Хроники Хрустального королевства. Ловинья

– Я провожу тебя сам в твою комнату, и медики еще раз тщательно осмотрят тебя. – решительно сказал Кристамус.

– Прости, я постарался обезопасить тебя, но видать не все предусмотрел. – извинительным тоном сказал он. – но не волнуйся, Тень всегда находится рядом с тобой, ей не требуется время на отдых и пищу, ты под неусыпной охраной. Но все-таки я выдам тебе дополнительные охранные амулеты для определения ядов. Да и ритуал, для возвращения тебе твоего волшебства, я, пожалуй, проведу, как можно скорее.

Говоря все это король меж тем махнул руками, как пушинку, подхватил Ловинью на руки и вошел с ней на руках в открывшийся портал. Они тут же оказались перед дверями её комнаты. Дверь распахнулась, как будто сама, и вот уже Ловинью бережно уложили на кровать.

– Извини, я оставлю тебя. Пусть медики поработают, а я должен провести немедленное расследование случившегося. – сказал Кристамус и тут же немедля хотел уйти.

– А эта тень… Она все время будет здесь? – робея спросила Ловинья.

– Она неотлучна ни на миг, не бойся! – твердо ответил он.

– Я не боюсь… просто…Но как же…я же могу переодеваться и другое…– стеснительно прошептала Ловинья.

– Как я мог забыть объяснить тебе сразу! – хлопнул себя по лбу её отец. – Тень, это существо бесполое, у нас они приставляются к охране с рождения ребенка. Это твоя Тень, которая охраняла тебя с рождения, просто отправить на Землю мы ее не могли. Когда ты вернулась, Тень приступила к твоей охране снова. Ты можешь не стесняться её нисколько.

С этими словами он махнул рукой и вышел. Спустя некоторое время, когда Ловинью осмотрели, ощупали несколько врачей. Дали ей выпить какие-то лекарства и даже растерли её какой-то мазью, Ловинья осталась одна. Все это время она думала о том, что как ей повезло, что рядом с ней оказалась такая охрана и как только все разошлись, она прошептала в пустоту:

– Тень, спасибо тебе. Но тишина была ей ответом.

Ловинья ожидала услышать ответ, но мгновенно провалилась в глубокий сон. Врачи накачали её успокоительными по самую макушку.

Глава 12.

Приснился Ловинье большой сверкающий Хрустальный Шар, который сначала быстро-быстро кружился, потом взорвался и разбросал во все стороны сверкающие осколки. Каждый осколок падая, замедлял ход падения, словно стараясь показать ей, куда он падает. Как завороженная Ловинья пыталась отследить каждый осколок, но их было так много, что глаза разбегались. Только один запомнился особенно чётко – он упал в фонтан с золотыми рыбками.

Стук распахнувшейся двери прервал такой интересный сон.

– Что я услышала! Тебя отравили! – в ужасе вбежала Ровина. – Как ты себя чувствуешь? Она стала ощупывать Ловинью и трясти её за плечи.

– Да погоди ты, со мной все в порядке. – попыталась успокоить её Ловинья. – Мне снился такой интересный сон.

Ловинья вдруг заметила, что у её подушки лежит какая-то записка. Удивившись она развернула её, но прочитать не смогла и показала её Ровине:

– Ты можешь найти первый осколок в фонтане с «Золотой рыбкой». – прочитала Ровина. – Как интересно, а у нас есть фонтан с золотыми рыбками в саду у Ирис. – задумчиво сказала она

– Ого, как интересно, а мне как раз приснилось, что шар взорвался и один осколок упал в фонтан с золотыми рыбками. – заинтригованно прошептала Ловинья, и тут же расстроенно сказала. – Интересно еще то, что я все-таки не могу читать по-христалински! Не смогла прочитать записку, где искать осколок!

Ровина с недоумением посмотрела на неё, размышляя, что вероятно яд все-таки попал внутрь и повредил разум сестры, пощупала её лоб и сочувственно спросила:

– Ты всерьез веришь какой-то записке? А вдруг это обман? Неизвестно, как вообще она сюда попала, и кто её написал! – попыталась она достучаться до разума сестры. – А читать я тоже сама же училась, к сожалению, тут надо потрудиться. – развела она руками.

– А вдруг всё-таки это правда? Ну надо же с чего-то начинать? – решительно возразила ей Ловинья. – Тем более других предположений, где искать эти осколки пока нет. – развела она руками.

– Фонтан-то с рыбками есть… проверить можно… – подумав, задумчиво решила согласиться с её доводами Ровина. – Вот только с меня взяли слово, что ты не покинешь комнату сегодня, а будешь отдыхать. Она назидательно подняла вверх указательный палец и подражая кому-то голосом, процитировала слова видать сказанные ей этим кем-то:

– Ровина, твоя сестра сегодня получила очень большую душевную травму! Поэтому ей необходим покой и обязательный постельный режим! Никаких волнений! Никаких хождений по комнате и дворцу! Обещаешь?

Ровина развела руками и уже своим обычном голосом сказала:

– Конечно я пообещала, мне так хотелось тебя увидеть!

Ловинья, которая уже было приготовилась бежать к фонтану, и хотела встать с постели, затормозила и недоуменно посмотрела на неё.

– Мне запрещено покидать комнату?

– Не запрещено, а рекомендован постельный режим! – отрицательно покачала головой Ровина. – И, если я разрешу тебе выйти из комнаты, тебя заберут в лазарет! – развела руками Ровина. – Так что сидим в комнате спокойно и откладываем подвиги на другой день.

Ловинья не хотя снова улеглась в кровать, и нерешительно с надеждой спросила:

– Может тогда мне можно позвонить как-то маме?

– Маме? – как-то напряженно переспросила Ровина.

– Ну да…моей маме Тамрико. – удивилась её реакции Ловинья.

– Ах, Тамрико…– облегченно выдохнула Ровина. – на секунду мне показалось, что ты про нашу настоящую маму… конечно можно, я сейчас принесу земной телефон. Ты же номер знаешь? – и она как-то поспешно вышла из комнаты.

Ловинья недоуменно проводила её взглядом и пожала плечами. «Странная какая-то!» подумала она. Но предвкушая разговор с мамой как-то сразу забыла об этом.

– Вот и телефон! – преувеличенно радостно прибежала Ровина. – звони. Ловинья посмотрела на неё и заметила следы от дорожек слёз на её щеках, расстроилась, но ничего не сказала. Понятно, что Ровине до сих пор тяжело, ведь мамы по сути у неё никогда не было. Саму то её Тамрико вырастила, как родную. Ловинья чувствовала, что по сравнению с ней, Ровина ещё сущий ребёнок, и ей так не хватает близкого и родного человечка. «У меня как будто появилась младшая сестрёнка. – нежно подумала она. – А ведь мы близняшки. Видать разница в воспитании чувствуется.»

– Спасибо. – стараясь вести себя как ни в чём не бывало Сказала Ловинья.

– Это специальный, для связи с Землей. По королевству мы пользуемся ментальной связью или чарофонами, но они дороги и не у всех есть. – объяснила ей Ровина.

Ловинья быстро набрала знакомый номер и радостно стала ждать ответа. Ровина сидела в ногах её кровати и грустно слушала оживленный разговор между Ловиньей и Тамрико. «А я никогда никого не называла вслух мамочкой, только мысленно». – думала она, стараясь сдерживать слёзы.

Ловинья со своей проницательностью была права. Тамрико растила её как родную. Были и обнимашки, и сказки на ночь, и поцелуйчики, и нежные слова. В то же время её с маленького возраста приучали к ответственности и самостоятельности. Быть ответственной за свои поступки, думать наперёд, расставлять приоритеты. В цирковой жизни без этого никуда.

Ровина же росла в атмосфере полного обожания и баловства. Кристамус не имел много времени для общения с ней и поэтому задаривал её подарками по поводу и без, словно извиняясь за это. Маму и отца её по сути заменили няньки и слуги, которые мгновенно исполняли каждое её желание. Вроде все жалели маленькую принцессу сиротку, а материнской любовью никто не смог проникнуться. Чего уж удивляться, что вроде всего у неё в жизни было много, чего только пожелает, а вот любви мало.

Потому-то Ровина так хотела внимания Арвиса, и так обрадовалась Ловинье-Ксюше, когда та вернулась в их жизнь. Она надеялась, что наконец-то кто-то её полюбит по- настоящему. Нет, отец, Кристамус её любил, но по-своему, не показывая своих чувств напоказ, он же король! Никаких объятий, нежностей и поцелуев на ночь. А это так нужно детям, особенно девочкам.

А в это время Кристамус перенесся в замок Зиморы. «Сейчас поздний вечер, солнце скоро сядет и можно поговорить с Розимой, – думал он. – Как-то поиск осколков мы не обговаривали». Он прошел в гостевую залу и сел за накрытый стол. Послышались грузные шаги и сердитый голос, распекавший слуг. – Заморожу всех, бездельники! – яростно бушевала Зимора в соседней комнате. Слуги, бывшие в гостевой зале, жались по углам и с надеждой поглядывали в окно – вот, вот солнце сядет.

Вот гаснет последний лучик. Дверь отворилась Зимора вступила в гостевую дыша гневом и злостью. Но по мере затухания солнечного света, фигура Зиморы претерпевала изменения, и вот уже не грузная злая женщина, а молодая и стройная фигурка словно плывет по воздуху.

– Здравствуй, моя любимая жена! Моя Розима! – поднялся Кристамус. – я соскучился, так долго не виделись. Так хочется тебя обнять…

– Не надо, осторожно, дорогой, не забывай, что можно заморозиться. – Розима выставила руки вперед в запрещающем жесте.

Кристамус сник и опечаленно опустился в кресло. Он не сводил глаз с жены и старался все-таки улыбнуться.

– Ну что ты опечалился, Крис! – жена постаралась поднять ему настроение. – Мне уже донесли, что Ловинья вернулась, значит скоро закончится этот кошмар, и мы снова заживем счастливо!

Розима уселась за стол и с видимым удовольствием осмотрела приготовленные угощения.

– Давай поужинаем, мой милый супруг, не будем печалиться, а потом все обговорим. Ты же знаешь, что днем, пока я Зимора, я могу есть только сырую, замороженную пищу, а она мне совсем не по вкусу.