Подари мне… свободу
– Тебе? Никогда! Ты ж меня придушишь сразу!
– Я смотрю, ты прямо-таки хохмишь, не уставая. Что произошло?
– Ничего. Подумал над твоими словами. Не стал сжигать мосты. Поехал и укрепил их на время.
– Надолго ли.
– Ну… думаю, на пару месяцев точно, – гоготнул Трофим. – Она такая же Казанова, как я. Поэтому не думаю, что будет сильно страдать. Наше расставание – вопрос времени. А я немного ситуацию сначала не так понял. Вернее, формат наших отношений. В какой-то момент захотелось остепениться и остановиться на ней. Но… наваждение быстро прошло.
– Вот и верь вам, мужчинам, после этого. Ты дал понять о своих намерениях? – спросила я.
– Нет. В этом нет необходимости. Знакомый бармен прислал фото. Она целуется с каким-то хмырем в клубе на Тверской. Так что она решила за нас. А я принял решение. Просто секс, и только потому, что она в этом хороша.
– М-да. Ситуация. Не знаю, что тебе сказать на это. Сложно найти своего человека. Я спать. Разбудишь на ужин, – сказала я и улеглась удобнее.
Трофим сел около меня, закинул мои ноги на себя и накрыл одеялом.
– Отдыхай, детка. А я пока погрею твои ножки. А то опять будут, как ледышки.
– Когда это они были ледышками? – удивилась я.
– Когда я ночевал у тебя. Проснулся от холодного прикосновения к ноге. Испугался. Потом понял, что у тебя давление опять лихорадит. Пришлось согревать, – заботливо проговорил Трофим.
– Ой, и врун ведь, а?! Так и скажи, что ноги мои нравятся.
– Это бесспорно! Спи. Это приказ!
Я устроила удобно голову на подушке, и минут через пять сон забрал меня в свои объятия.
Питер встретил нас дождем. Теплым, летним дождем. А так как мы были не готовы к дождю, то в отель прибежали промокшие до нитки, весело хохоча. Наши номера были рядом, Трофим внес мои вещи в номер, поцеловал в щечку и велел быть готовой вечером поужинать в великолепном небольшом итальянском ресторанчике.
Вечером я в легком платье и в босоножках на высокой танкетке сидела на первом этаже отеля. Трофим спустился, подошел ко мне и протянул руку. Я взяла его за руку, легко встала и перед моим носом появилась маленькая белая роза.
– В знак примирения, – сказал он.
– Мы вроде не ссорились, – ответила я.
– Это ты так думаешь. А я-то с тобой поссорился на днях.
– В следующий раз предупреждай. Я хоть придумаю наказание, – хихикнула я.
– Ты чувствуешь, как нам весело всегда с тобой? А в продолжение примирения я тебя угощу сегодня самой вкусной пастой во всем Питере и бокалом самого вкусного вина!
– Звучит высокомерно!
– Я знаю, что я говорю! – поднял палец вверх Трофим. – Я был там в прошлом году и, поужинав, сразу подумал, что надо сюда привезти тебя!
Мы приехали в небольшой ресторанчик недалеко от набережной Невы. Уютный ресторан, приятная атмосфера. Сели у окна. По улице шли люди. Кто-то по делам, кто-то просто гулял. Приятно было вот так сидеть в большом чужом городе, быть спокойной, наблюдать за людьми. Мы заказали ужин, сидели и просто болтали.
– Вот сейчас ты начнешь мычать от удовольствия, – сказал Трофим, улыбаясь, когда нам принесли заказ.
– Как хорошо ты меня изучил! – хихикнула я.
– Ты всегда мычишь от удовольствия, когда тебе нравится еда, – хохотнул Трофим. – Когда ты первый раз пришла к нам и начала мычать от кайфа, мой отец был в шоке. А после ужина сказал: «Сын, приводи ее почаще! Мою стряпню так еще никто никогда не нахваливал!»
– Оооо, как мне сейчас стыдно стало! – подняла я вилку вверх. – Я не подумала, как это может выглядеть со стороны.
– В кругу семьи это выглядит замечательно! Но не советую практиковать в ресторане, – хихикнул Трофим. – Мужчины в зале точно не так поймут!
– О! – только смогла сказать я.
Но невозможно не мычать от удовольствия, когда ты человек, который всю жизнь все воспринимает через ощущения. Я вижу еду, она меня не впечатляет, я пробую ее на вкус и с ума схожу от удовольствия. Я слушаю музыку и не понимаю ее, но, когда я начинаю танцевать под эту музыку, я ухожу от реальности. Я смотрю на мужчину, понимаю, что он красив, но я не знаю, насколько он красив для меня. Я смотрю на платье, вижу, что красивое, но я не понимаю, красивое ли оно для меня. И только когда кожей ощущаю ткань, я понимаю, куплю или не куплю. Кто-то воспринимает картинку, кто-то на слух, я же уродилась такой, что мне все надо потрогать, попробовать, чтобы понять, нравится или не нравится. Так и сейчас. Когда я начала есть пасту, поняла, что такой вкусной пасты я вряд ли когда-либо ела. Я сдерживала себя как могла, чтобы не замычать.
Трофим смотрел на меня и сдерживался, чтобы не засмеяться в голос. Только веселые чертики скакали в его глазах галопом.
– Ладно, не молчи, помычи немного, – засмеялся он наконец.
И я дала волю своим чувствам.
– Боже мой, как это нереально вкусно!!! Я готова расцеловать повара, который это приготовил! Трофим, это… Я даже слов таких не знаю, как передать мои чувства к этой пасте!
– Ешь, набирайся сил. Завтра у нас три тренировки. А потом днем репетиции, знакомство с залами, и вечером выступления.
– Спасибо! За то, что вытащил меня сюда. Мне нужна была эта передышка.
– Ну. Для этого я тебе и послан судьбой, – сказал важно, распрямив плечи, Трофим.
– Это точно!
– После ужина предлагаю немного прогуляться!
– Поддерживаю! А завтра вечером мы приедем ужинать сюда? Я хочу здесь все попробовать, но если сделаю это за один вечер, то лопну!
– Ну, я хотел бы еще в один ресторан съездить…
– Съезди. Познакомься с кем-нибудь и съезди. А я тут. Решено. Пока я не перепробую в этом ресторане все блюда, я не уеду из Питера!
Трофим рассмеялся. Потом весь вечер был теплым, приятным. Мы гуляли, держась за руки, вспоминали смешные казусы из нашего прошлого. Останавливались, говорили, смотря друг на друга, и хохотали, обнимаясь. Кто был он мне? Просто человек моей души. Человек, который улавливал мое настроение лишь по взгляду или по движению бровей. И всегда был рядом. В этот вечер я была абсолютно счастлива в этом большом незнакомом городе.
Неделя пронеслась как одно мгновение! Днем репетиции, множество знакомств, веселое времяпровождение с новыми коллегами, а вечером танцы, танцы, танцы. К ночи ноги отваливались, спина приятно ныла, и мы падали без сил на кровати. Мыслей не было, времени думать о Викторе не было.
Круговерть событий, прогулки, ужины с новыми друзьями, и все это на приличной скорости! Столько событий за неделю. Конечно, были и ссоры на репетициях, но все сглаживалось довольно быстро, и общий фон поездки был просто замечательным! Мне не хотелось уезжать из Питера! Я влюбилась в этот город! Слеза стекла по моей щеке в последний вечер, когда я стояла и смотрела на Неву. Я обязательно вернусь, пообещала я себе. И буду танцевать. Много.
Мы стояли уже на вокзале и ждали, когда можно будет пройти на свои места в сапсане. Неделя прошла бессовестно быстро.
– Не переживай, – приобнял меня за плечи Трофим. – Мы всегда можем вернуться сюда. Мы же вольные птицы!
– У тебя школа, – возразила я.
– Я свою школу могу закрыть в любое время. И начать жизнь с чистого листа.
– Я не буду просить тебя об этом. Поехали домой. Сказка закончилась, надо разрешить все дела.
– Я бы хотел остаться у тебя сегодня, – сказал Трофим, когда мы подъезжали к дому.
– Хорошо, – просто ответила я. – С тебя сказка на ночь, – припечатала, когда кивнула.
– Нельзя выставлять требования, после того как ты дала утвердительный ответ! – возмутился Трофим.
– Покажи мне статью в законе, где написано, что мне нельзя этого делать? – встала я против него, уперев в бока руки.
– Ой, только не надо мне цитировать слова Раневской! – отмахнулся Трофим и обнял меня за талию.
– Все-таки странные у нас отношения, да? – спросила я и уперлась подбородком о его грудь.
– Будем считать, что я твоя тень. Твой лучший брат. Или кастрированный мужчина, как ну… вместо кота, – начал глумиться Трофим.
– Бедный мой кот, – промурлыкала я и чмокнула его в щечку.
– Я сколько раз должен просить тебя не мурлыкать мне в ухо! Ведь ты сама провоцируешь. Что за привычка ходить по лезвию ножа, а? Адреналина не хватает? – спросил Трофим, немного отстранив меня.
– Да. Не хватает. Обещаю, что больше не буду вести себя так некрасиво.
Когда мы приехали домой, я проверила почтовый ящик и увидела конверт. Открыв его, вытащила записку от Виктора: «Позвони мне». И номер. Номер у меня был давно. А позвонить я и так хотела, приехав в город. Надо решить вопрос с ним, получить деньги и смотаться из этого города на полгода отдохнуть. Проблема была в том, что я не хотела делать то, что должна была сделать. И я все время думала, как выкрутиться из этой ситуации. Я думаю, человек после этого возненавидит меня всем сердцем. И будет еще хорошо, если не надумает отомстить мне. Поэтому на полгода собираюсь уехать в Черногорию, в дом родителей подруги. Чтобы прийти в себя и потом вернуться. Самая важная миссия – это сохранить свое сердце в целости.
Утром, когда Трофим уехал домой, я походила по квартире, думая, как быть, но, так ничего не придумав и решив действовать по обстоятельствам, написала сообщение Виктору: «Я в городе. Хотелось бы встретиться».
Ответ пришел сразу же: «Заеду вечером».
* * *Вечером я сидела и ждала как на иголках. Мерила шагами расстояние от кухни до балкона и обратно. Руки немного дрожали. Мне безумно хотелось увидеть его, смотреть, как он улыбается, но в то же время я нервничала, потому что поступала с человеком некрасиво. Ведь это была только часть моей работы, если не брать мои чувства в расчет. Впервые в жизни я задумалась, а правильно ли я живу. И сколько бед я принесла? Чувство вины за свое рождение, обида и злость толкали меня причинять боль другим людям. И сейчас я видела хорошего человека, но, подобно садисту, планировала нанести удар по жизни человека. А оправится ли человек после этого? Задумывалась ли я когда-нибудь о последствиях? Нет. Ни разу. И жила спокойно. Помогала топить людей и не жалела, а получала свой гонорар и получала удовольствие от жизни. Переступить через человека, перечеркнуть жизнь человека для меня не являлось проблемой. Я делала это без угрызения совести и стыда. Не было в моем понимании таких качеств в людях, а во мне подавно. Так я считала всю свою сознательную жизнь. Всегда страдала от боли, нанесенной мне. Но никогда не думала о том, что по сути сама делала то же самое. Я легко согласилась на работу в агентстве. И ни разу не жалела о своем поступке. А сейчас что-то поменялось. Я не хотела причинять боль. Я не хотела разрушать жизнь. И впервые понимала, что жизнь больше не будет прежней. С этого момента все будет по-другому. С другой стороны, откуда я знала, хороший ли он человек? Ведь почему-то с ним решили поступить так, как решили поступить, и пришли за услугой к нам? Что он сделал такого, что люди пошли на такой шаг?
Пришло сообщение.
«Спускайся».
Я обулась, закрыла дверь и вышла на улицу. Он стоял, опершись о машину, и пристально смотрел на меня.
– Привет, – сказал он и улыбнулся.
– Привет, – ответила я, сердце сжалось от своей черноты души и от счастья одновременно.
– Ты грустная, – сказал он и притянул меня к себе.
Я обняла его за талию и уткнулась в шею.
– Просто немного устала, – мне надо было что-то сказать…
– Предлагаю поужинать в одном прекрасном месте.
– Я согласна, – ответила я. – Куда мы едем?
– Секрет, узнаешь на месте.
Мы сели в машину. Я залюбовалась тем, как он водит машину. Спокойно, уверенно, мягко. Без малейшего напряжения он следил за всем, что происходит на дороге в плотном потоке машин.
– Что? – спросил он, слегка улыбнувшись.
– Ничего. Просто любуюсь тобой, – сказала я правду.
Мы остановились на светофоре. Он перегнулся ко мне, притянул меня и поцеловал. О, эти вкусные губы… Мы целовались долго, со вкусом, улыбаясь друг другу, то легко, то глубоко. Моя голова кружилась, и бабочки в животе носились вихрем. Секундами мне казалось, что вот именно сейчас я потеряю сознание от удовольствия. Сзади машины начали сигналить нам, загорелся зеленый. Он нехотя оторвался от моих губ и тронулся с места. Я закрыла глаза и улыбалась.
– Ты как безумие, – сказал он через некоторое время.
– Ты тоже. Мы оба сплошное безумие, – прошептала я.
– Как ты думаешь, мы поступаем правильно?
– Не знаю. Жизнь покажет, – именно в данный момент я была искренна, так как сама не знала, что правильно, а что нет. Я поняла только одно, я отдаю свое сердце ему.
– Я тут почитал про знаки судьбы на днях. Все, о чем мы говорили с тобой, когда уехали на мотоцикле.
– И что же ты узнал? – спросила я и придвинулась ближе к нему, чтобы было удобнее любоваться им.
Снова светофор, и снова он меня притянул к себе и поцеловал. Вопрос остался открытым. Рукой он гладил мою щеку и целовал так нежно, что хотелось заплакать от того, что так было хорошо.
Мы остановились около небольшого ресторанчика. Далеко от центра. Он взял меня за руку, и мне показалось, что моя рука в этой жизни была создана именно для того, чтобы вот так легко, нежно и просто лечь в его руку. Так… гармонично. Я зажмурилась, не желая принимать реальность за действительное. Мне казалось, что всего этого не может быть в реальной жизни. Я остановилась и посмотрела на него. Он подошел ближе и посмотрел мне в глаза. Омут, а не глаза…
– Я не хочу, чтобы этот вечер и ночь заканчивались, – прошептала я.
– Он продлится вечно в нашей памяти.
– Ты мечтатель? Неожиданно, – сказала я, склонив голову набок.
Я была ниже его ростом и смотрела чуть вверх. И мне это безумно нравилось. Он прижал меня к себе, обняв за талию.
– Все мы романтики, пока нам не ломают крылья, – ответил он и отстранил меня от себя, но лишь для того, чтобы поцеловать.
Я, наверное, сто лет столько не целовалась, сколько сегодня. Это были невероятные ощущения нежности, полета, бабочек в животе, подгибания коленок и неудержимого стона удовольствия.
– Еще немного, и мы не сможем дойти до ужина. Пошли. Я сегодня толком не ел.
– Пошли.
Я взяла его за руку, и мы пошли к входу.
В ресторане я ушла в уборную. Стояла перед зеркалом и вела войну сама с собой. Умылась холодной водой, но помогало это плохо. В итоге вытащила телефон и отправила сообщение Никите с адресом местонахождения. Все. Обратного пути нет. Я снова сделала то, что требовала от меня моя работа. Но сейчас, в отличие от прошлых заказов, чувствовала себя паршивее некуда. Было ощущение, что я вывалялась в грязи и собираюсь зайти в кристально чистую комнату и принести туда грязь и вонь. Еще раз умывшись, в голос выматерилась в зеркало и пошла в зал к Виктору.
– Все в порядке? – спросил Виктор.
– Да. Давай выпьем! Немного устала от прошлой недели, напряженно все было.
– Расскажи мне, – попросил он.
– Оу! Мы ездили в Питер на вечера латинского танца, который устроила сеть ночных клубов. Мы неделю танцевали каждый вечер на разных площадках сальсу и бачату. Это было великолепно! Нам даже предложили работу с еще одной парой. В общем, мне очень понравилось. И мы думали о том, чтобы перебраться туда на время контракта. А еще мне там показали прекрасный ресторан. Если когда-нибудь будет свободное время, советую посетить данное заведение.
– Вместе съездим. Сядем на мотоцикл и поедем туда, – сказал Виктор.
При этих словах спазм сжал горло. Чтобы он этого не заметил, я сделала большой глоток вина. Что я могла сказать на это? Сказать, что извини, дорогой, но я собираюсь разнести в клочья твою жизнь? И будет хорошо, если ты не решишь меня прикончить после этого! Конечно же, я этого не сказала.
– Жизнь покажет, – ответила я в итоге.
– Жизнь покажет то, что мы велим ей показать. Все зависит от нас. И как ты говоришь, не зря же мы познакомились!
«Конечно, не зря», – подумала я про себя. Я все подстроила, поэтому и познакомились. Иначе бы никогда не узнали. Мы живем в огромном мегаполисе с численностью в двенадцать миллионов человек. Шанс встретиться максимально минимальный. Опять же, конечно, это были мысли про себя.
– О чем ты задумалась? – спросил он.
– О тебе, – сказала я и положила свою ладонь на его руку.
Он притянул меня к себе и легко, почти невесомо поцеловал меня в губы.
– На нас смотрят люди, – предприняла я попытку хоть как-то спасти ситуацию, если это возможно.
– Пусть смотрят и завидуют, – прошептал он мне в губы.
– А если кто-то из знакомых? – настаивала я.
– Мне все равно. Для тебя это так важно? – спросил он.
– Нет, – ответила я и сама поцеловала его.
Через два часа мы вышли из ресторана, и он повез меня домой.
Виктор вышел из машины, открыл мне дверь и помог выйти. Обнял за талию и посмотрел на меня.
– Не хочу уезжать, – наконец сказал он.
– Оставайся, – просто ответила я, а у самой начали подгибаться колени, кожа на талии и спине, на месте его рук, горела ярким пламенем. Разряды тока отдавали в поясницу и живот. Я сходила с ума. Не было сил больше терпеть. Не было сил больше держаться. Не было сил больше себя контролировать. Разум, сердце и тело в унисон кричали отдаться обстоятельствам. Я прижалась к нему и поцеловала в подбородок. Он посмотрел на меня своими зелеными смеющимися глазами и нежно поцеловал меня в губы.
Я взяла его руку и повела в свой дом…
Время остановилось. Воздух стал горячим и густым. Мысли ушли, в голове творился хаос, и от ожидания блаженства сердце бросилось вскачь, когда мы вошли в квартиру и я закрыла дверь. Я знала, что пути обратно нет. Он подошел сзади и поцеловал шею у основания волос. Волна тока пробила все тело, я тяжело задышала и рукой схватилась за ткань его брюк на бедре. Он продолжал целовать шею, я не в силах сдерживаться прильнула к нему и потерлась об него. Яркие вспышки желания пронзали все тело. Волна наслаждения достигла пика, и сознание разлетелось на тысячи мелких кусков. Не было больше реальности. Я повернулась к нему лицом и утонула в этих глазах без остатка. Эти губы лишили меня здравого смысла, и все в жизни перестало иметь значение. Есть только сейчас, есть только он и я, и есть только лишь это наше время. Прыжок в пропасть. Остатки разума пытались кричать: «Остановись! Не переходи черту! Ты умрешь, когда это сделаешь!» А сердцу было все равно. Я в любом случае умру, и уж лучше познав вкус этого мужчины. Одежда полетела в разные стороны, времени терпеть и медленно раздеваться не было, секунды тикали со скоростью света. До наступления тьмы есть время… Здравый ум ушел, помахав ручкой.
Я открыла глаза. В комнате предрассветный свет. Я повернула голову. Виктор спал, положив руку на мой живот. Он был спокоен, лоб расслаблен, он улыбался. Я лежала и любовалась им. И подумала о том, что надо выпустить закон, который позволил бы штрафовать мужчин за излишнюю красоту. И дело не только в лице. Это касается шеи, рук, плеч, живота, ног, а об остальном вообще молчу. Да, штрафовать – самое то. Ибо нельзя быть таким приятным, вкусным, красивым. Я улыбнулась воспоминаниям. Я хотела именно такого, и я получила то, что хотела как женщина. Я сладко потянулась и обняла его рукой.
– Ммм, – промычал он. – Уже утро?
– Нет. Спи, – прошептала я.
– У меня предложение. Давай уедем на несколько дней или неделю в самое безлюдное место? Сядем на мотоцикл и уедем! Например, в соседнюю область? – предложил Виктор.
– А как же твоя работа? – спросила я.
– Переживут.
– Тогда я согласна! – радостно ответила я.
– Тогда я сегодня раздам поручения, назначу ответственных, дам им ремня. А вечером приеду и заберу тебя! Оденься по-походному.
– Будет сделано! – хихикнула я. – Спи, тебе рано вставать.
– Нееет, спать я не хочу, – сказал он и, приподнявшись на локте, придвинул меня под себя.
– Я с ума сойду с тобой окончательно, – призналась я.
– Сойди. Мне это нравится, – ответил Виктор и начал осыпать поцелуями мое лицо и шею. Тело приятно заныло в предвкушении. Это самое замечательное утро в моей жизни!
Позже он быстро собрался, последний раз поцеловал меня и уехал в суматоху большого города.
Я сидела на кухне, пила кофе и глупо улыбалась. Хотелось танцевать. Я встала, включила музыкальный центр и начала танцевать. Все мои чувства вышли в движениях. Я запомнила каждое движение и каждое чувство и решила, что обязательно покажу этот танец в клубе.
Телефон пиликнул о входящем сообщении: «Умничка. Материал высший класс. Но нужно больше», – написал Никита. Настроение бахнуло на пол с размаха и разбилось на тысячи кусков. «Вернись в реальность, Алиса, – сказала я себе. – Ты подписала сегодня приговор. Осталось только скрепить печатью».
У меня не было сил отвечать на сообщение. Весь день я лежала и смотрела в потолок. Но так и не придумала ничего, что могло бы мне помочь в этой ситуации. Наступил вечер, и я услышала звонок в дверь. Открыла дверь и тут же была захвачена в кольцо сильных рук. Напряжение, которое было с утра, отступило от меня, как будто сдаваясь перед этим мужчиной, перед его силой.
– Привет! Ты собралась? – спросил он.
– Нет, – призналась я.
– Почему? О чем ты думаешь? – спросил он, немного нахмурив свои идеальные брови.
– О тебе, – ответила я, и это было правдой. Я хотела признаться и боялась потерять. «Совсем еще немного, еще немного времени с ним, и я готова буду к худшему», – сказала я себе.
– Обо мне – это хорошо, – довольно пробормотал мне Виктор между поцелуями.
– Я сто лет столько не целовалась, сколько с тобой, – призналась я вдруг.
– Ты так стара? Ой! А я даже не заметил, что ты в приличном возрасте, – ответил Виктор со всей серьезностью. Я засмеялась, потому что говорил он это смешно и вкусно.
– Я сейчас соберусь. Я быстро. Ужин на плите, – сказала я, вывернулась из его объятий очень нехотя, и пошла в комнату собирать сумку.
Через час мы неслись по дороге, обгоняя машины. Ощущение ветра, свободы и неизвестности захватывало дыхание. Хотелось, как птице, расправить крылья и улететь в небо и никогда больше не возвращаться! Летать свободно по всему миру! Быть причастным к этому миру, но в то же время быть в стороне, быть наблюдателем! Просто смотреть и не чувствовать ничего, кроме свободы и прохлады ветра. Иметь свое гнездо подальше от людских глаз и жить уединенно.
Мы ехали уже в ночи. Воздух был чище и влажнее. Машин стало меньше, и он прибавил скорость. И тут мне стало страшно. Скорость была приличной, мы неслись по ночной трассе. И снова страх сковал мою шею. Воспоминание вновь пришло в сознание и встало перед глазами. Маленькая девочка посреди реки в лодке, лодка раскачивается страшным человеком, и девочке кажется, что вот сейчас лодка перевернется, и она пойдет под воду. Она не умеет плавать, и никто не придет на помощь. Никого нет.
Я зажмурилась от страха и прижалась к спине Виктора. Сердце билось с сумасшедшей скоростью. Он, как почувствовал мой страх, сбросил скорость, а потом и вовсе остановился. Я слезла с мотоцикла, сняла шлем и сошла с дороги. Шла и размазывала слезы по лицу, так мне было страшно. Через минут пять я остановилась и села прямо на землю. Подумала, рассмеялась своим страхам, встала и пошла обратно.
– Все в порядке? – спросил Виктор.
– Перевозбудилась от скорости, – ответила я.
– Поехали дальше?
– Да!
Под утро мы въехали в небольшой городок. Город спал. Только редкие машины проезжали мимо. Мы остановились в парке, размяли ноги и сели пить кофе из термоса. Рассвет приходил медленно, освещая воздух. На душе было спокойно, легкая усталость и тишина.
– Как тебе первая поездка? – спросил Виктор, вытаскивая бутерброд из пакета.
– Отлично! – ответила я. – С такой скоростью и сама захочу скоро мотоцикл.
– В чем проблема?
– Мне это интересно, но не думаю, что это мой путь. Бесспорно, эмоции сегодня были сильными, и потом пришло освобождение. Но думаю, что если и увлекусь этим, то это будет временным увлечением. Это как лечение души. Когда она выздоровеет, лекарство будет больше не нужно.
– Так и есть. Мы все в жизни извне берем то, чего не хватает нам внутри. Кто-то понимает, чего именно не хватает, и целенаправленно наполняет чашу внутри нужной энергией, чтобы прийти в абсолютную гармонию. Кто-то, к сожалению, не приходит к этому за всю жизнь и мечется. Ищет, бросается из крайности в крайность и так и не находит то, что нужно. Потому что суетится.
– Как найти гармонию, если не попробовать крайности?
– Бросаются все. Но кто-то делает это без суеты и осознает, что все временно. А кто-то бессмысленно, суетливо и не понимает, что все временно, и считает, что все здесь, и конец. А это всегда не конец, это всегда только начало нового.
– Интересная теория.
Мы еще немного поболтали в подобном духе и начали искать гостиницу. Надо было освежиться, отдохнуть и ехать дальше. Куда? Куда дорога ведет, туда и мы, было решено. Непривычно было не думать заранее обо всем, а просто ехать и делать то, что хочешь здесь и сейчас.
