Верность и все стороны ее измен

Он молча отошел от меня, через пять минут пришел, рывком поднял меня на ноги и понес от толпы.

– Мы едем в больницу, – сказал он, – карета скорой помощи пусть занимается мужчиной.

Меня засунули в машину, на заднее сиденье. Дверь машины снова открылась, и я увидела руку с пакетом.

– Это если снова затошнит. Похоже, у вас хорошее сотрясение мозга. Надо пройти обследование, может быть так, что и ребра не целы. И гематомы будут колоссальные, так как задело вас хорошо.

Мужчина сел за руль и медленно тронулся с места.

– Как вас зовут? – спросила я.

– Николай. А вас? – спросил он в ответ.

– Дайана.

– Необычное имя, красивая девушка, только вот день, видимо, не слишком ваш сегодня, – грустно улыбнулся он.

– Ну почему же. Стоило попасть под машину, чтобы познакомиться с таким красивым мужчиной. Скажите честно, вы делали пластические операции, да? – я почувствовала, что прихожу в себя.

– Хм, а вы дерзкая, – засмеялся Николай. – Нет. Просто мама армянка, а папа коренной американец, вот и получился я такой, какой есть. Метисы всегда симпатичные.

– Ммм, ну хорошо, что так, – закрыла глаза и откинулась назад. Все вокруг переставало ходить кругами и резко приближаться.

– Приехали, Центральная больница, – сказал через какое-то время мой спаситель.

– Я могу скоро тут начать жить, – сказала я и вышла из машины. – Спасибо вам большое, Николай. Вы мне очень помогли. Я вам должна что-то?

– Обижаете… Хотя да, приглашаю вас поужинать где-нибудь в спокойном месте после того, как вы придете в себя и выздоровеете, – сказал Николай и вышел из машины, широко улыбаясь. Ослепительно красив. И на лицо, и на фигуру. Прямо с обложки журнала.

– Увы, поужинать не получится, я сегодня улетаю и не знаю, когда прилечу обратно. Спасибо вам за все, – повернулась и пошла в больницу.

Через два часа меня отпустили. Я доехала до гостиницы, собрала сумку, вызвала такси и поехала в аэропорт. Даже не ожидала, что смогу спокойно доехать, а потом так же спокойно долететь до Москвы. Приехав домой, приняла душ, все тело болело, мышцы были напряжены до предела. Стоя под горячей водой, натиралась мылом до остервенения. Вышла из душа и легла спать. Проснулась утром очень поздно, даже удивительно неприлично поздно. На часах было одиннадцать часов дня. Умывшись, выпила большую кружку кофе, оделась и встала около зеркала в удивлении. Одежда, которая совсем недавно сидела на мне как родная, теперь висела как мешок. Усмехнулась про себя, вот что значит настоящий стресс. За последний месяц жизнь круто изменилась. И как выбираться из всего этого, четкого плана не было. Нервное напряжение не проходило. Плечи были сжаты, взгляд зверя, к тому же на шее был хороший синяк. Хорошо, что не на лице. И тут я решила накраситься. Раньше я не выходила из дома не накрашенной и без укладки, а в последнее время совсем забросила себя. Аккуратно и скромно накрасилась, уложила волосы, зафиксировала лаком. Посмотрела на свои руки. Нет, женщина не должна так себя запускать. И раз я уже проспала все на свете, по пути в офис заеду в салон сделать маникюр.

Через три часа я приехала в офис. Поднялась на этаж. Зашла в офис. Огляделась. Те немногие сотрудники, что остались здесь, ответственно работали над маленькими проектами. Нашла взглядом менеджера, который привлек наш большой заказ-проблему. Она поймала мой взгляд и съежилась. Я указала на дверь своего кабинета и пошла, зная, что она придет следом. Встала у окна, смотрела на город и ждала. Менеджер зашла в кабинет и подошла к моему столу. Обе молчали.

– Скажи мне, откуда ты взяла краснодарский заказ? – задала я вопрос и повернулась к ней лицом.

– Я… не помню, – оправдалась менеджер.

– Тогда тебе нужно приложить максимум усилий, чтобы вспомнить, – спокойно сказала я и села в свое кресло. – Присаживайся, разговор будет долгим, и пока не вспомнишь, не выйдешь из этого кабинета.

– А что случилось? Они отказываются платить? – спросила испуганно сотрудница.

– Платить не отказываются, но очень хотят нас убить. Кристина была тяжело ранена и потом похищена из больницы неизвестными людьми. На меня также два раза совершено покушение, – спокойно сказала я.

Глаза менеджера стали большими, как блюдца, от страха и ужаса, она сжалась на стуле, закрыла лицо руками и долго молчала.

– Поэтому нам важно знать от начала до конца – как к нам попал этот заказ, – продолжила я.

– Да, я понимаю. Я хорошо, да, помню этот день, потому что в этот день было много отказов от потенциальных клиентов, и когда эта компания согласилась принять наше предложение, я несказанно обрадовалась. Мне ведь за учебу и жилье платить, и премия очень нужна, а продажи не шли, заявок не было, и я была совсем расстроена, – заговорила менеджер.

– Не тараторь, возьми листок бумаги и восстанавливай хронологически этот день, – я протянула ручку и листок бумаги.

Она долго рисовала что-то на листочке, смотрела в потолок, морщила нос и лоб и в итоге выдала:

– Список компаний вместе с этой дал мне Аркадий. Да. Точно, у меня даже сохранен этот список, могу принести. Я проверила все компании, и оказалось, что из всего списка только одна компания по отчетности за последние годы теряла в показателях. Я всегда проверяю в программах отчетности, перед тем как звонить в компанию.

– Ты уверена? – спросила я спокойно, хотя во мне вдруг начала подниматься ярость.

– Д-д-да, – запинаясь, ответила девушка.

– О нашем разговоре никому ни слова, поняла меня? Никому, ради своей же безопасности, а может, и жизни.

– Я поняла, никому ни слова, – ответила быстро девушка и задрожала, как осиновый лист.

– Напомни, как тебя зовут? Прости, у меня столько задач, что я не запомнила. Ты ведь недавно у нас работаешь?

– Аделина. Да, я работаю у вас всего четвертый месяц, – ответила Аделина.

– Красивое имя, означает надежность. Значит, Аделина, берешь сумку, говоришь, что тебе стало плохо и ты отпросилась домой. Езжай домой и пару дней посиди дома. Успокойся, приди в себя. Никто не должен заподозрить неладное. Иди.

– Хорошо. Спасибо. И… простите меня, пожалуйста, меньше всего я хотела бы, чтобы у вас были проблемы, – сказала Аделина.

– Ты здесь ни при чем. Это злая игра злых дяденек, нас просто использовали втемную. Но если ты будешь молчать и не создавать новых проблем, то мы справимся. Аркадию тоже ни слова о нашем разговоре. Веди себя как обычно.

Аделина кивнула и вышла из кабинета.

Аркадий, значит… мда… Аркадий. А я думала, ты в нашей команде. А раз ты не в нашей, на кого же ты работаешь, дорогой мой друг? А ведь мне он нравился как человек, и ум у него редкий. Как жаль, что такие люди из-за денег продаются. Я долго сидела, смотрела в окно, постукивая ручкой по столу. Открыла ноутбук и купила билет до Краснодара. Раз мои враги там, то и мне нужно быть там. Жертва не должна далеко убегать от охотника. Иначе это уже будет не жертва, и игра перестанет быть интересной.

Теперь я могла не беспокоиться за Крис, беспокоиться мне стоило только о себе. А жить и ждать, когда за мной придут и прибьют, не в моих правилах. Если получится, то выживу. Страшно очень. Но пути обратно нет, только вперед. Купив билет, оделась и вышла из офиса. Нужно было еще заехать к старому верному другу, вернее, к бывшему любовнику, который работал в ФСБ. Ему я точно могу доверять. Он в этих делах не замешанный, и мы с ним связаны кровью, как истинные индейцы. Это было сделано ради шутки, еще давно, когда мы были вместе, но он это воспринял всерьез. Мы тогда дурачились и, порезав руки, закрепили союз рукопожатием. И проговорили клятву – мы с тобой одной крови, ты и я навсегда. Теперь, вспоминая это, я ехала в метро и улыбалась. Я знала, что застану его на работе, поэтому, подъехав, вышла на станцию раньше, прошла в парк, села на скамейку и написала ему СМС: «Волчица ждет своего волка, как обычно».

Через полчаса на мое плечо легла тяжелая рука. Юра всегда приходил незаметно, но я всегда его чувствовала.

– Пойдем, тут есть место тихое, можно поговорить, – и пошел к выходу из парка.

Я тяжело встала, все-таки все тело болело, и поплелась следом.

Сев подальше от окон в самом углу кафе с приглушенным светом, мы смотрели друг на друга молча и долго.

– Выглядишь паршиво. Говорил тебе, не уходи от меня, я бы тебя никогда пальцем не тронул. А сейчас на шее синяк и заметно хромаешь. И взгляд не как обычно спокойный и веселый, – наконец сказал Юра.

– Это не житейское. Меня хотят убить. Помолчи и послушай меня. Потому что мне нужно, чтобы ты меня прикрыл и еще чтобы достал чистый пистолет.

И я рассказала ему все от начала до конца. Он хмурился, скрипел зубами, но молчал, только желваки заиграли. Мы снова долго молчали.

– Когда ты улетаешь? – спросил он.

– Сегодня в полночь, – ответила я.