Забытая душа

– Именно. И у тебя даже глаза открыты были. Я подождала, когда ты поднимешься, пойдешь к выходу, эти двое за тобой, естественно. Вы вышли, двери начали закрываться и я тебя затянула обратно, они не успели отреагировать. Мы проехали остановку, я тебя вытащила из поезда. Ты за мной очень спокойно при этом пошла. А дальше выбрались на улицу, я позвонила Арсению, он приехал минут через десять. И мы начали тебя реанимировать.

– Погоди, а пока мы машину ждали, я чем занималась? – Марта была обескуражена, потому как ничего не помнила.

– Стояла, уставившись в одну точку. Ну как, много тебе узнать-то удалось?

– Не уверена, – задумчиво проронила журналистка. – Надо все это обсудить и осмыслить.

Глава 19. Алёна. Исчезновение

– Все ли у вас хорошо? – сидевший напротив Алёны жрец, естественно, с закрытым лицом, говорил вкрадчиво и вроде бы как доброжелательно.

– Да, вполне, – ей не особенно интересен был этот разговор, поскольку начало истории она помнила уже не очень хорошо. – Вы хотите, чтобы я снова приняла участие в одном из ваших ритуалов? Меня они тревожат.

– Отчего же?

Интересно, он правда не понимает, или прикидывается?

– Я после каждого из них словно теряю часть жизни. Перестаю что-то помнить, остаются только какие-то отголоски событий. И потом, я даже не знаю, как оказываюсь дома. А вдруг со мной что-то по дороге происходит?

– Насчет этого можете не беспокоиться, – собеседник мягко рассмеялся. Хотя, что могло быть в словах Алёны смешного? Вот же весельчак какой.

– Да, под воздействием наших техник сознание изменяется, на время человек выпадает из реальности и не помнит пару часов. Но при этом вы прекрасно возвращаетесь домой. Сами, никто не довозит ваше бездыханное тело и не грузит его в квартиру. Но признаюсь, наши сопровождающие находятся неподалеку.

– Для чего?

– Для вашей же безопасности, конечно. Мы должны быть уверены, что вы добрались домой, не упали в колодец, допустим. Или что на вас не напали злоумышленники. Но с вами даже в контакт никто не вступает, послушники держатся на расстоянии.

– Если это так, то мне гораздо легче, – Алёна и правда почувствовала себя лучше. – Так что насчет обрядов?

– А вам нужно еще от чего-то избавиться в своей жизни? – в голосе жреца чувствовалась улыбка. – Возможно, от своих деструктивных отношений?

– А о них-то вы откуда знаете? – Алёна даже не поинтересовалась, о чем говорит «мантия». И так же понятно, что о ней и Совкове.

– Мы всегда неравнодушны к тем, кому нам удалось помочь. И нет, никто не принуждает вас принимать участие в каких-то наших мероприятиях. Если есть желание, приходите в ближайший Самхейн. Раскрутим колесо года заново.

– Это ведь суббота? – уточнила Алёна. – По субботам я занята обычно. Своими деструктивными отношениями как раз.

– Мы вас ни в коем случае не осуждаем, – заверил ее инкогнито. Эх, открывай они хоть иногда перед ней лица, может и дело веселей пошло бы. Глядишь, она с ними заодно бы уже была. Весну встречала, осень провожала, или что они там делают.

Алёна так и не поняла, зачем ее просили прийти. Но очень обрадовалась, что от нее ничего больше не требуется. И правда, субботний вечер ей хотелось провести с Ильей, а не в компании жаждущих ее крови (в буквальном смысле, причем) жрецов. Придя своему кавалеру в пятницу, она даже не вспомнила о своих странных «друзьях». И все было хорошо, пока Илья опять не завел свою песню о том, что завтра у него «междусобойчик», пригласили на день рождения, отказаться нельзя пойти, запятую сама знаешь куда правильно поставить… Поэтому ночь проведем вместе, а завтра расстанемся. На время, конечно же. Если хочешь, до воскресенья. Или уж до следующих выходных, как обычно. Это ведь ерунда, правда?

Конечно, ерунда. Как и их отношения. Алёна вдруг поняла это со всей определенностью. Ей уже жрецы какого-то культа об этом даже сказали. Может даже деструктивного, хотя это не точно. Вреда от них, похоже нет никому. Вот тогда она ему и сказала:

– Может, эти отношения – плод твоего воображения. Потому что настоящие тебе и не нужны.

И вдруг подумала, что лучше бы это было правдой. Алёне захотелось, чтобы этого всего не было никогда. Потому что по своей воле порвать с Ильей ей отчего-то казалось сложным. Выходные без него она уже не могла себе представить. Чем она будет заниматься? На велосипеде сейчас, почти в ноябре, не покатаешься. Каким-то другим спортом она не увлекалась. Что раньше, спрашивается, делала, до Совкова? Книжки читала, сериалы смотрела. Вот к этому всему и вернется. Но сначала как-то с ним надо порвать. Алёна прекрасно понимала, что если это сделает, то на месте этого разрыва образуется пустота, которую так сразу мороженым под хорошее кинишко не заполнишь. Не полезет просто ни то, ни другое. А страдать ей не хотелось. Что такое боль, она помнила. Правда не помнила, по какому поводу ее испытывала. Но она точно была. Черная, тягучая и всепоглощающая. Та, что заставляла ее писать те стихи. Тетрадку с ними она нашла недавно в одной из коробок с вещами. Долго их читала и не вполне помнила, какие же переживания вылились в эти строчки.

Скомкала постель черная тревога.

Бывшие друзья слишком далеки.

Пьяная луна, мятая дорога.

Только тупики. Только тупики.

Я иду вперед, я бегу от боли.

И в душе моей крепко стянут крик.

Я не знаю: цель близко, далеко ли…

Но опять тупик, вот опять тупик.

Поверну назад, снова жду просвета,

Что расслабит цепь сжатых кулаков.

Знаю я, что жизнь – поиски ответа:

Как найти свой путь в мире тупиков…

На самом деле, Алёна – вполне позитивный человек. И пошутить любит куда больше, чем предаваться меланхолии. Но у каждого под кроватью лежит мешочек со старой болью. Мда, мысль слишком слащавая, аж скулы сводит. Хотя нет, это от кислого.

– О чем задумалась? – поинтересовался Илья, наблюдая, как девушка буравит невидящим взглядом экран телевизора.

– О тебе, естественно, – хмыкнула она. – о чем еще думать приличной девице в присутствии симпатичного молодого человека.

Он заулыбался, решил, раз она шутит, значит размолвки позади. Ох, что ты за человек, Туманова? Вместо того, чтобы резко и однозначно сказать, что тебя не устраивает, стендап-шоу вечно устраиваешь?

Ночью она почти не спала. Лежала рядом с сопящим Ильей и обдумывала дальнейшие действия. А вдруг он поймет, что поступает с ней неправильно. Впрочем, точно ли это неправильно?

Он ничего ей не обещал, на колено не становился, руки не просил. Просто встречаются по выходным, да и все. Это она придумала себе отношения. Возможно, лишь в ней и вся проблема. А значит, ей самой и выпутываться.

Интересно, если она просто исчезнет из жизни Совкова, как скоро он это заметит? К следующим выходным? Да и то, если его опять куда-нибудь не позовут. Вот-вот уже 1 ноября, вот так и Новый год не за горами. Интересно, как они его будут встречать, вместе или по отдельности? Наверняка у него друзья и родственники. А если он именно тогда планирует ее всем представить.

Вот же дурная, а? Совсем самоуважения нет у человека. Алёна проваливалась в дрему под эти невеселые мысли. В ее спящем сознании елки расцветали шарами и гирляндами. Под ногами хрустел снег. И симпатичный молодой человек с небольшой бородкой бережно накрывал ей голову капюшоном, спасая от тающих на лету белых хлопьев. Память услужливо подсказала имя: Леонид. И девушка провалилась в сон, не успев осознать, что увидела.

– Так что, встретимся в воскресенье? – спросил Илья уже на платформе, перекрикивая прибывающую электричку.

– Нет, хочу нормально перед работой выспаться, – ей тоже пришлось повысить голос, даже охрипла слегка. Нет, чтобы по пути поговорить. Шли, молчали, каждый о своем думал. Алёна вспоминала странный сон, такой уютный и праздничный. Она отмечала Новый год в компании того самого парня, что окликнул ее в тот раз, летом, когда она на велосипеде каталась. Лёня его зовут. А ведь точно они знакомы были, не зря он ей снится.

Илья же, пока ее провожал, думал о предстоящей встрече с друзьями. И возможно с Надей. Как там у них все повернется?

Вот так и пришлось свои ближайшие совместные планы сверять под грохот железной дороги.

Алёна провалилась в вагон, нашла по счастью свободное место, доехала до нужной станции. И даже не дойдя до метро, приняла окончательное решение закончить эту историю. Слабость характера не позволит ей порвать с Ильей? Что ж, есть у кого попросить помощи. Она раскрутит Колесо Года сегодня ночью и тяга к этому нелепому, ущербному роману, возможно исчезнет. Потеряется еще один кусок ее жизни, прибавится еще одна коробка хорошо упакованных воспоминаний с наклейкой «не открывать». Хорошо хоть об этих отношениях она стихов не писала. Разучилась, наверное. А может знание как складывать слова в красивый столбик далось ей бонусом к тем трагическим событиям, о которых она благополучно не помнит сейчас. И с Совковым так же будет. И даже уезжать никуда не придется. Сменит номер телефона. Адреса ее он не знает, места работы тоже. Аккаунты в соцсетях она сто лет уже не навещала, да и она везде там под псевдонимом, попробуй ее найди еще. Так что решено. Включаем гордость, Туманова. Жаль, сила воли не активируется, но что ж, пойдем более легким путем, раз он есть.

Но глупые женские надежды ее все же не отпускали до конца. Девушка загадала, если Илья позвонит ей до того, как она отправится к жрецам Огня и Крови, скажет, что без нее ему не весело, тогда никаких ритуалов по стиранию памяти.