Попал ты, писатель!

Иван понял, что сказка пошла не по плану. Где Кай? Ведь именно его поразило проклятье тролля, и его должна была забрать Снежная Королева.

И тут…

Явилась ОНА. Прекрасная, утончённая Королева с тёмными глазами, правильными чертами лица, в ослепительном тёмно-синем наряде. Единственное, что выбивалось из образа, это прядь рыжих волос, задорно выглядывавшая из-под короны.

– У тебя получилось собрать слово? – спросила она у Герды.

– Нет, моя госпожа, «перчатка» всё никак не выходит! – захныкала девочка.

– Ничего, продолжай. – Королева погладила её по голове.

Кто-то с криком «эге-ге-гей» ворвался в пещеру и пронёсся мимо ошарашенного Ивана верхом на олене. Мальчишка с волосами цвета солнца. Кай, а это был именно он, лихо спрыгнул со своего скакуна, ногами разметал все кристаллы на полу и бросился обнимать Герду. Девочка попыталась оттолкнуть друга:

– Уйди! Противный мальчишка!

Кай не знал, что делать. От растерянности из его глаз потекли горячие слёзы. Они растопили кусочек зеркала, что засел в сердце Герды, и девочка узнала его. Теперь уже двое детей, крепко обнявшись, рыдали на полу.

Герда вскрикнула:

– Что-то колет в глазу!

Иван знал, что скоро и второй осколок выскользнет из глаза Герды. Сказка закончится.

Снежная королева вплотную подошла к варвару, подала ему кристалл, задорно подмигнула и быстро поцеловала в щёку. Иван ошарашено уставился на неё. Королева отвернулась и вошла в зеркало. Надо идти следом!

Когда Ваня приблизился к зеркалу, кристалл в его руках ярко засиял. Этот свет окутал Орена-варвара, когда же он рассеялся, в отражении вместо огромного воина оказался невредимый начинающий писатель Ваня с амулетом-когтем на груди. Улыбнувшись самому себе, он сделал шаг сквозь холодную грань стекла.

Автор Лейла Иванникова

На катке

Начинающий писатель Иван Вестный вновь очутился в новом мире. Он заморгал и различил гирлянды, в буйном множестве украшавшие ограждения катка. Мерцающие ленты свисали надо льдом наподобие причудливого шатра. Осмотрев себя, писатель увидел, что одет в несколько устаревший наряд: коричневые шерстяные брюки, рубашку с воротником-стоечкой, коричневую безрукавку из плотного сукна и такой же пиджак. Не к месту был только амулет-коготь на шее – сувенир из предыдущего приключения.

– А, первый русский конькобежец! Давно ли? Отличный лёд, надевайте же коньки, – раздался рядом весёлый голос, и Ваня понял, что юноша в коротеньком жакете и узких панталонах обращается к нему.

«Да это же Николай Щербацкий, двоюродный брат Кити, – сообразил Ваня: – Кити Щербацкая – персонаж Льва Толстого, а я, видимо, Константин Левин!»

– У меня и коньков нет. – После паузы ответ появился сам собой, без воли писателя и даже вопреки ей. Сердце трепетно забилось.

«Кити? Или Настя? Кого я встречу на катке?»

Девушка, робея, катилась к Ивану. Улыбалась ему и своему страху, скрывая одну ручку в маленькой муфте на снурке. Настя – в образе Кити – подъехала к ограждению и ухватилась рукой в серой перчатке за Щербацкого. На девушке были шерстяная синяя юбка, серое приталенное пальто с меховой оторочкой и шапка на завязках с помпонами, из-под которой выбивались рыжие волосы.

– Давно ли вы здесь? – спросила она писателя.

– Я? Я недавно, я хотел к вам… ехать. – Ваня покраснел, слова по-прежнему рождались сами. – Вы прекрасно катаетесь.

– Вашу похвалу надо ценить. Здесь говорят, вы лучший конькобежец, давайте кататься вместе.

«Вот это жизнь, вот это счастье! “Вместе, – сказала она, – давайте кататься вместе”. – Ванины мысли метались в радостном предвкушении, пока он обувал коньки, – Я говорю и даже думаю фразами Левина, и Настя тоже во власти Кити и её реплик. Надо попробовать заговорить самому! Мне, а не персонажу!»

Легко ступив на лёд, Вестный стремительно приблизился к Насте.

Она подала ему руку, и они пошли рядом, прибавляя хода.

– С вами я бы скорее выучилась, я почему-то уверена в вас.

– И я уверен в себе, когда вы опираетесь на меня, – сказал он, подчиняясь воле сюжета, но потом сделал усилие и добавил: – Меня зовут Иван, я работаю в библиотеке, учусь на литфаке и пишу рассказы.

Ваня затаил дыхание: что скажет она?

– А я Настя, учусь на физмате. – Девушка улыбнулась и обвела каток рукой, которую достала из муфты: – Не понимаю, как такое возможно!

– Я тоже, но я смог заговорить не по тексту! Может, получится ещё как-то влиять на мир вокруг? – Юноша набрал побольше воздуха: – Я хочу, чтобы в центре катка появилась пушистая, душистая ёлка, в искрящихся иголочках, в разноцветных шариках и резных фигурках. Пусть её макушка устремляется ввысь и станет центром светящегося шатра.

Подчиняясь воле писателя и его слову, на катке появилось новогоднее дерево. Вершина была как раз в том месте, где сходились гирлянды.

– Вот это да! – Настя засмеялась, с восторгом рассматривая чудо. – А я, я тоже так могу? – Она выставила вперёд голую ручку и совершенно серьёзно произнесла: – Я хочу, чтобы ко мне вернулась моя перчатка!

Несколько мгновений напряжённого ожидания, – но перчатка не появилась.

– Попробуй ты, ой, то есть вы, – девушка смутилась.

Ваня глупо улыбался, услышав от неё это милое «ты».

– Я хочу, чтобы к Насте вернулась её изящная серая…

В этот момент он увидел худощавого мужчину в фетровой шляпе, мчавшего на них. Очарование классического романа разлетелось, захотелось защитить Настю и вернуться в реальность, подальше от Филеймона Куршинина.