Луна в проводах

Гека привычно кривился в презрительной улыбке. К десятому классу эти прекраснодушные пятиклассники станут похожими на них. Ну, может, учителя и родители сумеют удержать их в каких-то внешних рамках, но нутро-то потемнеет. Это уж и ёжику понятно. Впрочем, скорее всего, хитрые мальчики и девочки уже сорвали со своих глаз розовые очки. А ответы на анкетку – всего лишь попытка подлизаться к новым строгим учителям.

– А какой класс анкетировали? – спросил он.

– Чудак! Анкеты не подписывают. В этом вся соль. А то откровенности не дождёшься, – сказал Ник, быстро листая бумажки. – А! Нет. Один вызвездился. Поставил класс – пятый «Б». И подписался даже! Даниил Лямкин! Эх, Даня, Даня, учить тебя ещё и учить. – Ник небрежным жестом протянул Бурбан анкеты: – На, Анка. Прячь. А то зарекомендуешь себя перед Павлом Викентьевичем в плохом свете: ценные документы потеряла.

Мышь торопливо засунула растрёпанную пачку в сумку.

Хлопнула входная дверь, и на крыльце школы появилась литераторша. Секунду настороженным взглядом она вбирала в себя ощетинившийся ей навстречу 10-й «Б». Натянула перчатки и быстро пошла по дорожке. Спина ровная, как у образцового солдата.

– М-м-м… – замычал, как глухонемой или идиот, Дэн и наконец выдавил: – Мымра!

Ребята негромко прыснули.

Спина оставалась прямой, игнорирующей. Большой красной рукой Дэн сгрёб снег. С силой умял. Ра-а-азмахнулся!.. Ледяной шарик пролетел в паре миллиметров от сумки литераторши и смачно впечатался в тротуар. Но и тогда прямая спина не дрогнула. С неохотой Гека отметил: всё-таки Мымра держалась. И тут же быстро внёс оптимистичную поправку: пока держалась.

Крепость литераторши отметили все. Это нужно было исправить. Ник презрительно покосился на Дэна:

– Мазила. Дай-ка я, – набрал в ладони снега, – собью ей шляпку…

– Оставь, – не поднимая глаз от смартфона, остановил его Макс. – Не опускайся до какой-то Мымры.

Губы Линды тронула короткая победная улыбка. Точно демонстрация благородства Макса производилась в её честь. В рыжей проволоке волос лежали снежинки. Геке хотелось с силой дёрнуть за прядь… Чтобы снежинки полетели! Чтобы Линда перестала улыбаться ненастоящей своей улыбкой.

Смирнова защебетала в телефон:

– Нам дополнительное по ЕГЭ поставили… Да скоро! Да. Я не могу разговаривать.

– О! Дождались меня всё-таки! А вы молодцы! – Паша, без шапки, в куртке нараспашку, смотрел на 10-й «Б» весёлыми глазами.

– Н у?

– Что там?

– Всё путём?

Ребята засыпали психолога торопливыми вопросами. И Макс – Гека ясно видел! – хоть и продолжал пялиться в смартфон, но уже пустым взглядом, весь напрягся.

Паша-Наполеон неопределённо пожал плечами:

– Юрий Васильевич поручил Николаю Ивановичу всё уладить.

– Он же всё уладит? – В писке Компьютерной Мыши слышалась слезливая надежда.

Какая же она тупая! И таким бесперспективным дурищам выдают золотые медали! До сих пор ещё бестолочь не поняла, что Паше-Наполеону не нужен мир. Он ему прямо-таки противопоказан. Дипломированному «психу» и его психованным подмастерьям до зарезу необходима война. Ой, дур-р-ра! Близорукая влюблённая дура.

Ник хмыкнул:

– Дядя Коля хорошо только швабры ладит.

– Нет, почему же? – возразил Мишаня. – У него и с партами неплохо получается.

Все захохотали, но как-то невесело. Неудобно было прикалываться, когда у Блестящего Макса срывали с шеи настоящую золотую медаль. В том-то и дело, что все знали: на-сто-я-щую!

– Дядя Коля, конечно, не дядя Крюгер, – задумчиво произнёс психолог, – но кровь нашей престарелой мадам немножечко попортит. Пойдёмте к остановке. Что топтаться-то под окнами школюги?

Но 10-й «Б» не двигался с места.

– Мы решили объявить Мымре бойкот. – Линда улыбалась. Но в голосе её звучал вызов, точно бойкот объявлялся Паше.

Психолог скользнул по девушке быстрым сверкающим взглядом:

– До бойкота, весьма возможно, дело ещё дойдёт. Сперва же надо собрать на нашу бабушку компромат.

И неспешно двинулся вперёд, увлекая за собой ребят.

– У нас сейчас во главе угла две задачи. Да. Первая – вывести нашу достопочтенную Марину Владимировну Павлову из себя. Это, думаю, будет сделать несложно. Она уже на взводе. Нужен только толчок. Мы должны доказать, что у бабушки нервишки шалят, пора работу менять.

– Ну, урок сорвать не проблема, – хохотнул Ник.

– Тут вы справитесь, – покровительственно похлопал его по плечу психолог. – А вот вторая часть нашего плана сложнее, фундаментальнее. Но я на вас надеюсь. Да. Всё-таки верю: в вас есть некий положительный заряд.

– Что делать-то? – нетерпеливо уточнил Дэн.

Паша и ему улыбнулся, но трепать по плечу не стал:

– Вторая ваша задача (и это задача главная!) доказать дирекции полную некомпетентность Марины Владимировны Павловой как учителя.

– Она хорошие знания даёт, – робко пискнула Мышь и под обжигающими взглядами одноклассников виновато добавила: – Все так говорят.

– Понимаешь ли, Анечка… Свой предмет она, может, неплохо знает. И даже – весьма неплохо. Что там шептал дуб князю Андрею, пока Анатоль что-то нашёптывал Наташе…

Ребятам понравилась острота. Они поддержали Пашу кривыми ухмылками.

– Но может ли она отойти в сторону? Ну, скажем, – психолог с силой подёргал себя за жидкую бородку, – навскидку сказать, сколько у Льва Толстого было детей. Я вот так быстро не выдам. А у меня покрепче память. Я молодой. Павловой нужно устроить, скажу грубо, не виляя, показательную порку! Публично продемонстрировать, что знаниям её – оценка единица. Да. И такой очень важный момент. Этот урок надо записать на диктофон. Вы меня понимаете? Это нам ещё пригодится. – Паша оглядел быстрым цепким взглядом задумавшийся 10-й «Б». – Надеюсь, вы поддержите Макса.

– А если… – тяжело переминался с ноги на ногу Мишаня. – Если Мымра эта… ну, ответит на все наши вопросы.

– Так постарайтесь, чтоб не ответила. У всех смартфоны при себе. Там куча информации. «Тайны Льва Толстого», «Малоизвестные факты»… К биографическим книгам прибегать я бы не советовал. Она их, скорее всего, внимательно читала. В своё время. Впрочем, пусть каждый решает сам.

– А если она нам за вопросы – всем по «паре»? – Водкин изучал Пашу оценивающим взглядом.

– Для нашего дела это было бы наилучшим развитием событий. Мы бы её разгромили на педсовете за массовую экзекуцию. Но вряд ли Павлова на это пойдёт. – В голосе Паши звучало искреннее сожаление.

Мясистые губы Водкина собрались дудочкой и поднялись к маленькому жирному носу. Это означало, что счёт пошёл. Считал-то Водкин плохо, а рассчитывал хорошо. Мышь едва заметно поёжилась. Зоенька совсем спряталась за длиннющей косой чёлкой. Мучительно Геке хотелось озвучить душевные терзания 10-го «Б»: «Дураков нет. Кроме Макса». Но он надеялся, что выскажется кто-нибудь ещё.

Однако заговорил Паша-Наполеон. Надо ж было подбодрить своё хилое войско:

– Да вы не дрейфите. Помните: учителям никогда нельзя начинать войну с детьми. Потому что они её всегда проигрывают.