Развод по любви

А Наташа не скучает,

Толк она в забавах знает:

Лишь состроит томный взгляд –

Все мажоры к ней летят.

– Это точно, – буркнул себе под нос Толик, но его все услышали.

Ага! Следили за мной, значит? Эх, парни-парни, всё об одном думают…

– Ничего ко мне не летит! – отмахнулась я от кружащегося вокруг комарья.

– Ну да, ну да, – усмехнулась Саша, – напомни-ка мне, где работает твой муж?

– Пф! – фыркнула я. – И ничего он не мажор.

Уж кто-кто, а Костя пропахал свой путь с самых низов. Конечно, в чём-то ему повезло, в чём-то его поддерживали родители, но сам он – трудяга, каких поискать.

Никого переубедить мне не удалось. Ребята припомнили мои уединённые разговоры с Артуриком и не дали мне объясниться. Так я и осталась в их глазах сердцеедкой.

Ярик тем временем выдал новый шедевр, после которого все забыли про меня:

Мы пытаемся не ржать,

Но не получается.

Член резиновый ожил,

К Толе направляется.

Толин обиженный возглас и посылания нашего трубадура на хутор бабочек ловить потонули во всеобщем хохоте.

Толик размахивал руками, будто его со всех сторон обложили ожившие резиновые предметы из стишка.

Ну, разве можно так серьёзно воспринимать шутки?

Мне представилась щекотливая картина: резиновый агрегат, вообразив себя гусеницей, целенаправленно пробирается к лакомому деревцу, чтобы повиснуть на нём куколкой и превратиться в бабочку. Какая экспрессия! Какой накал эмоций!

Трубадур воспел следующую жертву:

Как-то поутру Карина

Набрала моей урины,

Чтоб исследовать "Пэ Аш"

И сказала: "Ты алкаш"!

– Фу, Ярик! – взвизгнула Карина. – Ты мерзкий! И правда, алкаш!

Ребята снова грохнули.

Всё-таки Ярик у нас – талантище. И как тут самому себя не похвалить?

Ярослав стихи поёт

Про любовь и задницы

Хоть беруши ты вставляй,

А ему без разницы!

Вот это я понимаю: устойчивая высокая самооценка. Как бы мне заразиться от него здоровым пофигизмом?

Не приехал ко мне Костя? – пофиг на фиг! Живём и кайфуем дальше! Улыбку пошире и не думаем о нём… Не думаем, кому говорю!

Лёгкий нестройный мотивчик срывался с гитарных струн, и непристойные стишки лились как по маслу:

Обожрался я горохом –

Перепутал пук со вздохом.

И подобно я ежу

Громко задницей дышу!

Коль накинешь ты платок

На вонючий на задок,

Зад пыхтеть не перестанет,

А платочек завоняет.

– Да ты задрал уже со своими говняными шуточками! Можешь спать про что-нибудь нормальное? – пристыдил его Игорь.

– Легко! – фыркнул артист.

Я буду груди твои цаловать,

Я стану жезлом во чреве твоем.

Но я в френдзоне, етить твою мать!

Пойду отрежу сопернику ч… – горланил Яричек, стреляя глазками в Толика и подбивая его пойти на мокрое дело.

Но то ли нашему пупсику не хватило решимости, то ли он вознамерился утопить горе в таёжной настойке.