Дерзкие дни

– Дословно я тебе не скажу, – качая головой, ответила эльфийка, – но приблизительный текст таков: «Придёт чёрный властитель и убьёт светлого, и затмит своею силой всю Валию. Четверо смелых с четырьмя дарами встанут у него на пути и почти одолеют его, но и сами будут повержены. А потом придут ещё четверо, и среди них один, рождённый в день, когда исчезнет солнце. Этот один впитает силы погибшей четвёрки, он найдёт четыре дара, и они признают его. И повержен будет чёрный властитель, и обратится он в прах».

Голос Эдны умолк. Владислав сидел молча, пристально глядя на озёрную гладь.

– А правда, что в день моего рождения было солнечное затмение? – тихо спросил он, по-прежнему глядя на озеро.

– Да, это правда, – вздрогнув, ответила женщина.

Больше они не разговаривали. Они сидели и смотрели, как гаснут последние лучи заходящего солнца, как медленно сгущаются сумерки, и лишь когда полностью стемнело, ушли в дом.

В тот же вечер Владислав отослал Иде письмо, в котором предложил ей вместе искать информацию об оставшихся артефактах. Меньше чем через полчаса прямо перед ним на пол упало ответное послание. Гельде предлагала искать необходимую информацию в закрытой секции Карренской библиотеки. Они подключили к поискам Алису и Артёма, однако кропотливое копание в книгах успеха не принесло.

Глава вторая

Сорванный праздник

– Да не дёргайся ты так! – спокойно сказал Чернов Саманте. – Телепортацией воспользовался только я, и если кого и вызовут на разборки в Департамент, так это меня.

Нервная и взвинченная Руни автоматически кивнула.

Они только что вернулись из весьма специфической «командировки» в мир лердов. Ян и Саманта должны были выкрасть из столицы Греции Оливию Сеттор, эльфийку-полукровку, которую мать наотрез отказалась отпускать в Валию. Спокойно и цивилизованно поговорить с женщиной не удалось, хотя Чернов и Руни предприняли несколько попыток. Мать Оливии устроила настоящий скандал и на пушечный выстрел не подпустила их к дочери, а кроме того, тут же вызвала полицию, так что гостям пришлось уносить ноги.

Хотя Оливию постоянно отвозила в школу и забирала из неё гувернантка с машиной, Саманте и Яну удалось на перемене поговорить с девочкой. Они думали, что столкнутся с недоверием и страхом, но гречанка, улыбнувшись, вдруг заявила:

– А я давно знала, что я не такая, как все. Не знала, правда, что я – наполовину эльфийка. Это здорово.

Оливия согласилась отправиться с ними в Валию. Ян написал короткое письмо матери девочки – мол, с вашей дочерью всё в порядке, она жива и здорова, и вернётся либо через пять дней, либо вы её увидите через год. Однако случилось так, что Сеттор, уходившую из школы в компании двух незнакомцев в середине учебного дня, увидела в окно одна из преподавательниц, и тут же позвонила матери девочки, а та поставила на уши всю полицию.

Их засекли на одной из афинских улочек и окружили, приказывая лечь на землю. Саманта на мгновение растерялась, а Чернов, схватив за руки обеих спутниц, крикнул девочке: «Задержи дыхание!» и телепортировался к находящемуся неподалёку порталу.

– Ух ты, здорово! – воскликнула, оглядываясь, Оливия. – Это у вас все так перемещаются?

Чернов, ничего не ответив, опустился на землю. Телепортация в абсолютно неподходящей для этого энергетической обстановке отняла массу сил.

– Ты только сознание не теряй, ладно, – тихо и слегка испуганно по-эльфийски сказала Яну Саманта. – Мы так не договаривались…

Алхимик, с трудом переводя дыхание, молча кивнул. Чернову потребовалось около получаса, чтобы прийти в себя.

– Не пугайся, – ободряюще сказал он Оливии. – Такое случается, если телепортироваться в непредназначенной для этого энергетической среде. Ничего страшного.

На самом деле всё было далеко не так безобидно: телепортация подобного рода сильно сбивала сердечный ритм, что было очень опасно.

Сдав девочку с рук на руки её отцу-эльфу, Ян и Саманта отправились в Греаль – сочинять официальный отчёт, который, как они знали, очень скоро от них потребуют. Что касается вызова «на ковёр», то алхимик не ошибся на этот счёт: буквально на следующий день его действительно вызвали в Департамент, и разговор не обещал быть приятным.

– Всё описанное вами выглядит, по меньшей мере, как разгильдяйство! – строго взглянув на Чернова, произнёс молодой служащий Департамента, когда тот описал ситуацию, с которой столкнулись они с Самантой.

Ким Масор репетировал эту фразу в течение целого часа, но надлежащего эффекта она почему-то не произвела. Едва скрывая насмешливую улыбку, Чернов спокойно ответил:

– Вам виднее.

– Подробно изложите всё в письменной форме! – велел Масор, придя в ярость от насмешливого тона собеседника.

Чернов взял лист пергамента и вкратце изложил ситуацию.

– Вы получите официальное решение Департамента в отношении вас по почте, – холодно сказал эльф, забирая листок.

– Жду с нетерпением! – хмыкнул Чернов и, хлопнув дверью, вышел из кабинета.