От страсти этой не осталось ничего.
А в моей памяти остался голос,
Столь нежно шепчущий какие-то слова.
Я с этим чувством даже не боролась,
Я отдалась ему, почувствовав едва.
Остался он лишь в памяти моей,
Ни в сердце, ни в душе, ни где-то ниже,
Сейчас у меня много тех людей,
Что стали мне давно гораздо ближе.
В твоих руках
Я боюсь.
Своих чувств.
Что потом пустота.
И однажды дорога любви покроется пылью,
Что однажды прошепчут твои уста:
«Вся любовь наша стала лишь былью».
Я хочу.
Верить в нас.
В то, что всё навсегда.
В то, что ты никогда не отпустишь мне руку,
В то, что нас никогда не заставит нужда
Пережить бесконечную стужу, разлуку.
Я мечтаю.
О маленьком домике.
На четверых.
Там есть я, ты, сыночек и дочка. Мы счастливы.
В выходные на ужин зовём всех родных,
Они также все очень любимы и очень участливы.
Я желаю.
Чтобы наша любовь.
Не кончалась.
Чтобы счастье сияло в твоих глазах,
Никогда не настала у нас друг от друга усталость…
Доверять, оставаясь в твоих руках.
Разлюбила
Возвращаться с работы домой нет желания,
Дома ждёт человек, по кому я давно не скучаю.
Для меня это даже уже далеко не страдания.
Его ласкам и сердцу я с трепетом не отвечаю.
Он, как прежде, встречает с улыбкой и нежностью,
Оттого мне становится лишь холодней и трудней.
Прикрываю себя я усталостью, лёгкой небрежностью,
От чего начинает любить меня больше, сильней.
Не хочу я домой. Может, в бар? И напиться, не видеть?
Как он предан, и верен, и слеп до моих предпочтений,
И забыться, себя перестать хоть на миг ненавидеть,
Или всё рассказать без каких-либо чувств, сожалений?
Дома любящий муж ожидает, готовит прекраснейший ужин,
Не желая ни видеть, ни слышать того,
Что он больше совсем не родной мне и больше не нужен.