Стражи леса. Сказки для почемучки

Стало так тихо, что не было слышно ни пения птиц, ни шуршания трав. Казалось, лес и поляна, ручей и камни замерли в недоумении.

Такого люмены ещё не видели.

– Я Фангус, можно просто Фан, – поклонился грибной эльф. Он первым пришёл в себя.

Фангус был похож на крепкий боровик. Крылья его напоминали ажурную юбку поганки. Он отвечал за царство грибов.

– А я – Пенна, – представилась птичья фея. – Я спасаю птиц.

Можно было и так догадаться. Ведь у Пенны единственной из всех крылья были из настоящих перьев. На голове хохолок, как у райских птах, а имя с древнего языка переводилось просто – «перо».

– Я Грилл, или Гриллус. А это Тиния. Мы родились из одного цветка. Наша работа – защита насекомым. Их на свете больше всех, поэтому нас двое, – сказал эльф с усиками.

Тини в самом деле напоминала бабочку. У неё были красивые бархатные крылья. А Грилл походил на стрекозу и кузнечика одновременно.

Он не мог усидеть на месте и постоянно подпрыгивал, сгибая тонкие, но сильные ноги.

– Кто же ты такая? – задумчиво произнесла древесная фея Мирта, сверху вниз глядя на новорождённую.

Мирта была выше всех и появилась в Утишье первой. Её длинное тело напоминало ствол осины, платье – белую кору берёзы, а крылья – перламутровые листья плакучей ивы.

– Ну-ка повернись! – приказала Бест, со всех сторон рассматривая девочку. – Не пойму, что у тебя за спиной?

Бестию это интересовало больше всего. Ведь её собственные крылья когда-то вызывали множество насмешек. Они были похожи на кожаные перепонки летучих мышей. Вместо платья её тельце украшала шубка. Она единственная из всех не мёрзла даже осенними ночами. Но зато летала шумнее прочих. Издалека Бестия была похожа на неуклюжего шмеля или крылатого медведя.

Новенькая послушно повернулась.

– Хм! – хмыкнули все.

– Фи, – сморщилась цветочная фея Виола. – Это ужасно! Её крылья сделаны из… из… Как это называется? – задумалась она.

– Из бумаги? – подсказал Гриллус.

Его подопечные осы всю жизнь строили бумажные гнёзда. Он знал, о чём говорил. Тиния подошла ближе и потрогала разноцветные крылья девочки.

– С ума сойти! Это… фантики! – сообщила фея насекомых. – Они яркие и напоминают бабочек, но сделаны из кусочков бумаги!

Я видела такие на лесных тропинках!

– А что у неё на голове? – нахмурилась Виолетта.

– Кажется, это старый полосатый носок, – захихикала Пенна. – Я находила такие в гнёздах птиц.

Крылья фей задрожали от смеха.

– Смотрите, у неё на платье заплатки! – добавила Тиния.

– Это карманы, – поправила её Бестия.

– Всё равно она похожа на огородное пугало, – негромко заключила Виола, но так, чтобы слышали все.

– Хватит, – прервал их Салмон.

– Как тебя зовут? – вмешалась Мирта.

Все замерли.

Ведь в имени феи заключено её предназначение. Талант. Дело всей жизни. Новорождённая знает своё имя, но его значение скрыто от неё. Пока она не произнесёт имя вслух, талант спит в ней, как цветок в бутоне. Конечно, немало времени понадобится, чтобы раскрыть и познать его в полной мере. Но имя люмена – ключ к будущим свершениям!

– Тиль, – представилась новенькая. – Утиль – моё полное имя, – уточнила она.

– Утиль? – в один голос повторили все.

– Кто-нибудь знает, что это обозначает? – нетерпеливо буркнула Бестия.

– Может, это насекомое? – предположил Гриллус, чьё имя с древнего языка переводилось как «кузнец», и все долго не могли разгадать его талант.

– Всё может быть, – согласился Фангус. – Моё имя – это просто «гриб». А вот Мирта намучилась со своим, пока поняла, что к чему.

Древесная фея улыбнулась.

– Моё имя означает – «вечнозелёная ветвь, мир, тишина». А на деле я фея леса и хранительница деревьев. Но кто же поймёт это в первый момент?!

– Постойте, – вдруг перебила её Виола. – Кажется, я знаю! Её имя… Как бы это сказать… Её имя переводится как… прошлогодняя трава! Компост! Перегной! Мусор!

– Мусор? – переглянулись люмены.

– А что такое мусор? – доверчиво улыбнулась новорождённая.

– Это… Как тебе объяснить… – замялись все.

– Тряпьё!

– Ветошь!

– Хлам!

– То, что никому не нужно!

– Огрызки! Объедки! Отбросы!

Люмены перебивали друг друга, пытаясь припомнить разные мусорные слова. Вдруг они остановились и с недоумением посмотрели на странную девочку.

Тиль ещё улыбалась. Спустя мгновение губы её задрожали. Чумазые пятна на лице запрыгали. Казалось, она вот-вот заплачет. Но вместо слёз из глаз полетели пыльные мошки.

– Апчхи! Апчхи! Апчхи! – неслось отовсюду.

– Только этого нам не хватало! – проворчала Виола.