Моя идеальная

Отрываю тяжёлую голову от его груди и смотрю в глаза.

– Нет, Артём. Всё хорошо было. Мне понравилось. И совсем не было больно.

В очередной раз закусываю губу, но взгляд не отвожу.

– Малыш, ты меня без ножа, блядь, режешь. Я даже головку не ввёл до конца. Я не хочу причинять тебе боль.

– Тём, со мной всё хорошо. Я не рассыплюсь. И я не боюсь.

– Когда ты стала такой сильной, моя маленькая? – смеётся хриплым смехом, качая головой.

– Страдания закаляют людей.

– Многих они ломают, малыш. Но в тебе есть сталь. Спасибо.

– За что?

– За то, что не сломалась. А теперь в душ и поехали за продуктами. Иначе, если будем продолжать в том же темпе, то умрём от изнеможения.

Через час я стою у входной двери в огромных спортивных штанах Северова и его футболке. Парень натягивает сверху на меня толстовку. Бросаю быстрый взгляд в зеркало и морщусь. Видок у меня тот ещё. Штанины и рукава закатаны в несколько раз. Вся одежда бесформенным мешком висит. Но спорить даже не начинаю. Артём поставил мне условие: либо я снимаю с себя не досохшую до конца одежду и надеваю его вещи, либо остаюсь дома.

Расставаться с ним я не собираюсь ни на минуту, поэтому и похожа сейчас непонятно на что. Но на самом деле мне пофигу. Пусть все смотрят на меня, как на умалишённую. Знаю, что мой любимый мужчина никогда и никому не даст меня в обиду.

– Готова, Насть?

– Да, Тём.

И шагаю прямо в новую жизнь, держа его за руку.

Глава 7

Я сделаю для неё больше, чем всё

– И какой чёрт меня за язык дёргал, когда я предложил тебе сразу всё необходимое купить? – бурчу, выходя из очередного магазина со шмотками.

Моя девочка смеётся, опуская голову мне плечо. Прижимаю крепче. Мы уже несколько часов таскаемся по торговому центру, а я ни на секунду не перестаю её касаться. Только когда в раздевалки заходит. И то, как помешанный себя веду, не отводя взгляда от примерочной кабинки. Стоит ей оттуда выйти, сразу к себе жму. То пальцами сплетаемся. То по-хозяйски держу лапу на её талии. То и дело зарываюсь лицом в её волосы, точь-в-точь как та маньячина, таскаю по лёгким её аромат. То целую в шею, на которой и без того места живого не осталось после моих голодных ласк. Она у неё и так вся в сине-красных засосах. Оторвался, так оторвался. Везде свои следы оставил. Особенно на груди и шее. Хочу, чтобы каждая сука знала, что эта девочка занята. Мной занята. Моя. Я её не только своим запахом, но и спермой пометил.

Блядь, как вспомню её, разложенную на кухонном столе с раздвинутыми ногами. Как соки вытекали из её дырочки, стекали по бёдрам и ягодицам. Розовые лепестки и блестящую от желания жемчужину её клитора. Сука, откуда во мне эти поэтические настроения? Даже в мыслях не могу вещи своими именами называть. Моя идеальная девочка во всём особенная.

Член дёргается в штанах при этих воспоминаниях. Её стоны и крики. Затуманенные глаза с расширенными зрачками во время оргазма.

– Тём, – шелестит мне в ухо, вставая на носочки, – не знаю, о чём ты там так усиленно думаешь, но твои мысли уже в штанах встали и скоро будут заметны для всех окружающих.

– Твою мать!

Ведьма смеётся и якобы случайно рукой задевает мою эрекцию, проходясь лёгкими касаниями пальцев.

– Настя! – рычу и наступаю на неё, пока не прижимаю к стене, не оставляя путей отхода.

Блядь, я прекрасно помню, где мы находимся, но всё равно набрасываюсь на её рот. Лижу и ласкаю губами. Сжимаю ладонями ягодицы и втискиваю в свои "мысли".

Всё ещё охуеваю от осознания того, что нам больше не придётся прятаться. До сих пор помню, как тогда в суши баре Миронова постоянно боялась, тряслась и оглядываясь по сторонам, опасаясь случайных свидетелей. А сейчас мы спокойно гуляем по самому большому и популярному ТРЦ в нашем городе. И есть нихреновый такой шанс нарваться на знакомых, но нам обоим так-то похую. Друг от друга вообще не отлипаем. Моя девочка тоже постоянно льнёт ко мне и целует при каждом удачном случае. Тащусь и кайфую от этого.

Шарю языком по её ротовой полости, но Настя подгибает и прячет свой от меня.

– Дай сюда язык! – рычу, прикусывая её губы.

– У-у…

Мотает головой и, пользуясь моментом, сжимает зубы.

– Настя! – срываюсь на звериное рычание.

Этот стояк меня убивает.

– Артём, ты вообще помнишь, где мы находимся? Здесь толпы людей ходят.

Вырывается из моего захвата и со смехом залетает в ближайший магазин. Смотрю, куда она вбежала и хищно улыбаюсь. Это, конечно, не секс-шоп, но здесь я тоже планирую оторваться по полной.

Мы уже и так ни один десяток магазов обошли. Четыре раза сумки в тачку относили. Весь багажник и заднее сидение уже забили. Настя вечно рвётся сама за себя заплатить, но не позволяю. Едва карту к терминалу тянет, хватаю на руки и оттаскиваю подальше. Везде сам за неё плачу. Обещал же, что будет у неё больше, чем раньше. Бабла хватает. Да и мне в кайф ей шмотки покупать. Только коробок с обувью штук десять нагребли. Я, блядь, весь мир к её ногам положить готов.

Растягиваю рот в оскале и следом за малышкой вхожу в магазин нижнего белья. Шарю глазами по манекенам и вешалкам, прикидывая, что и как будет смотреться на моей девочке.

Что я там говорил: будет в моих футболках по квартире ходить? Есть идея получше.

Цепляю пару коротких, едва прикрывающих задницу шёлковых халатов и бросаю в корзину. Туда же отправляются четыре полупрозрачные ночнушки, типо той, в которой Миронова тогда перед камерой танцевала. Только эти совсем открытые, оставляющие мало места для воображения. Спать в них я Насте не дам. В нашей постели никаких лишних тряпок не будет. Но вот…

Блядь, как вспомню её танец и как дрочить на неё стал. Член сразу принимает боевую стойку. Хочу, чтобы она снова это сделала. Только теперь в живую. Сука, буду смотреть, как она двигается и…

Снимаю с вешалки красный, почти прозрачный пеньюар и глубоким вырезом. Перед глазами сразу встаёт картина, как моя девочка в этом самом пеньюаре седлает меня и скачет сверху. Как откидывает назад голову, подставляя шею моим жадным поцелуям.

– Северов, хватит уже мечтать! – шипит Настя, вырастая, блядь, из ниоткуда. – Уже все консультантки на твой стояк пялятся!

Хватаю за талию и жму к себе. Накрываю её рот своими голодными губами.

По херу. Пусть смотрят.

– Ревнуешь, малыш? – хриплю, проходясь языком по её шее и оставляя влажную дорожку из своей слюны.

– А тебе это нравится?

– Что именно? Что ты ревнуешь? Или что они смотрят?

Смеюсь, когда её лицо покрывается красными пятнами. Обожаю её дразнить.

– Пошёл ты, Северов! – рычит и вырывается.

Не отпускаю. Никогда больше отпущу. Целую долго и жадно, пока Настя не перестаёт сопротивляться.