Подари мне… свободу

Зайдя в номер гостиницы и бросив вещи на пол, я упала на кровать.

– Не засыпаем, – сказал Виктор, – идем мыться с дороги.

– Так точно, товарищ капитан! Есть идти мыться!

Я резво вскочила с кровати, скинула с себя одежду, помогла раздеться ему и повела его в ванную. Заведя его в душ, открыла воду, облила его с ног до головы, смешно вставая на носочки, чтобы дотянуться до макушки. Потом взяла мягкую губку, вылила не нее гель для душа и начала медленно обтирать его. Он стоял молча, закрыв глаза. Мне нравилось мыть его, протирать каждый сантиметр тела. Это было приятно. Закончив, чмокнула его в подбородок. Ужасно нравился этот волевой подбородок! Ничего не могла с собой поделать! Все время хотелось целовать! Включила воду и медленно смыла пену, проводя рукой по телу.

– Моя очередь, – сказал он и направил воду на меня.

Я расслабилась, встала поближе к нему. Когда он начал массировать мою голову, я испытала незабываемое блаженство. Так мягко, так чувственно! Пожалуй, совместное принятие душа – это самое великолепное занятие.

Примерно через пять часов, немного отдохнув, мы снова сели на мотоцикл, и снова дорога встретила нас свободой и ветром. Это были совершенно новые ощущения.

Мы останавливались в маленьких городках, гуляли по городу, ели мороженое, разговаривали, шутили, кормили голубей крошками хлеба. И все время было чувство железной защищенности. То, чего ты искала всю жизнь, и вдруг понимаешь, что нашла. Так долго искала и вдруг так неожиданно нашла. Удивительное чувство. И ожидание тикает часиками в голове и иногда отчетливо задает вопрос: «Как долго это продлится? Когда все закончится? Ведь все хорошее когда-нибудь закончится». Я отгоняла эти мысли от себя, велев себе расслабиться и хоть раз в жизни позволить себе быть счастливой и не стыдиться этого. Хотя бы на время.

Так прошло три дня и четыре ночи. Останавливались в маленьких гостиницах, чтобы привести себя в порядок и отдохнуть. Много гуляли, читали друг другу книги вслух, которые нам нравятся. Много фотографировали местности, поля, дорогу и друг друга. Я учила его танцевать бачату посреди поля, показывала балетные па и хохотала, когда он пытался повторить. По вечерам мы сидели на постели, кормили мороженым друг друга, размазывали по лицу, смеялись и очищали лица друг другу поцелуями. Я танцевала танец живота, завлекая его в свои объятия. И утром мы просыпались долго, не спеша. И снова день встречал нас дорогой, уединением и мечтами. Несбыточными мечтами о воздушных замках. И пусть это всего лишь сон, думала я, но я счастлива.

Еще через день мы решили выехать в обратный путь. Отсчет начался. Мне нужно принимать решение. Я все чаще обнимала его, все чаще терлась о любимый подбородок и заглядывала в эти бездонные зеленые глаза. Омут, а не глаза. Мне хотелось на сто лет вперед нацеловать человека, чтобы потом все годы помнить.

Обратная дорога заняла бессовестно короткое время. И вот мы въехали во двор моего дома. Эта ночь еще была нашей.

Утром Виктор уехал по делам, а я позвонила Никите.

Дни шли за днями. Я была окрыленной птицей, счастливая и вдохновленная. В ожидании жестокого падения. В зале у Трофима репетировала новый одиночный танец. Не характерный для меня. Но я хотела показать все свои чувства в этом танце. То как люблю, то, как мечтаю, то, как сожалею, что так все складывается. Я показывала танец журавлихи, которая была счастливой и легкой, влюбленной, и потом падение, разбитое сердце, тоска, печаль. Песня «Dancing With Your Ghost» легла в душу, и я решила именно под эту песню танцевать. Мы также репетировали с Трофимом танго. Мы захотели расширить границы нашего репертуара и предавались танцам все свободное время. А вечером, возвращаясь домой, я приводила себя в порядок и ждала Виктора. Мы часто катались ночью по городу, ужинали в каких-нибудь небольших ресторанчиках и возвращались в мое временное жилище, и остаток ночи принадлежал нам. А порою просто смотрели фильм, обсуждали героев и их поступки. Выходные также были совместными, за редкими днями, когда он оставлял рано утром меня одну и уезжал по своим делам.

Чувство вины каждый день все больше и больше грызло душу, раздирало на куски. Я все чаще задумывалась о том, чтобы все рассказать. Особенно в те моменты, когда он нежно гладил меня по щеке и задумчиво смотрел в мои глаза. Только смелости у меня не хватало. Я как трус все время уводила мысли подальше и молчала. Мне казалось, что если я скажу, то земля под ногами разверзнется, и я упаду в пропасть. И возврата оттуда не будет. И каждый раз, жалея себя, я не решалась на последний шаг. Стараясь запомнить его таким, ласковым и нежным, я смотрела, как он спит. Я наблюдала за ним каждую минуту, когда мы были вместе. И знала, что эти черты лица на всю жизнь врезались в мою память. Мне не забыть этот смех, мне не забыть эти глаза, мне не забыть эту улыбку. Мне не забыть никогда эти сильные, но такие нежные руки. Как губка впитывает влагу, я впитывала в себя каждую минуту, проведенную вместе.

И вот сегодня ровно полтора месяца наших отношений. Через несколько дней события в его жизни должны увести его от меня навсегда. Потому что причиной его глобальных проблем будут наши отношения. А вернее факт его измены.

Два месяца назад его жена обратилась к адвокату за консультацией о разводе. Ее интересовало, сколько денег она получит при разводе. Адвокат, ознакомившись с их брачным контрактом, сказал, что намного больше денег она получит, если поймает его на измене. Сказано – сделано. Она обратилась в агентство Никиты, узнав через знакомых о нем. И через неделю я получила заказ. Мне предложен был хороший гонорар и расписка в том, что я смогу выйти из бизнеса без претензий. Такого формата заказ я получила впервые. Я больше специализировалась на таких проектах, когда нужно было стать секретарем в компании, обычным менеджером, чтобы незаметно скачивать нужную информацию. Один раз выполняла заказ в роли домработницы. Но никогда не в качестве любовницы. И не потому что я такая принципиальная и чистая душой. Просто потому что мужчины по большей части были мне противны. Зачастую меня физически тошнило даже от простых парней, которые пытались познакомиться со мной в клубах после выступлений. Но Никита в этот раз поставил жесткое условие, если я хочу уйти, мне надо выполнить заказ. И не задавать лишних вопросов. Поэтому я получила анкету, фотографию, номера телефонов, места, где бывает, и предпочтения в еде, одежде, времяпровождении и, конечно же, привычки. Какие человеческие качества ему нравятся, а какие он терпеть не может. И я почти не играла эти полтора месяца.

Сегодня я все утро кружила по квартире и не знала, что делать. Одна моя сторона личности говорила успокоиться и жить дальше. Свободной. Другая, новая сторона моей личности говорила мне идти и рассказать все ему. Ничего не решив, я решила поговорить с Никитой. Может, смогу уговорить его, и не надо будет позорно признаваться в своей подлости. Хотя, конечно же, ни о каких встречах и продолжении отношений больше речи не может быть. У нас достаточно неплохие отношения с Никитой. Он хороший психолог, так как всегда подбирает нужных и подходящих ему людей. И я не была исключением.

– Нам надо встретиться, поговорить, – сказала я, когда Никита ответил на звонок.

– Хорошо, – ответил он. – Что с голосом?

– Ничего. Приеду и расскажу, – ответила я.

– Хорошо, давай, как обычно, в парке на нашем месте.

– Ладно.

Вечером я вышла из дома и поехала в парк, где мы обычно встречаемся с Никитой. Я приехала, когда уже зажглись фонари. Села на нашу привычную скамейку и стала ждать.

– Привет, подруга, – весело сказал Никита, садясь на скамейку.

– Привет. Что так весел? – спросила я.

– Ну как же! Блестящая работа! У тебя талант! Мы такие снимки с вами сделали! Молодец! Клиентка довольна! А про нас и говорить нечего, хорошие деньги заработаем! Завтра начнется заварушка в его жизни! Ну а ты свободна! Можешь отдохнуть пару месяцев. Можешь себе позволить.

Я сидела, молчала и смотрела на свои ноги.

– Что такое? Чем ты недовольна?

– Некрасиво. Подло, – просто сказала я.

– Брось! Ты всего лишь сделала свою работу. Не надо относиться к этому серьезно! Не ты, дак другая бы это сделала! – ответил Никита.

– Все же это я приложила руку, чтобы разорить его, – прошептала я. – И я ему причиню боль.

– Так! Стоп! Посмотри на меня, – резко сказал Никита и схватил меня за подбородок. – Ты чего себе придумала, девочка! Не смей мне такие штучки выкидывать! Ты не имеешь права думать обо всем этом! Это не твоя забота! У каждого у нас есть свое место. Твое место в этой схеме такое, и ты блестяще все сделала!

– Никита… я не могу… – прошептала я, глаза наполнились слезами.

– Я не понял! Ты, что, втюрилась в этого мужика? Девочка, очнись, там у него таких, как ты, вагон и маленькая тележка! Ты что, какие замки воздушные нарисовала у себя в голове? – пенял меня Никита, а я слушала, отчасти соглашаясь с ним, а отчасти отчаянно не желая верить.

– Я не хочу… ломать его жизнь… Никита, давай откажемся! Давай признаемся! Прошу тебя! Я прошу тебя! Давай что-нибудь придумаем! – начала просить его.

– После пожара воды не надо, – отрезал Никита, – не вздумай делать глупости.

– Никита. Либо мы придумываем, как выйти из этой ситуации без вреда для него, либо я просто иду и рассказываю, что все было подстроено. Подумай об этом, и завтра я жду твоего звонка, – твердо сказала я, встала со скамейки и пошла в сторону выхода.

Я была почти уже у выхода из парка, когда почувствовала на лице какую-то вонючую тряпку. Удивилась, голова закружилась, и тут же наступила темнота…

Голова гудела так, как будто я выпила литр паленой водки… Я медленно и с трудом разлепила глаза и огляделась. Незнакомая комната, я на кровати, около кровати тумбочка. Приоткрытая дверь на противоположном конце комнаты. Окно. На окне решетка. Кое-как сев на кровати, я попыталась привести мысли в порядок. Ничего не получалось. Что случилось? Я выходила из парка…

Встав с кровати, прошлась по комнате. Подошла к входной двери и подергала ручку. Закрыто. Подошла к еще одной, приоткрытой двери, заглянула внутрь. Небольшая уборная комната. Душевая кабина и туалет.

Значит, Никита решил убрать меня на время с поля зрения? Ладно, хоть так, а не самым кардинальным способом. В доброту и в человеколюбие данного человека я искренне не верила. И единственное, что сейчас оставалось, – это молчать и наблюдать.

Я постучала кулаком в дверь. Везде тишина. Подошла к окну и посмотрела на улицу. Второй этаж какого-то дома. Внизу деревья. Участок достаточно большой, улицы не видно. Высокий забор. Не узнаю местность. Я попробовала открыть окно, получилось со второго раза. Подергала решетку, но решетка была приделана намертво к стене. Шансов выбраться не было.

Я посидела на кровати, постояла, посмотрела в окно, снова постучала в дверь. Но мне никто не ответил. Никто не пришел. Начало вечереть, хотелось есть, а еще больше пить. Я прилегла на кровать и не заметила, как вскоре уснула.

Проснулась от того, что меня кто-то легонько теребил по плечу. Я открыла глаза и увидела Никиту. Он улыбался и смотрел на меня.

– Зачем ты это сделал? – сказала я.

– Ты не понимаешь? Потому что ты собираешься совершить глупость. А я пытаюсь уберечь тебя от этого, – просто ответил он.

– Я не пытаюсь сделать глупость. Я пытаюсь исправить свою ошибку, – вздохнула я.

– Это не ошибка. Это твоя работа. И два года ты работала хорошо. Правда, да, признаюсь, таких заказов у тебя раньше не было. С ролью неприметной домработницы и ответственной секретарши ты справлялась намного лучше. Я не подумал о том, что от неопытности ты можешь дать волю чувствам. Но… Обещаю больше не повторять подобных ошибок.

– Больше заказов не будет. Мы договаривались. Я после этого заказа ухожу, – сказала я и села на кровати.

– Куда ты пойдешь? Работать по восемь часов в день в какой-нибудь вшивой конторе и получать свои тридцать тысяч рублей? Очнись, дорогая! Ты с одного заказа имеешь по двести кусков, тебе оплачивают квартиры, шмотки, дорогие салоны и залы во время выполнения заказа. Ты искренне считаешь, что сможешь от этого отказаться?

– Да.

– Хорошо. Давай. Я готов подождать, пока дурь уйдет из твоей головы. После того как по этой сделке все уляжется и наша клиентка получит все, что захочет, ты выйдешь из этой комнаты и уйдешь сама по себе. И когда у тебя не станет денег даже не жратву, так и быть, дорогуша, я приму тебя обратно, – ухмыльнулся Никита.

– Этого не будет.

– Будет. Все, кто работает на подобных заказах, проходят через то же, что и ты. Многие уходят и потом возвращаются. Редко кто устраивается. Вы же сломаны все. Это как часы с дефектом. Вы все у меня с дефектом. Просто я ошибся, рано дал тебе подобный заказ. Я думал, что ты жестче. А ты оказалась мягкой.

– Этого не будет, – упрямо сказала я. – Ты меня кормить будешь или собираешься голодом морить? – увела я тему.

– Для отрезвления мозгов легкая диета не помешает. Поэтому я принес тебе это, – и он кинул на кровать упаковку кефира.

– Спасибо хоть на этом. А теперь, вали отсюда, – зло ответила я и взяла кефир.

– Если хочешь, я могу утешить тебя, – подмигнул Никита, – тебе это не повредит сейчас.

– Я убью тебя быстрее, чем успеешь расстегнуть штаны, дорогой, – мило улыбнулась я.

– Сучка, – беззлобно ответил Никита и вышел из комнаты. Дверь закрылась на ключ.

Я выпила кефир и снова упала на кровать, раскинулась звездочкой и смотрела на потолок. Девственно чистый, белый потолок. Ничего примечательного, подумала я. Через некоторое время я заснула крепким сном.

Утро встретило меня более приветливо, чем вечер. Встав с кровати, я решила исследовать комнату. Открыла небольшой шкаф, который стоял сиротливо у стены, нашла банный халат и полотенце. Ммм, кто-то, видимо, когда-то здесь обитал. Понюхала халат, фууу, пахнет какими-то духами. Отбросила халат обратно, закрыла шкаф. Подошла к тумбочке у кровати и начала открывать ящики. Пусто. Только в последнем ящике лежала книжка. Взяла в руки, пролистала. Книжка по психологии. Интересно, кому такие книги могут быть вообще интересны. Отложила ее. Подняла матрас кровати и исследовала дно. Тоже ничего интересного, только засохший сухарик в углу. Не иначе как домового подкармливали, усмехнулась я. Изучив всю комнату, но так и не найдя ничего интересного, снова легла на кровать. После получаса такого лежания вновь провалилась в крепкий сон. Когда открыла глаза, уже темнело. Весь день одна. Интересно бы знать, который сейчас час. Судя по свету на улице, около девяти вечера.

Я включила свет в комнате, вытащила книгу и начала листать ее. «Женщины, которые слишком сильно любят» – так называлась книга. Услышала звук отпирания замка, отложила книгу и села на кровати. Зашел Никита.

– Привет. Как ты? – спросил он.

– Скучно.

– Привыкнешь. Тебе тут месяц сидеть, – обрадовал он меня. – Помыться хочешь? Там в шкафу есть от твоей предшественницы халат и полотенце.

– Они воняют. Я это не могу использовать, – ответила я. – Поищи чистые вещи и полотенце.

– Я так и знал. На, – он поставил на кровать сумку, – тут твои вещи, я захватил кое-какие принадлежности и банные вещи. Я все же не сволочь, как ты думаешь.

– Спасибо. Никита, – обратилась я к нему, – если я пообещаю, что не буду делать глупостей и буду сидеть тихо, ты отпустишь меня? Я хочу домой.

– Нет. Слишком рискованно.

– Понятно. Привези мне что-нибудь вкусное. И вино. А я пока приведу себя в порядок.

– Хорошо, – ответил Никита и вышел из комнаты.

Я прошла в душ, наскоро помылась, оделась в свежее белье и почувствовала себя гораздо лучше. Пока ждала Никиту с едой, начала читать книгу. И она неожиданно оказалась интересной. Во многих ситуациях, описанных в книге, я начала видеть свои поступки, мысли, чувства. Я начала вспоминать истории своих знакомых девушек и снова видела описание их мотивов в книге.

В комнату зашел Никита. В руках держал два пакета.

– Держи. Здесь ужин на сегодня и еда на завтра. Завтра я не приеду. Будешь одна тут целый день. И не пытайся убежать. Не получится. Просто тихо посиди, – посоветовал он. – И вот вино, которое ты просила. И извини, стаканчик пластиковый.

– Спасибо, – холодно ответила я. – Можешь идти.

– Алиса, зачем ты так? Я ведь не только о себе беспокоюсь. Он может отдать тебя под суд, – вздохнул Никита и сел на краешек кровати.

– Нет. Он никогда не сделает этого, – ответила я.

– Ты слишком молода, романтична и глупа, дорогуша. Он бизнесом занимается, а не цветочки на рынке с дачного участка продает. Такие люди способны на такие жестокости, которые ты не можешь и представить себе. Не строй иллюзий там, где это опасно для жизни и здоровья. Твое детство ничему не научило тебя? Не все люди открыто агрессивны. Многие люди с виду вполне безобидны. Но если влезть на их территорию и попытаться отнять что-то, то тебя съедят как дичь и не подавятся. Не всегда мера воздействия – физические увечья, – сказал Никита, покачав головой.

– Хватит читать мне нотации, – взорвалась я, потому что снова понимала, что он во многом прав, и это меня злило. – Проваливай отсюда и не лезь в мою жизнь! То, что ты узнал про меня, не дает тебе права нарушать мои границы!

Я вскочила с кровати и подошла к окну.

– Принеси лучше мне сигареты. Курить хочу, – сказала я, немного успокоившись.

– Хорошо. Я еще кое-что привез тебе, – он вытащил из кармана мой плеер с музыкой, наушники и зарядное устройство.

– Ты обо всем подумал, да? – раздраженно спросила я.

– Да. Я не желаю тебе зла. Ты мне даже немного нравишься. Пойду, принесу сигареты. Купил сегодня себе блок, а вот видишь, тебе собираюсь отдать. Все для тебя, – хихикнул Никита и быстро вышел из комнаты, при этом не забыв запереть дверь.

Я же стояла у окна и думала. Все больше соглашаясь с его словами. Заигралась. Почти поверила в свои воздушные замки. Почти забылась. Как бабочка летит к свече, я также собиралась подлететь и сгореть. Не подумав о последствиях.

Никита принес сигареты, положил на кровать.

– Не скучай. Танцуй. Ведь ты любишь танцевать. Через пару недель выйдешь отсюда. Как раз будет время подумать.

– Трофим будет меня искать, – сказала я.

– Твой Трофим получил сообщение о том, что уехала из города на три недели.

– У меня через два месяца выступления, – устало сказала я, – а я даже репетировать с ним не смогу.

Это была попытка заговорить зубы. Конечно же, глупая попытка, но, как говорится, попытка не пытка.

– Репетируй здесь. Вы с ним так чувствуете друг друга, что думаю, вам не надо будет много времени слиться в единое целое, – усмехнулся Никита и ушел.

От бесконечных мыслей разболелась голова, я поужинала, выпила бокал вина и легла спать.

И дни один за другим потянулись в этой небольшой комнате. Я сдвинула кровать к стене, поставив вдоль, и освободила себе место посередине комнаты. Каждый день я танцевала по несколько часов, оттачивая движения раз за разом. Никита заезжал раз в два дня, привозя мне еду и воду. Мы мало разговаривали. В основном я молчала и наблюдала за ним и не реагировала на попытки заговорить со мной. Примерно через полторы недели он приехал веселый и слегка выпивший.

– Ты дурак, сел в таком состоянии за руль? – спросила я удивленно.

– Да. Мы тут недалеко, не беспокойся. Мы отмечали с ребятами, и я решил, что тебе надо знать. И я привез тебе выпить, – хихикнул он в своей манере и вытащил из пакета бутылку рома. – А в пакете шашлык для тебя.

– Понятно. Рассказывай, что так весел, – устало сказала я, взяла у него бутылку, налила в стакан, наполнив наполовину, и выпила большими глотками. Горло зажгло, я закашляла.

– Вау, детка! Полегче! – веселился Никита, забрал у меня бутылку и выпил из горла. После этого поставил бутылку на пол, сел на кровать и закурил. – Все!

– Что все?

– Через неделю ты выйдешь отсюда. Все. Мы сегодня получили деньги. Я перевел на твой счет твою долю и небольшую премию за твое заточение здесь.

– Ты так добр, – съязвила я.

– Нет. Просто я надеюсь, ты будешь благоразумна, и деньги помогут тебе смириться, ты будешь чувствовать себя обязанной мне и будешь держать язык за зубами, – немного пьяно сказал Никита, ухмыляясь.

– Буду. Все равно уже поздно для всего. Расскажешь?

– А что рассказывать. Клиентка с адвокатом предъявила ему фото и видео, которые мы сняли, когда вы были вместе. И пункт брачного контракта. Он без слов отвалил все. Баба – молодец, такой куш сорвала. А ведь еще оказалось, что у нее роман с его замом, – противно, пьяно засмеялся Никита. – Обложили, короче, его со всех сторон. И жена ушла, и зам свалил, к тому же не удивлюсь, если и зам бабки выводил. Там, по походу дела, не один месяц все длилось. Даже жалко.

– Почему ты этим занимаешься? – спросила я Никиту.

– Потому что хочу. Они все виноваты во всем. Виноватых надо наказывать.

– Кто виноват и в чем?

– Вот такие бизнесмены, – ухмыльнулся Никита и снова сделал глоток рома. – Я тебе расскажу одну короткую и занимательную историю. Но ты т-сссс, никому ни слова. Много-много лет назад меня предал друг. Мы были очень молоды, глупы и начали с ним бизнес. И он меня подставил. Кинул. Меня загребли. Моя девушка ушла к нему. А я отсидел, по сути, за него. Там познакомился со своим действующим партнером. Он меня многому научил. Потом вышел, отобрал у друга все. И девушку тоже, а потом ее по миру пустил. Вот и все.

– Ты не умеешь прощать.

– Прощать? – хохотнул Никита. – Как будто ты умеешь прощать? Тобой все время двигали обида, злость и ненависть. Ты хоть знаешь, что это такое – прощение? И кто сказал, что надо прощать? Виноватых надо наказывать!

– Тогда ты должен наказать себя, – просто сказала я. – Ведь это ты доверял. Если бы ты не доверял – тебя бы не кинули. Ответственность за твою жизнь ведь на тебе самом! Ты позволил с собой так поступить.

– Все не так просто, девочка, – вздохнул Никита. – Ладно, заболтался я с тобой. Поехал я обратно к ребятам. Или, может, мне остаться?

– Нет. Оставаться не нужно. Уходи.

– Гонишь меня все время. А я ведь всей душой к тебе, – вздохнул картинно.

– Я всех гоню, не переживай. Ты не один такой.

– Тем не менее, в мужика в этого влипла, – поднял палец вверх Никита.

– Ты меня быстро отрезвил. К тому же, не думаю, что это продлилось бы долго. Иди. Я устала и хочу спать. Спасибо за ужин и ром. Завтра не приходи.

– Завтра? Завтра я не в состоянии буду! Ребята девочек заказали. Чао! – сказал Никита, вышел, запер дверь и ушел.

Я поела мясо, сделала несколько глотков рома, закурила, сидя на полу.

– Вот и все, – вслух сказала я. – Очередные мосты сожжены.

Тяжело встала, потушила сигарету, открыла окно нараспашку и легла спать. Утро вечера мудренее, сказала я себе. А трезвое утро наверняка еще более мудренее, хихикнула тут же. И провалилась в сон.

Утро встретило меня головной болью. Я встала, приняла контрастный душ, и стало легче. Снова упала в постель и весь день читала эту книжку из тумбочки. К вечеру голова прошла, но я решила долениться в этот день. Рано легла спать и, конечно же, на следующее утро в пять уже проснулась. Встала и начала снова танцевать.

Никита заезжал все так же через день, привозил еду и свежую одежду.

– Через два дня домой, – сказал он, зайдя сегодня в комнату. – Черт, выглядишь немного паршиво, конечно.

– Спасибо за комплимент, – съязвила я.

– Ничего, пару дней зависнешь в салонах красоты и снова будешь огонь-мотылек.

– Ты все сказал? Иди отсюда. Жду через два дня, – бросила я через плечо, повернувшись к нему спиной.

Никита ушел, а я стала ходить кругами по комнате. Мне казалось, я сидела тут целую вечность, и, честно говоря, немного боялась теперь внешнего мира.

Через два дня я вышла из этой комнаты. Яркое солнце. Немного осенний воздух. Я вдохнула полной грудью и раскинула руки в стороны.

– Много ли для счастья надо?! – хохотнул Никита. – Теперь ты меня понимаешь, каково это – оказаться на свободе.

– Надеюсь, я никогда не смогу понять твои чувства, – сказала я. – И врагу не пожелаю их познать.

– Это ты правильно. Поехали. У меня еще много дел.

Примерно через час мы въехали во двор моей съемной квартиры. Я попрощалась с Никитой и пошла домой. Приняла горячий душ, полезла в холодильник. Шаром покати. Взяла в руки телефон и набрала номер Трофима.

– Привет, моя любовь, – сказала я, как только услышала ответ.

– Привет, пропащая душа, – сердито отозвался Трофим. – Ты хоть в курсе, что нам скоро выступать, а мы не репетировали все это время?

– Не злись. Бросай все дела, хватай еду и езжай ко мне. Я только приехала.

– Жди.

Через час в дверь позвонили. Я встала с кровати и пошла открывать дверь.