Хроники Хрустального королевства. Ловинья

Умоляющий голос и просящий вид девушки, не позволил Ксюше вести дальнейшие расспросы, она всегда была деликатной в общении.

– А почему вдруг все зовут меня Ловиньей? Это какое-то прозвище у вас? Для чужих?

– Это твое имя – Ловинья, что значит капелька, а я Ровина – искорка. – с этими словами Ровина повернула ключик, и сундучок с мелодичным звоном распахнулся. Как не была ошарашена происходящими событиями Ксюша, она с огромным любопытством заглянула внутрь, ведь там хранилось ее детство, как ее уверяли. А своего раннего детства она почти не помнила.

Ей казалось, что она родилась сразу на верхом на Громе, по крайней мере сколько себя она помнила, она тренировалась и выступала, выступала и тренировалась, переезжая с цирковой группой из города в город. Гром правда, давно уже на пенсии, не выступает, но дружба между ними не прекратилась и по сей день, Ксюша преданно ухаживает за ним. Вот и попала она сюда прямо с прогулки, когда выгуливала Грома, перед представлением.

– А где конь, на котором я ехала, перед тем, как попала к Вам? – вспомнив о Громе заволновалась она.

Ровина пожала плечами:

– Я не знаю, но можно будет расспросить отца позднее, но боюсь, что если его сразу не поймали, и он остался в лесу Безвременья, то…

Ровина замолчала на полуслове, и так было понятно, что ничего хорошего ночью, в лесу коняшку не ждало.

– Но ведь мы гуляли в парке, а не в лесу…Может он вернулся домой?

С надеждой спросила Ксюша, так жалко ей было верного друга.

– Парк это у вас, а здесь нет, попасть сюда можно только через лес Безвременья. А попав туда, не зная, где вход и выход, самому не выйти, а ночью туман поглощает всё живое. – сочувственно тихо сказала Ровина, помолчала и стала открывать сундучок. Ксюша потрясенно ахнула и расстроено замолчала, а Ровина попробовала продолжить показ сундучка, в надежде отвлечь её:

– Не хочешь взглянуть? Вдруг память вернется. Здесь игрушки, которые подарила мама тебе маленькой, и самые любимые вещички. Я его частенько перебираю. Он стоял в твоей комнате, но я притащила его к себе. Он всегда мне нравился. Честно говоря, я до сегодняшнего дня сомневалась, что ты на самом деле есть. Подслушала о тебе разговор, но всегда считала, что это легенда какая-то.

Ксюша была очень расстроена из-за Грома, что слова о легенде пропустила мимо ушей. Но про маму услышала и удивилась:

– Мама? Какая – мама? Так странно, ведь у меня есть мама, там, на Земле. А тут еще одна…

При упоминании о маме глаза у Ксюши защипали от слез. Мама, милая мама, знала бы ты, что со мной произошло. Как же она переживает, а может и сердится пока, думая, что я опаздываю на представление, и не знает, что я пропала. Не прошеные слезы закапали из глаз, накатила волна переживания и страха за будущее. Ведь до сих пор она так и не поняла, куда она попала и стало страшно, что теперь с ней будет?

Ровина сочувственно погладила Ксюшу по плечу и успокаивающе заговорила тихим голосом:

– Все будет хорошо, не переживай, ты сможешь послать приемной маме весточку, что с тобой все хорошо.

Голос обретенной сестры подействовал успокаивающе и умиротворенно. Ей так нужна поддержка. Действительно, не считая того, как она сюда попала, пока все выглядело вполне мирно и спокойно, видно, что к ней хорошо относятся и похоже, не собираются причинять ей вред. Сейчас главное просто успокоиться и наблюдать за происходящим. Ведь от нее ничего сейчас не зависело.

Наступившую тишину прервал стук в дверь.

– Да, можно! – крикнула Ровина и в комнату тут же вошла девушка в темно-синей тунике, с заплетенными волосами:

– Обед готов, сина Ровина.

Прошелестела девушка, любопытно кося взглядом на Ловинью-Ксюшу.

– Что ж, игрушки откладываются, отец не любит ждать, нам лучше поторопиться. Я оставлю сундучок здесь, еще будет время насмотреться.

Ровина отнесла сундучок в дальний угол комнаты и поставила на ажурный столик. Потом с сомнением посмотрела на Ксюшу и задумчиво протянула:

– Дааа, надо бы тебя привести в порядок сначала…

Тут только Ксения посмотрела на себя и пришла в ужас: в волосах запутались еловые веточки и мох, бриджи были порваны, футболка заляпана смолой и зелеными пятнами от травы, а главное, рукав был запачкан чем-то жутким красным, очень даже похожим на кровь:

– Господи, это что кровь? – дрожащим от страха голосом воскликнула она. Воспоминания о связанном юноше на жертвенном столе нахлынули на нее, и она побледнела от ужаса.

– Его что, убили? – она даже вскочила с кровати и отбежала в сторону от девушки, словно та сейчас причинит ей боль.

– Успокойся, это специальная краска для избранных, наносится на тело перед свершением обряда. – девушка выставила вперёд ладони, в успокаивающем жесте.

– Избранных? То есть его должны были убить, как избранного? Куда я попала, это же варварство какое-то…– дрожа от возмущения и страха вскричала Ксюша. Ровина стала её успокаивать:

– Это обряд на перерождение. А не на убийство. В Королевстве запрещены жертвоприношения и вообще… – туманно закончила объяснение Ровина и жестом показала, что разговор на эту тему не продолжит. В задумчивости она стала барабанить носком туфельки по полу.

– Давай успокоимся и лучше решим, как же быть с твоей одеждой? Пожалуй, я дам тебе пока свое платье, а помыться тебе придется после обеда, отец не любит ждать.

Она бросила на служанку повелительный взгляд, и та буквально испарилась из комнаты, а вернулась с платьем, возникнув, будто из воздуха. Ксения смотрела на нее, раскрыв от изумления глаза, но расспрашивать, было некогда, так как с нее молниеносно сдернули многострадальную футболку, и надели красивое легкое платьице сиреневого цвета.

Платье было длиной чуть ниже колен, с завышенной талией в стиле ампир. Она быстро сняла бриджи и подошла к зеркалу. В нем отразилась стройная фигурка, которой безумно шло это сшитое из легкой мягкой струящейся ткани платье. А огромные глаза напомнили ей Наташу Ростову на ее первом балу.

– Какая красота! – одобрила она. Хоть её и испугали слова о каком-то непонятном обряде перерождения, она постаралась успокоится, ведь она все равно ничего не могла изменить. «Главное, что его не убивали, а про обряд потом узнаю.» – подумала она.

Ровина довольно хмыкнула и снова требовательно глянула на служанку, та мгновенно подлетела к Ксюше и быстро занялась её волосами. Пара секунд, и Ксюша потрясенно опять смотрела в зеркало. Вместо разлохмаченных волос, на голове была сооружена простая, но вместе с тем элегантная прическа.

– ?! – даже слов не было, как она себе нравилась.

Эмоции переполняли, и слов не было. Ксюша редко одевалась так нарядно, можно сказать вообще ни разу в жизни. в основном старенькое трико для репетиций и парадное, с люрексом, для выступлений. Ну и обычные джинсы в школу, а на разные праздник она не ходила – репетиции и уход за Громом занимали все свободное время. А Ровина тем временем нетерпеливо замахала руками, открывая двери:

– Пора, пора, мы уже опаздываем!

Все еще пребывая в эйфории от всего случившегося Ксюша словно во сне подошла к двери и вышла следом за Ровиной в коридор.

Глава 3.

Ровина легко перебирая стройными ножками в легоньких туфельках почти бежала впереди и Ксюше пришлось постараться, чтобы не отстать, но уж очень было интересно кругом.

– Я как в сказке! – она старалась на бегу хоть что-то рассмотреть, пробегая по роскошно обставленному дворцу. Все такое воздушное, элегантное и богатое на вид. А лестница! Такую она видела лишь в кино. Широкие мраморные ступени, уходящие наверх, расставленные по бокам цветы в вазах и вишневая пушистая дорожка посередине. Засмотревшись, она всё-таки чуть было не отстала от Ровины.

Та, уже пробежала мимо лестницы и свернула за угол. Ксения заторопилась, резко завернула следом за ней и с разбегу, не успев остановиться, налетела на Ровину, которая стояла у зеркальных двухстворчатых дверей. В результате обе не удержавшись рухнули на двери, те распахнулись внутрь, и они свалились на пол. Хуже пришлось Ровине, так как она очутилась снизу, и Ксения рухнула на нее.

Постанывая девушки поднялись с пола, и Ксения в ужасе увидела, что упали они на виду у достаточного большого количества народа. Поскольку все произошло достаточно быстро, никто не успел броситься к ним на помощь, и только разговоры вокруг затихли.

– А это, наконец-то пожаловали мои дочери – Ровина и Ловинья. Ловинья сегодня вернулась домой.

Раздался громовой голос. Ровина присела и сделала, что похожее на книксен. Ксения машинально повторила за ней, благо за время работы в цирке она приучилась их делать уже на автомате.

– Извини отец, мы очень спешили. – пробормотала пунцовая от смущения Ровина.

– Я думаю, это заметили все. – сурово припечатал отец. – Можете пройти на свои места.

Ровина двинулась обходить стол, Ксения чинно двинулась следом, тихонько радуясь, что никого здесь не знает и поэтому ей не очень стыдно за падение.