Роман Игнатьевич, ковыряя пальцем обшивку.

– Послушайте, – уставилась она на инспектора. – У вас есть ордер на обыск, где понятые, что происходит?

– А, – улыбнулся представитель закона и оглядел девушку с ног до головы с откровенным интересом, прямо-таки исследовательским. – Будут вам понятые, гражданочка, – он махнул жезлом и остановил первые попавшиеся автомобили.

Битый час, и никак не меньше, обыскивали Варину машину, перетряхивали содержимое, разворачивали каждый фантик и бумажку, трясли ковриками, забирались под сиденья. Вокруг автомобиля и его владелицы собралась изрядная толпа, кто-то что-то писал, кто-то подтверждал или подписывал. Саму же Варвару, после того, как машину обыскали со всех сторон, даже под днищем, оставили в малюсеньком помещении, сначала заставив пописать в баночку, чтобы узнать, употребляла ли она наркотические средства.

Мало того, инспектор Кузнецов забрал у неё телефон. Он лихо выхватил его из рук со словами: «Ждите, гражданочка!», толкнул в комнату с серыми стенами, где из мебели был только стул, и щёлкнул замком, оставив одну.

Ком подкатил к горлу. На самом деле, паниковать она начала ещё раньше, и только гордость не давала ей позвонить отцу, Стрелецкому или генеральному директору филиала, он ближе, и выручил бы быстрее, да хоть Григорьеву. А потом, когда она была готова звонить куда и кому угодно, ясно понимая: то, что происходит – незаконно, но сделать она ничего не может, телефон у неё отобрали, а её закрыли в комнате. Отлично!

Её, конечно, отпустят, и она, и уж тем более её отец, не спустят на тормозах то, что произошло. Инспектор Роман Игнатьевич Кузнецов поплатится минимум своим тёплым местом работы, максимум – его ждёт статья за превышения полномочий!

В коридоре послышался шум, дверь резко раскрылась, и на пороге, как Супермен из голливудского блокбастера, возник Стас, тот, что космос, не хватало только необходимой атрибутики – плаща и красных трусов поверх трико.

– Слышь, что за паника-то? Просил задержать любой ценой – задержал. Заодно повеселился, – за спиной вошедшего покатывался со смеха инспектор Кузнецов.

Варвара подскочила со стула и уставилась на Кузнецова, потом на Григорьева, и только потом начала соображать. Ничего себе «задержать»! Да её тут чуть удар не хватил! Она едва не задохнулась от нехватки кислорода в этой коморке, размером меньше, чем очаг папы Карло, у неё чуть сердце не остановилось, сосуды не лопнули и… И ещё что-нибудь, не менее ужасное, чуть не случилось! Инсульт или даже инфаркт, или… Да мало ли диагнозов?!

Конечно, она немного преувеличивала, когда выговаривала всё это Стасу, Кузнецову и какому-то бледному гайцу, грозя всеми возможными земными и неземными карами, но именно так она себя ощущала. Пойманной, загнанной в ловушку, перепуганной и требующей кровавой мести для всех участников этого представления.

– Вот ты идиот, Ромчик! – орал Григорьев, стуча себе по виску, показывая степень умственного отставания приятеля. – Дебил, и не лечишься! Можно же было как-то по-другому задержать! Сильно испугалась, кролик? – обращался он уже к Варе, обнимая, в то время как Варя лупила его со всей силы по рёбрам и ниже поясницы – по тем местам, до которых могла достать и дотянуться.

– Вот ещё! – она попыталась отойти, но Стас крепко её держал, и Варе показалось, что нюхал волосы. Что за глупая привычка?!

– Говорю же, отважный кролик, – погладил он её по голове, убрал взлохмаченные волосы с лица и вдруг поцеловал в нос. Куда Варвара Белицкая и врезала бы ему от неожиданности, но промахнулась, да и уклонился Стас удачно, но кулачок задел скулу, и она вскрикнула от боли.

– Ну, я смотрю, тут скоро представление в духе «Нью Порн» начнётся, я пойду, – попытался не засмеяться инспектор, но это ему не удалось. – Ваши документы, гражданочка, – он аккуратно положил документы на пол, медленными движениями, как оружие в боевиках. – Ваш телефон, ключи от машины, можете быть свободной, не нарушайте больше, – и быстро захлопнул дверь в каморку.

– Варя, – Стас тут же сделал шаг назад. – Нам надо поговорить. Прости за всё это, я не предполагал, не знал, как остановить тебя, когда понял, что ты уехала. Здесь одна трасса… Ваааарь, поговори со мной!

– Иди в жопу, а, – безучастно ответила недавняя задержанная, она чувствовала себя опустошённой, уставшей и одновременно злой.

Варя подошла к своей машине и рывком открыла дверь, чтобы забраться в своего мальчика – единственного, кто не предаст её, не подставит, не заставит чувствовать себя в ловушке.

– Не уйду, пока мы не поговорим, – Григорьев был на редкость настойчив, он забрался на пассажирское сиденье, посмотрел в упор и заявил, что не выйдет из машины, пока они не поговорят «по-человечески», «не по телефону» «глаза в глаза».

– О чём? – взвилась Варвара. – О чём мы можем говорить? О том, что твой друг чуть до инфаркта меня не довёл, так он за это работы лишится!

– Варь, не надо, – Стас поморщился. – Он по моей просьбе, мы друзья детства, перегнул, у Ромчика с чувством юмора и меры проблемы, но ты не пострадала, протоколы фиктивные, временем ты располагаешь, никуда не опоздала, и здоровье не пошатнулось. Не кипятись. Он просто дебил!

– Незачем дебилам работать в органах!

– Какая неожиданная мысль, – Стас усмехнулся, и Варя почему-то вместе с ним. – О другом я хочу поговорить. Ты прекрасно это понимаешь, – посмотрел прямо. – О том, что случилось утром.

– Утром пришла твоя жена или не жена, какая разница, что тут обсуждать? Ты женат, у тебя есть ребёнок, не нужно было устраивать это представление, чтобы попросить меня молчать. Я никому не скажу, это будет нашей тайной. Ну, ещё твоей жены и дочери, надеюсь, правда, она не поняла, что её отец «напился вусмерть и привёл в дом шлюху».

– Не поняла, конечно, – Григорьев зажмурился, как при мигрени, потёр себя по глазам.

– Это хорошо, но больше так не делай, не ровен час – поймёт.

– Я так и не делаю.

– Точно! «Бани и хаты», – вспомнила Варвара слова жутковатой женщины с очень странной причёской.

– Нет никаких бань и хат, – он снова потёр ладонями лицо и выдохнул.

– Может, и жены нет? – странно, но надежда была готова выпорхнуть, как бабочка из кокона.

– Жена есть, – убил бабочку Григорьев, безжалостно растоптав её, предварительно вырвав крылышки.

Варе даже стало больно, словно эти крылья с нежной пыльцой и ярким рисунком оторвали у неё, так больно, что она отвернулась и уставилась в окно, только чтобы не смотреть на Стаса. Космос… Живые существа не выживают в космосе.

– Женщина, которую ты видела, моя сестра. Лена – дочь, а жены не было дома… Она в санатории, СПА-процедуры, грязевые ванны…

– Отлично, – пробурчала Варя.

– Давай, по порядку расскажу? Ты выслушаешь, не станешь перебивать, а уж потом решишь, казнить нельзя миловать, где ставить треклятую запятую.

– Ладно, – проигнорировала все предупреждения Сашки Варя. – Ври! – она не могла не сказать этого и вложила во фразу всё ехидство, на которое была способна, но вся обратилась в слух.

– Моя жена – моя родственница, не уверен, что избавлюсь когда-нибудь от неё. Что мне в принципе есть смысл разводиться… Иногда, кажется, это на всю жизнь, но чаще я стараюсь не думать об этот совсем.