Витязь. Тенета тьмы

Человеком Дима не был. Не был им и его обманчиво хрупкий спутник, облитый красными шелками. Инопланетянин, Мастер Войны империи Йертайан, воплощенная смерть. Щуря белые глаза, он стоял и курил «Мальборо» с оторванным фильтром, по-блатному зажимая сигарету в когтистых пальцах.

– Ты не видишь его? – Дима, морщась, отхлебнул еще глоток приторно-густой сахарной взвеси. – Где там Тайтингиль? На др-раконе…

– Чешуйчатая мерзость, – покривился Мастер Войны. Альгваринпаэллира Багрянца Небес, их нежданного союзника, пришелец со звезд невзлюбил сразу, глубоко и взаимно. – Пока не вижу. Союзник должен прибыть.

Инопланетный воин повернул голову, вглядываясь в вечернее московское небо.

На его лилейной шее багровел совершенно однозначный синяк.

Котик чуть не выронил кувшин – кто?.. когда?.. вот так, до истерического засоса целовал Мастера Войны?.. Вот ведь жаба белоглазая, он же бесчувственный, как деревяшка!

Но времени раздумывать не было. На облаках вычертился и рос крылатый силуэт.

Шурман мялся за стойкой, не решаясь пойти и прогнать нежданных, но щедрых на заказы гостей с подсобной территории вверенного ему бара.

– А-а, Сашка-а! – Ленка, новая официантка, недавно приехала из Калязина, и ей все было в диковинку. – Иди зырь, голограмма-а-а! Дракон, во!

Вся честная компания – сама Ленка, повариха Анатольевна и пара таджиков-разнорабочих, Сафат и Руфат, – прилипла к окну, разглядывая, что творилось на заднем дворе. Там и правда был дракон. Здоровый, с «Газель» – это не считая длинной шеи с острой головой в рогатом воротнике и просторных кожистых крыльев. И хвоста, который он изящно свернул вокруг тела, переливающегося багрянцем и золотом. Возле шеи, в складке у крыла, стоял высокий рыжий мужик.

Шурман его хорошо помнил. Какое-то время назад он, ряженный в кольчугу и плащ, да еще и с мечом, валялся тут за мусорными баками…

Не было бы дракона, Шурман, может, и потерпел бы рыжего зануду, но дракон его доконал. Бармен выдохнул и пошел-таки на задний двор с намерением разогнать всю шайку-лейку.

– …Ну вот и все, – донесся до него голос рыжего эльфа. Он говорил медленно, слова падали колючими камнями. – Был бой, но не последний. Мы победили Цемру, Альгваринпаэллир, однако остались ее дети, несметные полчища детей…

Красный при этих словах нервно вздернулся.

– …Эти полчища теперь станут сосать силы из моей складки Эалы, – продолжал эльф, наглаживая дракона по голове – по пальцам текло красное и тут же застывало, осыпаясь искристым багряным прахом. – Ты, дракон, единственный, кто может провести нас туда. Помоги же нам, и я отдам тебе свою благодать, как мы уговорились. Ты получишь Чертоги Забвения.

Дракон негромко шипел, как паровой утюг.

– Вы что это тут делаете? А? – вступил Шурман и тут же ахнул: – Ох ты ж, елки-палки!

Вблизи от дракона исходило странное сияние, будто воздух подле багряного чешуйчатого тела был нестерпимо горяч, и контуры размывались. Голову он повернул очень правдоподобно.

«Точно, голограмма… лазерное шоу. Высший класс!»

Пахло жженым камнем и одновременно водой. Стоячей, как в старом пруду.

– Косплеим мы тут, – угрюмо ответил Котов, надкусывая шоколадку сразу до половины.

Красный осклабился:

– Царевну.

– Лягушку.

Дракон издал странный звук – то ли закряхтел, то ли засмеялся. Рыжий глядел строго, но его пошатывало.

Шурман вдохнул и сказал все, что думает. И про царевну, и про лягушку, и про тронутых ролевиков. Которые, хоть и приносят доход… но вот такие фокусы с голограммами – круто, чего уж, но как-то чересчур, а для выгоды бару – лучше бы перед главным входом, а не у помойки.

Красный недобро напрягся. Котов просительно оглядывался на всех по очереди – он очень не любил конфликты. Рыжий наглаживал дракона и молчал, а то и вовсе не слушал.

Зато немногочисленные посетители, а также Ленка, Сафат, Руфат и повариха Анатольевна с восторгом глядели из окон бара на бесплатное зрелище. Кто-то даже достал телефон – снимать и постить.

Шурман пошел обратно – и в дверях его едва не сбили с ног.

Красивая девушка с бешеными глазами, Оля, или, как ее звали в ролевом мире, – лучница Алора. Красивая, темноволосая, она ходила в бар за добычей и стреляла исключительно держателей платиновых карт. Чертыхаясь, бармен отскочил – и дернулся, увидев в тонкой руке пистолет.

– П-полиция, – выдохнул негромко.

Шурман нащупал в кармане телефон. 112, добавочный 02… Глядел через стекло – Оля и бедовые ребята с драконом переругивались, активно жестикулируя.

– Отойдите от окон! Быстро! Голограмма эта… Радиоактивная наверняка! – Бармен рявкнул вроде бы на персонал, но и посетители шарахнулись. А одна тоненькая фигурка рванулась вперед. Еще сумасшедшая? Дочка Ирмы Викторовны, постоянной посетительницы, беловолосая девчулька с голым животиком, как ее – Алина, кажется…

Утративший душевное равновесие Шурман дозвонился в полицию и теперь выслушивал электронного оператора, всеми силами стараясь не выдать паники.

– Алина! – крикнул он, не бросая телефона. – Туда нельзя!

– Что значит нельзя? – Девчонка аж подпрыгнула. – Они же там! Мне надо к ним!

– Посиди, сказал! – Бармен повысил голос, заслоняя собой проход к двери.

Девчонка взъерошилась:

– Закрой рот! Дай пройти! Мастер Войны! Котов! Тайтингиль! И Оля там, гадина!

Все чокнутые. Невозможные. Полный комплект.

Полиция тем временем отозвалась, и Шурман начал лихорадочно, вполголоса диктовать адрес и причину вызова и упустил Алину.

Шальная девчонка твердой рукой сгребла со стола килограммовую декоративную пепельницу из причудливого стекла с пузыриками внутри и побежала вперед.

– Стой! – закричал Шурман. – Да нельзя туда!

Он рванул следом, выронив телефон, – и не успел.

* * *

Все случилось в две секунды. В три. Рыжий Тайтингиль пошатнулся, словно совсем потеряв силы, Оля выстрелила, Алинка прыгнула на нее, широко размахиваясь пепельницей. Котов ойкнул, пятясь, – и гертаец прыгнул тоже, выталкивая его из-под пули.

И упал на гребнистый драконий бок, обливаясь кровью.

Полыхнуло белое пламя, искристое, как мелькание дискотечного шара, – и все пропали.

Почти все – Оля лежала на земле лицом вниз, пистолет валялся рядом, из разбитой головы текло красное. Алинка сидела на корточках и навзрыд плакала, закрыв лицо ладошками.

В следующий миг все зашумело, завертелось: загомонили посетители бара, снова прилипая к окнам. На улице взвизгнула сирена, по стенам домов заметались отблески милицейских маячков. В распахнутых дверях появилась Ирма Викторовна, подтянутая, в деловом костюме. Она напряженно смотрела туда, где гасло серебристое марево; пальцы судорожно сжимали небольшой продолговатый предмет вроде ручки. За плечи Ирму придерживал белесый мужик, затянутый в узкую куртку мотоциклиста.