История Европы в лицах

Власть Гогенштауфенов (или Штауфенов, как их стали называть) не принесла счастья Сицилийскому королевству. Новым правителям казалось, что теперь им будет легко покорить северную Италию – ведь через брак Генриха VI с Констанцией им уже достались Сицилия и кусочек южной материковой Италии.

Сын Генриха VI Фридрих II посвятит этому жизнь. Он 30 лет будет бороться за то, чтобы политически соединить Северную Италию с южной частью страны и Сицилией. Несколько раз он будет отлучен папой от престола. Одаренный и образованный человек, Фридрих знал несколько языков, писал стихи, но отдал все силы идее покорить Северную Италию. Он страстно желал, чтобы Священная Римская империя германской нации стала реальностью.

Ничего не получится. Власть Штауфенов закончится в XIII веке. В 1268 году они будут выброшены из Южной Италии и с Сицилии Анжуйской династией французского дома. Анжуйцы же будут вытеснены оттуда Арагонским домом, а он – Австрийским. Так будет продолжаться до 1861 года, когда во времена Гарибальди и с его участием южная Италия и Сицилия наконец войдут в состав Итальянской республики как ее органическая часть.

Иннокентий III

Между Богом и государями

Между Богом и государями – именно так ощущал себя этот, наверное, самый знаменитый римский папа. Большинство авторов, которые о нем писали (а их много), так и оговариваются: наверное, он самый знаменитый, самый значительный, хотя у него много конкурентов – и Григорий I Великий, и Юлий II. Однако Иннокентия все как-то выделяют, потому что этот человек, живший в XIII веке, более других преуспел на своей должности, после него так далеко никто не продвигался.

Преуспел он в утверждении идеи папской теократии. Смысл этой идеи в том, что римский папа – непосредственный наместник Бога на земле, только через него осуществляется Божья воля.

Неизвестный художник. Папа Иннокентий III. Фреска в монастыре Сакро Спеко. 1219 г.

Иннокентий III был невероятно гибок. Он то ссорился с государями, то мирился, умел их стравить, управлял всеми, его вассалами были виднейшие короли. Самое мрачное его деяние – Крестовый поход детей. Папа и здесь проявил гибкость. Он вроде бы сначала и не возражал против того, чтобы дети отправились на погибель. Некоторые исследователи говорят, что этот поход стал результатом перенаселения и голода. Дети погибали, их отправляли в рабство… И только в последний момент Иннокентий начал некоторых возвращать.

Вот таким он был – разным. Кто-то его даже идеализировал, как, например, Л. Ранке, классик немецкой историографии. В советских книгах по истории папства Иннокентий III порой просто чудовище. Но даже здесь он предстает ярким и по-своему замечательным. Он действительно оставил в истории потрясающий след.

Иннокентий III прожил 55 лет, а папой стал в 37. Как на папском престоле оказался столь молодой человек?

Начнем с происхождения. Родился будущий папа в 1161 году, умер в 1216-м. Появился на свет под именем Лотарио Конти. По рождению он был просто знатный человек, граф Сеньи – это древний, известный в Италии род из города Ананьи в области Лацио, в самом сердце страны. Родиться недалеко от Рима – в этом будто есть некий перст судьбы.

Отец – граф Сеньи Тразимондо Конти, мать – Клариче Скотти. Но особенно важен дядя. Вообще надо сказать, в Средневековье родственные связи были более значительными, чем в Новое и Новейшее время. Это наследие древней родовой системы, римской, позже германской общины. И очень заметно в биографиях крупных политических деятелей, что дяди и тети (но особенно дяди, как правило, братья отца) играют в их жизни важную роль.

Дядя Лотарио Конти – римский папа Климент III, в миру Паоло Сколари. Именно он начал предпринимать шаги с целью укрепления авторитета папства. И при этом не забывал своего племянника. В 1189 году он возвел двадцатидевятилетнего родственника в сан кардинала. Это поразило современников. Конечно, будут времена в эпоху Возрождения, когда римские папы станут вытворять и не такое. У них будут даже незаконные дети, и это при обете безбрачия… Но это позже. А в XII столетии было еще странно видеть кардиналом совсем молодого человека; ведь кардиналы – это те, кто избирает римских пап.

Через два года, в 1191-м, Климент III умер. На смену ему пришел 85-летний кардинал Джачинто Бобоне Орсини. Вообще, пап часто старались избрать именно такого возраста, чтобы быть уверенными, что это ненадолго, ибо с папской должности, как считалось, уход возможен только в мир иной. Но папа Целестин III из рода Орсини недоброжелателей разочаровал: он продержался целых семь лет и скончался в 92 – к тому моменту это был самый престарелый из римских пап.

Важно, что род Орсини был враждебен роду Конти. Поэтому Целестин III первым делом удалил от папского престола молодого кардинала Лотарио. И, казалось бы, никакая карьера этому человеку отныне не светила, во всяком случае такая блистательная, которая потом у него сложилась.

Лотарио Конти отправился в Ананьи и в родных местах занялся литературным творчеством. Он был образован, для XII века даже даже очень неплохо. Начальное образование он получил в Риме, философско-теологическое – в Париже, юридическое – в Болонье. Болонья того времени была центром юридической мысли.

Самый знаменитый трактат Лотарио Конти назывался «О ничтожности человеческой судьбы». Потом его собственная судьба опровергнет эти рассуждения о ничтожности, но приближающаяся смерть вернет к этой мысли.

В изгнании Лотарио Конти много размышлял о том, что папство занимает исключительное положение на земле. В этой концепции у него были предшественники. Папские притязания начались в Западной Европе очень рано, в VIII веке, когда появился образ так называемого Константинова дара: император Константин будто бы подарил папам власть над всей Западной Римской империей. Лоренцо Валла, итальянский гуманист, доказал, что это фальшивка. Но притязания возникли. И Иннокентию III предстояло попытаться воплотить их в жизнь.

В IX веке появилась еще одна фальшивка – ее называют в историографии Лжеисидоровы декреталии. Это сборник церковных документов, в основном подложных. И даже автор известен – Исидор Меркатор. В них содержалась мысль о непогрешимости папы – она высказывалась еще при Карле Великом Львом III. Мысль о том, что верховная власть папы в Церкви должна быть независима от светской: он не только Церковью ведает и душами человеческими, но и никак не зависит от земных государей. Иннокентий продвинет эту идею дальше. Подложный характер Лжеисидоровых декреталий был доказан лишь в XVII веке, а до этого были поводом для серьезных размышлений.

Был у Иннокентия и духовный предшественник – Григорий VII, бывший монах Гильдебрандт. Он составил документ, утверждающий абсолютный характер папской власти. Там 27 пунктов. Отметим некоторые. «Папа вправе низлагать императоров»; «Все князья должны целовать ногу только у папы». Потом это стали переводить как «целовать башмак», но формулировка «целовать ногу» особенно впечатляет. «Никто не имеет права судить папу»; «Римская Церковь была основана самим Господом»; «Один Папа может носить императорские регалии» – и так далее.

Иннокентий III будет развивать – и в теории, и на практике – именно эти мысли. И для него, пожалуй, чрезвычайно важен 27-й пункт: «Папа может освободить подданных от присяги верности лицу, совершившему грех». То есть он не только независим от светских правителей, он может их расставлять, как фигуры на шахматной доске.

В таких размышлениях Лотарио Конти провел семь лет, оставаясь кардиналом. Казалось, и дальнейшая его жизнь будет посвящена раздумьям и литературному труду. Но однажды все изменилось. Каким образом? Молва говорит: перед смертью 92-летний Целестин III рекомендовал кардиналам избрать Лотарио Конти папой. Странно и то, что он сделал такой выбор, и то, что кардиналы последовали совету старца и единогласно избрали папой молодого человека. Это была сенсация.

Обычно конклав (процедура избрания римского папы кардиналами) занимал очень много времени. Шли бесконечные споры, плелись интриги, не удавалось добиться большинства. Но ситуация стала иной.

Политическая практика к XIII веку выдвинула на повестку дня вопрос: кто могущественнее – папы или короли? Дело в том, что XIII век – это зенит средневековой цивилизации Западной Европы. И именно в этой высшей точке достигает высот то, что мы скучно называем «процесс централизации государства»: собирание земель, сосредоточение светской власти, – и притязания пап на то, что они выше всех, становятся этому помехой. Папство ощущало опасность со стороны крепнущей светской власти. Уже было знаменитое столкновение Григория XII и Генриха IV, германского императора, дошедшее до Каноссы, до взаимной ненависти. И чем закончилась эта длительная борьба за приоритет светской или церковной власти? Странным компромиссным Вормсским конкордатом 1122 года. Фактически ничем. Вопрос не был решен. Папы не сдавались и, вероятно, чувствовали, что в борьбе за власть надо переходить в наступление.

Целестин III, старый, но мудрый (а это бывает), осознал эту проблему и некоторыми своими действиями предвосхитил то, что потом стал делать Иннокентий III, – и угадал в нем преемника. Наверное, Целестин понял, что нужен человек, чей возраст позволит успеть предпринять необходимые шаги.

Само возведение в папский сан Иннокентия III изумительно представлено у замечательного русского медиевиста В. И. Герье (это вторая половина XIX века). Он подробнейшим образом, работая с массой документов, описал эту процедуру.

Это произошло 8 января 1198 года. Сразу после избрания Иннокентий III простерся ниц перед алтарем. Затем он поднялся, кардиналы лобызали его ногу и уста. Собралась толпа, которой были брошены традиционные три пригоршни денег со словами: «Золото и серебро я не ценю. Что имею, то отдаю вам». Как лицемерно это звучало из уст римских пап, которые скопили немыслимые сокровища и продолжили собирать их!

В феврале того же года, примерно через месяц после избрания, состоялась пышная церемония, как говорится, на весь Рим и на всю Европу, в древней базилике святого Петра. Это еще, конечно, не собор, построенный Микеланджело и Браманте, а древняя традиционная базилика святого Петра, ступени которой еще в IX веке целовал Карл Великий. При избрании Иннокентий III произносит слова о статусе папы. Он говорит в третьем лице: «Он занимает середину между Богом и человеком. Он меньше Господа, но он выше человека». Это его мощная политическая программа. Затем – шествие процессии по всему городу. Папа восседает на ослепительно белом жеребце, покрытом красным чепраком, – художники эпохи Возрождения потом не раз попытаются передать эту красоту. Папа продолжает бросать деньги, раздает он их и позже, во время пиршества.

Гравюра XIX века, изображающая вид Базилики Святого Петра в 1450 г.

Те из светских государей, что прибыли на эту церемонию, держат стремя коня – как будто признают, что их место внизу. Толпы народа целый день, как пишет Герье, идут по развалинам языческого Рима, радуясь тому, что у них новый и (они будто предчувствуют это) очень значительный папа.

Выбирая преемника, Целестин III, видимо, принимал во внимание воззрения молодого, энергичного и образованного Лотарио Конти, писавшего: «Мы поставлены Господом над народами и царствами»; «Римская Церковь – мать и госпожа всех прочих церквей Вселенной», «Мы занимаем на земле место Христа, и его примеру мы обязаны и хотим установить мир на земле».

Эти убеждения объясняют безумную ненависть папы Иннокентия III к еретикам, альбигойцам. Конечно, все римские папы боролись с ересью – отступлением от ортодоксальной версии католического вероучения. Но у Иннокентия III эта ненависть носила горячечный характер. Одна из мыслей альбигойцев, очень радикальных еретиков, состояла в том, что на самом деле на Земле пока правит не Христос, а дьявол. Он сумел победить в борьбе с добром и пока действует именем Христа, а Церковь обманывает людей, утверждая иное. Это противоречило идеологии Иннокентия III, объявившего, что место Христа принадлежит только ему.

Новый папа удивительно сочетал в себе литературные способности (о них говорят его письма и трактаты) и умение быть прекрасным практиком. Он начал действовать внутри папского государства. Тогда оно было не таким крошечным, как сегодня, когда это, в сущности, один Ватиканский дворец и окружающие парки. Это было действительно государство в центре Италии. Границы его все время менялись.

Внутри папского государства Иннокентий III стал действовать буквально так же, как светские правители в пределах Франции, Англии, отчасти Германии: взялся централизовать власть, реформировать управление. Целестин уже пытался сделать это, но не успел, поскольку был стар. Иннокентий создал четкую бюрократическую систему, что позволило ему в дальнейшем вмешиваться в дела практически всех европейских государств. Можно насчитать не менее 11 государей, которые признали себя его вассалами.

Бюрократия – мощный рычаг подавления, и новый папа это сразу оценил. Прежде всего он добился вассальной клятвы от префекта города Рима. Это был первый шаг, который сразу показал, как далеко он потом зайдет. Префект города Рима – это светский чиновник, что-то вроде мэра. Но он же и командующий, военный комендант. Он назначен императором – соперником папы. Для Иннокентия было очень важно, чтобы человек, находящийся на светской должности, не служитель Церкви, принес ему вассальную клятву в письменной форме.

Римская аристократия – носительница традиций, восходящих к Древнему Риму, ощущающая свой аристократизм как некий панцирь, защищающий ее от простых смертных. Она многократно конфликтовала с римскими папами задолго до Иннокентия III. Например, во времена Карла Великого: Лев III был просто незаконно низложен римской аристократией в результате заговора, заточен и, по слухам, ослеплен. Поскольку он потом чудесным образом прозрел, в ослеплении есть некоторые сомнения. Но само низложение было.

Иннокентий III добился принесения всеми аристократами персональных клятв преданности – это была эпоха, когда клятвам придавалось большое значение. Их могли и нарушать – и все-таки они были важны. Иннокентий опередил светских правителей своей эпохи, доведя строжайшую централизацию до логического завершения, когда вся элита обещает ему личную преданность.

Приведение в порядок бюрократического аппарата, подчинение префекта и римской аристократии заняло у Иннокентия шесть лет. Он не сразу ринулся управлять всей Европой, разумно рассудив, что сначала надо добиться реального управления Римом.

В основе всего лежала, конечно, идеология, но деятельность папы была абсолютно рациональной. Иннокентий счастливо сочетал в себе черты идеолога и бюрократа.

На втором этапе деятельности Иннокентий III занялся собиранием земель. В эту эпоху французский король бился за возвращение из-под английской власти Нормандии и французского юго-запада. Английские правители колонизировали Уэльс. На Пиренейском полуострове светские правители боролись с маврами (арабами), продвигаясь с севера шаг за шагом. В Германии шло подчинение строптивых князей власти императора. Аналогичные процессы протекали и в Центральной Европе.

И Иннокентий делал то же самое в пределах папского государства. Он стремился к расширению его территории. Ему удалось присоединить Романью с центром в Равенне, которая была последней столицей в финале истории Древнего Рима. Столица Древнего Рима не в Риме… Это было сделано в связи с соображениями безопасности: Равенна окружена болотами. Там укрылись последние правители Древнего Рима. И вот Иннокентий бьется за эту морально и территориально важную область, Равенну, за Ассизи, герцогство Сполето, Умбрию, за Сицилию, за Южную Италию. Он старается собрать побольше земли, а значит, богатства и людей.

Теоретически в те времена Папская область с 962 года находилась в составе Священной Римской империи, порожденной союзом папской и императорской власти. Оттон I был коронован императором Священной Римской империи. А это германские земли, часть пограничных французских земель, Центральная Европа, некоторые славянские земли. Пестрое политическое образование.

Иннокентию III положение Папской области как части империи не подходит. Стремясь подчинить себе как можно больше богатых земель, он, конечно, помышляет о том, чтобы из этого образования выйти. И потому, начав свое бесконечное вмешательство в дела западноевропейских правителей (а это составит основное содержание его жизни), он сначала займется Германией.

Напомним, что в средневековой Германии император избирался. Это было очень важно, потому что вмешаться в наследственную историю возможно только в случае развода или рождения бастардов. Если у монарха есть законные дети, вмешаться в престолонаследие нельзя. В Германии же действовала коллегия курфюрстов – коллектив из семи-девяти человек, представители высшей светской и духовной власти. Они избирали себе императора. Иннокентию III важнее всего было не подчиняться Германской империи.

В 1198 году, когда он пришел к власти, в Германии шла гражданская война. Это была отчаянная борьба верхов – между аристократическими семействами, группами, династиями. Избранный императором Филипп II Швабский сражается с представителем династии Гогенштауфенов. Уже сложились партии, гвельфы и гибеллины, сторонники папы и идеи о том, что высшую власть папы надо признавать, и сторонники идеи, что императорская власть выше папской.

Иннокентий лавирует между этими конкурентами, положив в основу политики торг за владения в Италии: тот, кто пообещает больше и поддержит его в укреплении власти в Италии, тот и хорош. Он выпускает документ, согласно которому в случае, если часть курфюрстов оспаривает избрание императора, окончательное решение принадлежит папе, занимающему позицию Христа на земле.

Когда избрали Филиппа Швабского, часть курфюрстов стала оспаривать результат, и папа провозгласил себя арбитром. В 1208 году Филипп был убит и папа короновал Оттона IV Гогенштауфена. Позже Иннокентий III рассорится с Оттоном IV. Ведь что папа потребовал за поддержку? Признать его власть на итальянской территории. Оттон отказался – и был отлучен от церкви.

Поссорившись с Оттоном IV, папа коронует Фридриха II Штауфена, юного внука знаменитого Фридриха I Барбароссы. Это фигура ярчайшая. Иннокентий III был его опекуном с детства, по воле матери. Императрица Констанция попросила папу опекать мальчика, пока тот мал, защищать его. Это было оформлено юридически. И, как считают знатоки этой немецкой истории, на протяжении по крайней мере девяти лет Иннокентий III довольно добросовестно выполнял свои обязанности опекуна, поддерживал юношу. Ничто не предвещало дальнейших ужасных перипетий борьбы Фридриха II Штауфена с папством.

Иннокентий делает шаги в направлении, которое станет одним из главных, хотя не единственным в его уже разворачивающейся пастырской и политической деятельности. Он то отлучает, то прощает императора, он регулирует светскую власть в Германии.