Голый космос

На завтрак Женя приготовила омлет и испекла оладьи. Гладилин восторгался кулинарными способностями девушки, Павлентий ел, как и вчера, отрешенно. Виктор ликовал по поводу удачного отбояривания от готовки, а капитан сидел мрачнее тучи.

– Не нравится? – спросил его геолог. – Недостаточно натуральный вкус получился?

Сан Саныч не стал осаживать Эдуарда. Только бросил тяжелый взгляд из-под полуприкрытых век, отчего задиристый геолог умолк.

Когда капитан и старпом заняли места в рулевой рубке, Сан Саныч озабоченно сказал:

– Меня этот толчок беспокоит. Жучка ты так и не нашел?

– Не нашел, – подтвердил Виктор.

– То-то и оно. Я на него надеялся. Выкинули бы, и дело с концом. Похоже, не все так просто. Значит, есть еще какой-то источник воздействия. Предположительно в трюме. И, скорее всего, в этом самом чертовом грузе. Возможно, у кого-то из пассажиров в личных вещах, но вряд ли. Борис Кондратьевич, источник воздействия локализовать можно?

– Исключено, – ответил компьютер.

– Почему? – спросил Виктор.

– Почему, Борис Кондратьевич? – спросил капитан.

– Воздействие слишком незначительно.

– Ну, вот видите, незначительно, – попытался успокоить капитана Виктор. – Думаю, волноваться не из-за чего.

– Значит, мы сейчас сгрузим груз, а потом будем посмотреть, есть из-за чего или нет, – проворчал капитан.

– Лады, – согласился Виктор.

Пыльные тропинки

6. Притруляление

«Если вы, товарищ курсант, будете очертя голову нырять в гипретоннель, вам в скором времени предстоит познакомиться с нашим мурашкинским кэпом. Мировой мужик, ас своего дела. Нет, кэп – это не сокращение от капитан. Это клинико-экспертный патологоанатом».

Из разбора полетов, проводимого товарищем Полищуком

Труляля открыли на самой заре межпланетной эры. Трудно представить радость открывашек, обнаруживших планету земного типа – в те времена их, как и зон Златовласки (районов, пригодных для появления жизни) насчитывались единицы, не то, что сейчас, когда есть возможность найти космическое тело практически по любым заданным параметрам. Заселять ее не спешили – природа не радовала глаз, сплошь каменные пустыни да невысокие холмы; климат оказался засушливым, водоемов мало, растительности тоже. Терроформирование в отсутствие гипертоннелей было удовольствием дорогим, а посему Труляля осталась в первозданном виде. В порядке эксперимента на планету закинули небольшую группу добровольцев из числа афрокитайцев. Тем уже давно грозило перенаселение, поэтому группа набралась быстро.

Добровольцы на удивление хорошо адаптировались в каменных пустынях. Они привезли с собой несколько мешочков семян земных растений и попытались культивировать их на новой родине. Большая часть семян не взошла, однако кое-какие успехи на этой почве все же были достигнуты. Особенно хорошо прижились карликовые деревца, вскоре заполонившие добрую треть труляляевских пустынь.

Именно такую рощицу изучал Виктор – Борис Кондратьевич услужливо развернул зет-экран с путеводителем и знакомил старпома с достопримечательностями планеты. Рощица сменилась видом поселения. Еще в бытность курсантом Виктор поражался конструкцией труляляйских домов. Как истинные дети природы, первопоселенцы строили жилища подобно птичьим гнездам – накидывали все, что попадалось под руку, будь то хлам, старая техника или камни, натащенные из пустыни.

Капитан, сидевший рядом, больше волновался из-за толпы встречающих.

– Если мы и подавим несколько десятков, ничего страшного не произойдет, – ворчал он, – они все равно как кролики плодятся. Но у самих-то у них мозгов нет, что ли? Куда под сопла лезут?

– А и правда, куда? – с удивлением спросил Виктор. – Почему тут ни забора нет, ни поля защитного?

– Так это ж открытый космодром, – пояснил капитан. – Так называемый дикий. Все транспортники и пассажирские корабли на закрытый садятся, а этот почти всегда пустует. Почему-то отправляющая компания прописала в контракте обязательную высадку именно здесь. С развлечениями у них не густо, каждая посудина что явление Христа народу, вот и притопали всем кагалом поглазеть. Аттракцион, елки, нашли. Ну что ж, если хотите, сейчас дадим бесплатное представление.

Он нажал кнопку, раздался долгий пронзительный гудок. Все вокруг заволокло клубами дыма.

– Тьфу ты, теперь вообще не видно, куда садимся, – сказал капитан. – Борис Кондратьевич, дай воздушную волну посильнее. Чтобы если кто случайно остался под нами – глухой там, или слепой – чтобы уж точно умёлся за пределы посадочной площадки. Вот, так, хорошо.

Дым рассеялся. Виктор увидел, как большинство местных жителей в буквальном смысле слова откатились от корабля.

– Ну, все, – сказал Сан Саныч, – кто не смылся, я не виноват.

В дверь рубки вежливо постучали. Капитан вздохнул и крикнул:

– Да, да, Гладя, на планету тебя выпущу, так и быть!

– Это не Гладя, это Женя. Помогите груз вынести, пожалуйста!

Виктор поднялся с кресла. Капитан не шелохнулся, только буркнул:

– На меня не рассчитывай.

Пока Борис Кондратьевич сажал корабль, Виктор, Гладилин и Павлентий перетащили груз – несколько сотен коробок – из трюма к шлюзовой камере. На коробках была одна и та же надпись: «Бурлески». Озадаченный старпом спросил экспедиторшу:

– Оборудование для праздников, что ли?

Женя, облаченная в мешковатый рабочий комбинезон и тонкую шапочку (тот самый наряд, в котором Сан Саныч принял ее за парнишку, догадался Виктор), пожала плечами:

– Наверное. Отчего бы раз в год не попраздновать? Жизнь уныла, однообразна и беспросветна. Полезных ископаемых нет, животные не водятся, а завезенные с Земли не выживают. Есть некоторые растения, и то хлеб. Нет, не в смысле, пшеница или рожь. Деревья какие-то, низенькие, кривые. Кажется, они даже на что-то годятся. Возможно, бурлески – это просвет в серых буднях.

– Чего они с ними делают-то? – спросил Гладилин.

– Знаете, Эдуард, – ответила Женя, – у нас не принято задавать подобные вопросы. Груз получил, груз сдал, документы оформил, привез обратно. Никакой романтики. Все буднично и строго. В отличие от геологов-романтиков.

Толпа труляляйцев, пришедших в себя после отката, уже бесновалась возле нижней ступеньки трапа.

Женя приоткрыла створ шлюза и неожиданно зычно крикнула:

– Всем отойти на сто метров! Подходить по одному с личной карточкой! Буду сверять и выдавать строго по списку!

Видимо, труляляйский метр очень сильно отличался от земного. Аборигены сдвинулись на пару шагов назад, а затем вернулись на исходную позицию.

– Выдавай давай! – крикнул кто-то из толпы.

– Бур-бур хотим! – поддержал его другой.

– Сами себя задерживаете! – голосом строгой училки отпарировала Женя.

Толпа зашумела громче и придвинулась ближе, оказавшись почти под кораблем. Некоторые особо нетерпеливые подпрыгивали и пытались дотянуться до створок.

– Ну и что делать? – спросила девушка, растерянно обведя взглядом троицу мужчин. – Я же не могу как попало раздавать. Если бурлесков не достанется хотя бы одному, – она постучала пальцем по пачке листов, – и он напишет жалобу, меня с волчьим билетом погонят с космофлота. А то и из фирмы.

– И правильно сделают, – раздался громовой рык. – Долго будем судно задерживать, нет? Еще немного, и я сам кое-кому выпишу волчий билет.