Дар небесам

Перед лаем и гонкой борзых.
Но охотник, поднявшийся в лов,
Натравивший собак на меня,
Не найдёт – на везенье – подков
Моего золотого коня…

ДАТА

Резкой пощёчиной – дата – в лицо.

Щёлкает счётчиком, дышит пыльцой, —

В тот добирается день февраля

Где разбирается дело враля.

Русской рулеткой кладёт – наповал —

В чёрные клетки – злые слова…

Дни перелистывать тягостно мне, —

Мерить баллистами крепость камней.

Тихая робость сердцу мила.

Чёрным надгробьем песня легла.

Как инквизитор, льстив и хитёр,

Ныл, что – вблизи-то жжётся костёр!

Ласково пленную жжёг на костре,

Словно нетленныя Божий портрет:

Вечно промучится – и не сгорит!

Время-разлучница рядом парит.

Я излечила ожоги души.

Что же случилось в тихой тиши?

СОН

(По мотивам Ольги Кобылянской)

Пречистой Деве Марии

Кого-то искала, искала во сне,

И целого мира он был мне дороже…

Я в городе чёрном металась, и мне

Привиделся кто-то, волшебно похожий…

И кто-то похожий ко мне подошёл,

И взглядом вссиял, словно солнце в закате,

Мне руку легко положил на плечо…

А я – почему-то – стою виноватой.

Я женщину эту с лицом молодым,

В тёмной и бедной одежде печальной —

Не знала! Но женщина снова твердит,

Что я много раз её в жизни встречала…

Но вспомнить её я никак не могла!

Ведь если б встречала, – запомнила б точно,

Как боли безмерной черта пролегла

На скорбном лице, возле губ непорочных.

Что знаю её, вновь твердила она,

Мне напомнить взялась все (небывшие?) встречи:

«Вспомни, тогда ты ребёнком была.

Но день тот тобою навеки отмечен —

Таких же детей, но сирот, привела:

Я двух музыкантов за хлебом водила.

За то, как о них долго слёзы лила,

Я на губы твои поцелуй возложила,

Чтобы Правда, ожившая в сердце твоём,