Тест на графоманию

– Ого! – Платон замер на месте. – А где он сейчас? На работе?

– В санатории. Я его сюда в Кисловодск привезла и быстро домой. Хозяйство у меня.

– А что, он сам не мог приехать? – удивился Платон.

– У него ножки больные, – всё с той же ласковой улыбкой ответила Надежда. – Не может он сам ездить.

– Ранение? – с понимающей тревогой в голосе спросил Вилен Архипович.

– Нет, – Надежда зашуршала пакетом, достала кулёк с шоколадными конфетами, раскрыла его и предложила: – Угощайтесь, пожалуйста.

Вилен Архипович, поблагодарив, отказался. Ирина тоже.

Платон с радостью взял две конфеты и продолжил расспрос:

– Он что ли упал?

– Родился такой, – спокойно объяснила Надежда, – ручки и головка хорошие, а ножки так не пошли.

– Как же вы его сюда привезли? – сочувственно спросила Ирина.

– У нас коляска хорошая, – Надежда достала из кулька конфету, покрутила её в руках, положила на колени. – Да своя ноша ведь не тянет. Муж на шахте погиб. Я одна с сыном осталась. Слава Богу – путевки бесплатные в санаторий дают и дорогу оплачивают.

– Представляю, что за санаторий, – не сдержался Вилен Архипович.

Надежда положила кулёк с конфетами на столик и улыбнулась Вилену Архиповичу:

– Ну что вы! Хороший санаторий. Еда вкусная. Мясное каждый день. Процедуры.

– Как же вам тяжело…, – задумчиво произнесла Ирина.

– Поначалу трудновато было, – согласилась Надежда, – а потом привыкла. Да и грех нам жаловаться. Нас Господь миловал.

Она перекрестилась, немного помолчала, будто вспомнила о чём-то важном, и продолжила:

– В нашем в посёлке много больных ребяток. Только мой-то спокойный и умненький. А вот у соседки моей горе настоящее. Она сына привязанным на кровати держит. Один раз отвязала, так он чуть дом не спалил, – Надежда покачала головой: – Нет, нам жаловаться грех. И в компьютере сынок разбирается. Работает на нём. И ребята в гости заходят. И сам на крыльцо может выйти – руками от пола толкается и шаг за шагом, шаг за шагом. Да так ловко у него получается!

Надежда на мгновение замерла, покивала каким-то своим мыслям и тихо повторила:

– Нет, нам жаловаться грех.

Она задумчиво развернула конфету, откусила кусочек и, немного посмаковав, радостно улыбнулась:

– Вкусно! Сразу видно, что на курорте сделано.

Ирина прижала к себе Платона, поцеловала его в макушку и, уткнувшись в кудрявую шевелюру сына, заплакала. Вилен Архипович тяжело вздохнул, снял очки, нервно сложил газету и отвернулся к окну.

Поезд тихо тронулся.

Сделка

– Привет, соседи! – раздался из-за куста сирени голос, и вслед за ним появилась бабуся, возрастом перевалившая за семьдесят. Впереди семенила лохматая, вся в репейниках, дворняга.

– Милости просим! – радушно воскликнул Иван. К своему сорокалетию он выгодно купил дом в деревне и второй день вместе с женой и собакой наслаждался природой и умеренным физическим трудом. – С того берега оврага к нам?

– Угу, – неопределённо ответила бабуся. – Обживаетесь?

– Порядок наводим, – приветливо ответила Маша, выходя из террасы. За ней выбежал йоркширский терьер с бантиком на челке.

– Откуда будете? – спросила гостья, осматривая двор.

– Из Москвы, – отозвался Иван.

– Из Москвы… – протяжно прогудела бабуся, многозначительно кивнула и поинтересовалась: – Звать как?

– Иван и Мария, – охотно ответила Маша.

– А эту? – бабуся ткнула пальцем в сторону терьера.

– Юта, – Маша погладила собаку.

– Старая? – сочувственно спросила бабуся.

– Почему старая? – обиделась Маша. – Три года.

Бабуся перевела взгляд на Ивана:

– А лысая почему?

Иван потёр обритую голову:

– Тримминг-щипку сделали.

– Ощипали, значит. Зачем? – удивилась бабуся.

– Для красоты. И чтобы репейники не цеплялись, – неуверенно объяснила Маша.

– У нас на том берегу такие репейники бегают, – усмехнулась бабуся, – только успевай щенков в лес отвозить!

Маша схватила Юту, занесла её в дом и, быстро вернувшись, предложила:

– Может, чайку?

– Кофейку лучше, – хитро улыбнулась бабуся. – Видала, у вас кофемашина имеется.

– Что значит, видели? – Иван удивлённо взглянул на жену.

Толстые стёкла очков бабуси недобро сверкнули на солнце.