Искусство и родинки

Его пальцы коснулись моих и легонько их сжали. В этот раз не случайно. Так мы и застыли, молчаливые, пробуя непривычную теплоту рук друг друга, пока Эрик не окликнул нас.

– Не знаю, что буду делать без нее, – он повторил взглядом траекторию улетевшего самолета. Я поспешно отпустила руку Артура. – Что, если она не вернется?

– Эрик, – мой голос был полон понимания и сочувствия. Мне хотелось передать частичку своей веры ему, ведь я точно знала то, что всегда заметно лишь со стороны: для них с Сашей это было только начало. – Неважно, где. Вы по-прежнему будете вместе, просто верь.

– Надеюсь, – уголки его губ слегка вздрогнули.

– Подвезти тебя? – Артур звякнул ключами.

– Не парьтесь, я сам. – Эрик поверхностно обнял меня и хлопнул Артура по плечу. – Увидимся.

Он исчез так быстро, что показалось, что его никогда здесь и не было. Я уже хотела сказать одну из до нелепости искусственных фраз, когда увидела лицо Артура. Оно утопало в пятне солнца, рвущемся из окон, совсем как в первый раз – в день нашей встречи в книжном магазине. И совсем как в первый раз, он смахнул темные пряди, позолоченные лучами.

– Мое предложение поужинать еще в силе.

28.

Подтянув к себе колени, я обводила взглядом расположившиеся вокруг статуи. Все-таки я была рада находиться здесь вместо того, чтобы наслаждаться лучами утреннего солнца где-нибудь на шезлонге. Вчерашний вечер все же завершился ужином, который кое-что изменил…

– Вы и живописью увлекаетесь? – спросила я как бы между делом, пробуя ризотто в маленьком ресторане, владелец которого оказался хорошим другом Артура.

– Дедукция Шерлока Холмса?

– Просто видела картины в вашем доме.

– Но ты ведь видела их и раньше, правда? – Ответа не последовало, и он продолжил, – когда вы были там с Лео.

– Мы не поднимались на второй этаж. – Я слегка нахмурилась. Вопрос Артура мне не нравился, и я не понимала, к чему он клонит. Лишь когда его глаза вновь ожили, разгадка показалась ближе. Но я все так же была сбита с толку.

– Да, я люблю искусство в любой его форме. Скульптура, живопись, фильмы, литература… – Вернулся он к прошлой теме, и мое сердце застучало сильнее. – А ты?

– Я тоже. – Я почувствовала, как сильно загорелись уши. Момент истины. Все вокруг словно замедлилось, как бывает в минуты важных решений. Я собралась с силами и выпалила:

– Я рисую, кстати.

– Правда? – Он, кажется, был приятно удивлен. – А я все гадал, не привиделся ли мне тогда альбом. Помнишь, в переулке? Когда началась гроза.

С трудом справившись с комом в горле, я кивнула. Если он видел мой скетчбук, он мог заметить, что там было…

– С тобой все хорошо? – Нечто затаившееся снова проскользнуло в его внимательных глазах.

– Да, да… просто слишком много ризотто за один раз. – Я положила вилку на краешек тарелки. Артур ждал, и я знала, что он хочет услышать. Но теперь это вырвалось из моих фантазий и стало действительностью. Я начинала немного нервничать и почувствовала облегчение, когда он сам спросил:

– Может, покажешь как-нибудь пару рисунков? Никакой критики, обещаю. Просто интересно взглянуть.

…И это должно случиться сегодня. Я отогнала воспоминания. Я сидела в мастерской Артура и ждала. Через несколько минут, когда он вернется с инструментами из соседней комнаты, я открою рюкзак и выну оттуда скетчбук. Он пролистнет первые страницы, помеченные закладками, скажет, что у меня неплохо выходит, и никогда не узнает о том, что спрятано на оставшихся. Риск? Да. Но только так я смогу наконец быть спокойна.

Артур действительно вскоре появился с большим ящиком в руках. Мы были одни в мастерской. Мерлин, по словам Артура, ушел по своим магическим делам. Я лишь хмыкнула. Может, так даже лучше. Не при двоих позориться.

– Я их и правда увижу? – Артур присел на краешек кресла. При его высоком росте я почувствовала себя совсем незначительной. Пытаясь не поддаваться бешено участившемуся пульсу, я расстегнула молнию на рюкзаке.

– Благодарю. – Сказал он коротко, когда скетчбук оказался в его руках. Я заранее предупредила его о закладках и теперь лишь следила за его не меняющимся взглядом. Условленное количество страниц. Никаких эмоций.

– Неплохо. – Он прикрыл твердую обложку. – Очень неплохо.

Я отвернулась, чтобы он не заметил выражение моего лица. Я же знала, что так и будет. Я не блестящий художник и признаю откровенно: мне далеко до этого. После разговора с Гретой я была уверена, что смогу справиться с критикой, но из уст Артура это «неплохо» – даже комплимент – ранило слишком сильно. Только бы он не заметил…

– Спасибо. – Я попыталась вернуть скетчбук, но Артур не выпускал его. Я с досадой подняла на него глаза.

– Чего ты ожидала, Дана? Я хотел увидеть вовсе не это. – Он склонил голову, и я отчетливо могла разглядеть две родинки. Совсем маленькие темные пятнышки, так и не добравшиеся до переносицы.

Артур задумчиво вертел в руках голубую книжку. Его палец прошелся по испачканной обложке, скользнул по крепкому корешку и остановился на одном из уголков. Вдруг порывистым жестом он распахнул альбом. Я приросла к месту. На странице красками был обведен силуэт Артура на темнеющем небе. Пронзительная молния уходила ввысь. Из-под ее вспышки насмешливо взирал фавн. Нет, он не мог не узнать.

– Какого черта? – Опомнившись, я выхватила раскрытый альбом. Лицо горело. Приближалась буря. Я вскочила. Секунда потерялась в его глазах: на воле оказался ответ к загадке, которую я так хотела решить. Когда-то. Теперь это было не важно.

Уйти. Сейчас же. И никогда больше не возвращаться.

Артур дернул меня к себе. По инерции я отпихнула его со всей силой, но жилистые руки были словно выточены из камня. Да, это он. Разъяренный древний бог.

– Ты бы никогда не показала? – Артур крикнул мне в лицо. – Неужели ты не хочешь знать, что я думаю об этом? – С силой надавив на последнее слово, он ткнул в распластанный альбом.

– Еще как хочу! – Я с ожесточением вцепилась в его рукав. Не он один имел право злиться.

И тогда я узнала вердикт. Сокращая между нами сантиметры, приоткрытые губы слились с моими.

Я выпустила рукав Артура и скользнула пальцами на его плечи. В ярости он был еще более притягателен. Ладони сжали талию, притянув к себе. Пробуя на вкус властные губы, я вспомнила Грету. Да, она была права. Слова здесь не нужны.

29.

– Не хочешь убрать ноги? – Артур кинул на меня красноречивый взгляд.

– Неа.

Сцена, произошедшая около двух часов назад, придала мне смелости. С пятками, закинутыми на низкий столик, я кусала карандаш. Детская привычка, от которой так и не удалось избавиться.

Артур на коленях работал над очередной скульптурой. Придерживая каркас, он неторопливо заполнял его картоном. Я фиксировала положение ловких рук взглядом, чтобы затем перенести на бумагу. Я рисовала Артура. И в этот раз он знал об этом.

Завершив эскиз парой линий, я потянулась. Артур фыркнул.

– Не уйдешь, пока не получу рисунок. Хоть один будет у меня.

– Договорились.

Я опустилась на корточки сзади него и обвила напряженную шею. Было так непривычно иметь доступ к нему, казавшемуся прежде таким далеким. Легкий поцелуй под скулой. Мужчина продолжал заниматься своим делом, делая вид, что ничего не происходит. Новый поцелуй присоединился к первому, затем еще один… Каждый раз мои губы задерживались все дольше. Наконец я с удовлетворением заметила, как Артур еле слышно вздохнул.

– Дана, ты меня отвлекаешь. – Но его голос был уже не так тверд, как прежде. Я не разжимала кольцо рук, и он был вынужден обернуться. Быстрее, чем он осознал, я захватила его губы своими. Артур сдался на минуту, но затем вновь вернулся к работе. Прищурившись, он снова стал возиться со скульптурой.

– Хотя знаешь, ты прав… меня тоже ждут мои дела, – кивнув на планшет с бумагой, я быстро поднялась и вернулась на прежнее место.