Живые нити

Её разбудил крик. Даже не крик, а душераздирающий рёв. Дина подорвалась с кровати, запуталась в балдахине и чуть не упала. Дернулась – ткань балдахина натужно затрещала, но не порвалась – и осоловело огляделась. В комнате никого не было.

Крик превратился в затяжной заунывный вой, захлопали двери, послышались быстрые шаги. Дина выскочила в коридор как была – босая, растрепанная, в хлопковой ночной сорочке в пол.

– Что происходит? – Лейла, уже одетая, но с неприбранными волосами выглянула из своей комнаты.

Дина пожала плечами. Служанка пробежала мимо в дальние комнаты; её испуганное лицо окрасилось красными пятнами.

– Что там случилось?

Ответа не последовало. Сёстры переглянулись и, не сговариваясь, помчались вниз по лестнице.

Бабушка Аиша полулежала в кресле, хрипя и задыхаясь. Слуга пытался напоить её водой, одновременно обмахивая веером. Отец замер у открытой двери в хранилище, спиной к Дине. Его плечи были опущены, руки свисали безвольными плетьми.

– Отец? – Дина тронула его локоть, но Каспар не отреагировал. Краем глаза она заметила темный провал, обернулась и застыла, будто обращенная в мраморную статую. По спине пошла мерзкая щемящая дрожь

– Что вы стоите? Бабушке плохо! Нужно врача, наверное, звать… – Лейла протиснулась между ними и осеклась на полуслове. – Это… это…

– Нас ограбили, – констатировала Дина. – Дайте бабушке успокоительного и протрите льдом лицо.

Она легонько похлопала себя по щекам и, подвинув отца плечом, вошла внутрь. Штора на небольшом окне была одернута, а рама открыта настежь – Дине показалось, что провал окна похож на рот, распахнутый в истеричном хохоте. Половина стеллажей, забитых вчера до отказа, пустовала. Больше всего пострадали ближние к выходу полки, те самые, на которые складывали проданные на аукционе артефакты. Несколько кулей валялись на полу. По комнате, мерно покачиваясь, летал пух из распоротой подушки.

“Зачем они порвали подушку?” – единственная мысль крутилась в её голове. – “Зачем им рваная подушка?”

– Дверь была прикрыта, но не заперта на ключ, – глухо произнес отец. – Ума не приложу, когда это произошло. Наш дворецкий лично относил экспонаты сюда после выкупа. Лейла всегда сопровождала его, ключ был только у неё. Перед сном я дергал за ручку – было закрыто.

– Вы активировали на ночь сторожевые артефакты?

– Конечно. За кого ты меня принимаешь? – отец наконец отмер и тоже шагнул внутрь хранилища. Поднял с пола маленький сверток и бездумно положил его на пустую полку.

– Входную дверь проверили? Она сломана?

Отец покачал головой, шумно сглотнул.

Из коридора послышался стон, и Дина прыжком оказалась снаружи: бабушка небольшими глотками пила воду из Лейлиных дрожащих рук, проливая часть на сорочку.

– Бабуль, ты как? – Дина потрогала холодный мокрый лоб, убрала прядь выбившихся из косы волос. В ответ по морщинистым щекам потекли тихие крупные слезы:

– Я думала… – прошептала она, отодвигая кружку. – Я думала, что мы решим все проблемы. Я не знала, не знала, что так может произойти…

Дина обняла её голову и покосилась на сестру, сидящую на полу с полупустой кружкой в руке.

– Надо вызвать полицию, – тихо сказала Лейла, но бабушка тут же оттолкнула Дину и цапнула младшую за руку:

– Никакой полиции не будет в этом доме, пока я жива! Ни одна нога не ступит… – она закашлялась и захлебала воду, как вьючное животное, изнывающее от жажды.

– Но нога уже ступила, – пробормотала Лейла, ища поддержки в старшей сестре, но та ничего не ответила.

– Нет! – бабушка оттолкнулась от лежанки, выравниваясь. – Каспар! Где ты?

Лицо отца, выглянувшего из хранилища, было даже более ошарашенным и беспомощным, чем до этого. Осознание произошедшего медленно доходило до него, пугая всё сильнее.

– Каспар, – бабушка, шатаясь, поднялась на ноги, чуть не снеся Лейлу на своем пути. – Мы не будем связываться с этими мерзкими, продажными, бездушными негодяями. Никакой полиции, ты слышишь?

– Никакой полиции, – эхом повторил он, сдвинув брови. – Я сейчас же свяжусь со знакомым детективом, он поможет. Мы вернем всё по горячим следам.

Лейла прошептала одними губами: “Скажи им!”, но Дина оцепенела, обхватив себя руками. Лицо её покойного деда, так не вовремя возникшее перед глазами, шипело: “Им нельзя верить! Если ты чувствуешь, что полицейские могут быть замешаны – они замешаны, и точка. Если вопрос касается денег, их руки замараны до локтей”.

“Вы выглядите измученной”, – улыбалась красными губами капитан Варрон. – “Вечер обязательно будет приятным”.

– Я… – она прочистила горло. – Я сегодня собиралась в общину Дома Волка. Яннис никогда не говорил об этом, но все знают, что волки не гнушаются незаконных делишек. Я попрошу его навести справки.

Дорога на автомобиле до общины заняла полтора часа. Водитель всё время молчал. Обычно Дина терпеть не могла это бесполезное, скучное время, но сейчас в глубине души мечтала, чтобы поездка никогда не заканчивалась. Они так и остались бы навечно в пути между мастерской и точкой прибытия, в том самом небытии, где не нужно решать проблемы и выбираться из-под груза ответственности, к которому оказалась не готова.

К сожалению, неровная лесная дорога слишком быстро вывела их к небольшому поселению, огражденному высоким забором. Дедушка-охранник на блокпосту сразу узнал их и, коснувшись кепки двумя пальцами в знак приветствия, пропустил внутрь. Они пронеслись мимо аккуратных двухэтажных домов в самый конец поселения, к добротной деревянной усадьбе с покатой черепичной крышей.

Дина бездумно разгладила складки на юбке, поправила волосы и вышла из кабины автомобиля. Пыльное пекло опустилось на улицы, готовое сожрать любого с потрохами, предварительно обжарив в собственном соку. Сощурившись и прикрыв глаза рукой, Дина шагнула под навес крыльца и торопливо постучалась: желание спрятаться от испепеляющего солнца здорово помогало набраться смелости и справиться с сомнениями.

Дверь открыла жена Янниса, все такая же румяная, но куда менее нарядная – простое ситцевое платье в пол без намека на талию, тугая русая коса на плече.

– Госпожа Дайвари! – она радушно схватила гостью за руки и втянула внутрь. Девушка щебетала так быстро, что Дина не могла вставить ни слова, поэтому приходилось просто кивать. – Хотите прохладного лимонаду? Вы к Яннису? Он наверху, я сейчас за ним схожу. Вы присаживайтесь вот тут, к подушкам, вы, наверное, утомились в дороге? Жарко в автомобиле столько трястись?

Дина не любила шум и устала от её тарабарщины за минуту. Она натянуто улыбнулась, принимая стакан с домашним лимонадом, и села в углу.

Шаги у Янниса были тяжелые, громкие, будто сверху спускался огромный дикий зверь. В каком-то смысле так и было.

– Дина, добро пожаловать! Я сегодня утром телеграфировал в зоопарк, и твой заказ должны привезти с минуты на минуту. Поужинаешь с нами?

– Спасибо, нет аппетита. У меня есть еще одно дело. Можно с тобой поговорить наедине?

Жена понимающе опустила глаза и, подобрав подол, скрылась наверху.

“Интересно, она знает, что мы были помолвлены? Или теперь, когда она жена и мать, это уже не имеет значения?”

– Яннис, мы знакомы много лет, и то, что я спрошу, очень важно. Поэтому давай избавим друга друга от намеков и недомолвок и поговорим напрямую, – Дина выпрямилась и посмотрела ему в глаза. – Про Дом Волка ходят разные слухи. Мне нужно знать, насколько правдивы некоторые из них.

– Так, – Яннис перестал улыбаться, потянул стул и оседлал его спинкой вперед. – Что ты хочешь знать?

– Связан ли твой Дом с неким криминальным авторитетом, который в прошлом творил много грязи, а теперь строит из себя приличного пенсионера?

– Допустим, – он оперся локтями о спинку стула, сцепил пальцы.

– Если мне нужно узнать что-то с той стороны, ты сможешь добыть информацию?

– Смотря какую.

Дина скомкала ткань юбки, закусила пересохшие то ли от жары, то ли нервов губы, потом наклонилась к нему и тихим голосом произнесла:

– Сегодня ночью после аукциона нас ограбили. Замки не взломаны, а открыты, ключ от хранилища был только у членов семьи. Охранная система не сломана, но не сработала. Осталось открытое окно и пустые полки – и никаких улик. Мне нужно знать, кто это сделал и как до него добраться.

Глаза Янниса округлились. Суровое взрослое лицо, обросшее жесткой бородой, на секунду стало похоже на мордочку испуганного щенка.

– Да ты шутишь! – вскрикнул он, а потом сам перешел на шепот, склонившись к ней в ответ. – И много чего вынесли?

– Примерно половину проданного вчера на аукционе. Некоторые украденные экспонаты очень дорогие, некоторые – мощные артефакты.

– Ты думаешь, они охотились за чем-то одним?

– Взяли всё подряд, то, что лежало на пути от двери к окну.

Яннис почесал бороду, задумчиво поиграл желваками.

– Отец был связан с бандой Эстета. Я попробую что-то узнать.

От одного имени по телу пробежала нервная дрожь и будто бы стало темнее в комнате.

– Думаешь, это мог быть он? – хрипло спросила она. К горлу подкатила тошнота.

– Да ну, – Яннис дернул бровью. – Зачем ему это? Денег у Эстета и так достаточно. Если только там не было чего-то очень волшебного.

– Не знаю, что могло показаться ему таковым.

– Я постараюсь аккуратно вызнать что-то и сообщить тебе. Вы уже связались с полицией?

– Бабушка против, сам знаешь. Отец решил нанять частного сыщика. Без его освидетельствования нам не получить выплаты от страховой, если мы не сможем ничего вернуть, – голос задрожал, и Дина почувствовала, как глаза наполняются слезами. Она чуть дернула подбородком кверху, чтобы слезы не выкатились, и переключилась на деревянный брусчатый потолок. Глубоко вдохнула и выдохнула. Почувствовала, как большая теплая ладонь накрыла её руку.

– Все будет хорошо, я узнаю, что смогу. Всё-таки вы мои самые странные, но самые любимые заказчики. В сезон линьки вы незаменимы.

Дина, сдержав слезы, невольно улыбнулась. Дом Волка занимался лесничеством и лесозаготовками и вряд ли кто-то ещё, кроме Дайвари, расчесывал спины обращенным в волков кроссбридам.

– Это правда, с тебя одного я могу начесать достаточно шерсти, чтобы связать плюшевого волка в полный размер.

Яннис гулко засмеялся, но глаза остались серьезными.

В дверь громко постучали, и Яннис мягко поднялся со стула, чтобы встретить нового гостя. Его движения были тягучими и упругими, неожиданными для мужчины такого роста и размера – никакой неуклюжести или угловатости. Даже в человеческом теле Яннис оставался зверем, и сложно было этим не любоваться. Дина отвела взгляд.

– Твой заказ доставили, – Яннис вернулся с небольшим кулем. – Лето – не сезон для вычесывания пуха, сама знаешь, но в местном зоопарке нашлось немного с прошлой зимы.

– Удивительно, как быстро ты решаешь проблемы.

– Стараюсь, – Яннис развел руки. – Так что с ужином?

– Спасибо, я лучше поеду. – Дина положила на край стола стопку купюр. – Ехать долго, не хочу задерживаться.

– Хорошо. Я свяжусь с тобой на днях.

По дороге домой автомобиль изо всех сил догонял закатное солнце, и Дина, прильнув к стеклу, старалась не думать ни о чем. Мысли, к сожалению, всё равно лезли в голову размытыми разрозненными образами, в основном какие-то дурацкие, с легким флёром “ах если бы”. Дина непоколебимо гнала их от себя, но они догоняли её, как волчья стая.

Детектив сразу не понравился Дине – у неё была аллергия на людей с надменными лицами. Его звали господин Милонос, это был высокий плотный мужчина в угольном костюме-тройке и в галстуке кричащего фиолетового цвета. Ярче галстука светились только его рыжие волосы и борода.

Они встретились ближе к полудню следующего дня. Не ожидая подвоха, Дина выскочила в коридор в одном халате и столкнулась с ним на третьем, жилом этаже, хотя хранилище было на втором.

– Госпожа Дина или госпожа Лейла? – Милонос окинул её оценивающим взглядом сверху вниз так, что она невольно прижала халат на уровне груди.

Растерявшись, Дина решила, что нападение – это лучшая защита.

– А вы собственно кто, как здесь оказались и зачем интересуетесь? – она постаралась, чтобы это звучало не слишком агрессивно, но, кажется, получилось плохо.

– О, колючая и дерзкая, значит Дина, – он самодовольно кивнул. – У меня к вам парочка вопросов, соизвольте ответить.

– Прямо сейчас? Соизвольте подождать на первом этаже в гостиной, пока я не приведу себя в порядок, – она шагнула обратно в комнату спиной вперед, не отрывая глаз от склизко улыбающегося рта детектива.

“Не стоило так открыто ругаться с ним. Теперь он подумает, что я тут главная злодейка”, – Дина потерла ладонями опухшее от усталости лицо.

Настроение становилось паршивее и паршивее с каждым днем. Она не высыпалась: едва дремала до рассвета, пока было не слишком жарко, потом поднималась, выпивала две чашки кофе и пыталась замазать пудрой синяки под глазами.

Поморозив детектива с полчаса – хотя в такую погоду она сама не отказалась бы поморозиться – Дина все-таки спустилась в гостиную и сразу потянулась к кофейнику. Детектив сидел в кресле напротив, закинув ногу на ногу, и осматривал её внимательно и одновременно насмешливо.

– Неудачные дни?

“Ты что, дурак?” – хотела спросить Дина, но поймала себя на полуслове и остановилась.

– Да, не каждый день мою семью обкрадывают, – скупо процедила она. – Из-за этого я плохо сплю.

– Понимаю, – Милонос достал из кармана маленький блокнотик и карандаш и снова странно вытаращился на неё. – Давайте сразу к делу. Я уже осмотрел место преступления и теперь задаю вопросы всем жителям дома: членам семьи и слугам. Вы понимаете, что от правдивости ваших ответов зависит ход расследования?

Дина кивнула. Кофе не помогло: она всё так же чувствовала себя выжатой и опустошенной.

– Отлично. Где вы были вечером в день аукциона?

Дина старалась отвечать вежливо и по существу, но странный взгляд Милоноса постоянно её отвлекал и раздражал.

“Да что ему надо? Почему он так на меня вылупился?”

– Что еще странного вы помните о том вечере?

– Больше ничего, – Дина утомленно откинулась на спинку дивана, потом снова потянулась к кофейнику за второй чашкой.

– Понятно. Тогда мне нужно поймать вашу сестру. И я буду рад любому содействию.

“Надеюсь, у неё под дверью ты дежурить не будешь”, – Дина пыталась отвязаться от липкого неприятного ощущения, возникшего от общения с детективом. Его жутковатый взгляд будто бы проникал под кожу; она потерла плечи, прикрытые блузой, и встала.

– Тогда спешу откланяться.

Детектив, никак не прокомментировав её фразу, достал из кармана портсигар и выудил сигарету.

– У нас не курят, – с легким злорадством бросила Дина.

Милонос с недовольством захлопнул портсигар и, помолчав немного, сощурился:

– Пока ваше дело звучит как страховое мошенничество. Но я с большим уважением отношусь к вашему отцу, поэтому продолжу расследование и выдам необходимые для банка бумаги. Надеюсь, я ошибаюсь в своем первом впечатлении.

Дина с трудом подавила желание впиться ногтями в это снисходительное лицо.

– Какое право вы имеете называть мою семью мошенниками? – зашипела она, невольно делая шаг навстречу к нему. – Как вы смеете насмехаться над нами в такой момент?

– Мне жаль, если вы увидели насмешку в моих словах, госпожа Дина. Я максимально серьезен, – он не спеша поднялся из кресла; детектив был выше Дины почти на голову. – А теперь, прошу вас, займитесь чем-то полезным. И если встретите свою сестру, скажите, что я жду её здесь.

Дина сцепилу руки, чтобы не залепить Милоносу пощечину. Она бросила на него долгий уничижительный взгляд и вылетела из комнаты, столкнувшись в дверях с отцом.

– Диночка, ты уже познакомилась с…

– Да, – рыкнула она на ходу, взлетая по лестнице в свою комнату.

Документы для банка были готовы после полудня. Отец вручил ей папку и обнял рукой за плечи.

– Здесь бумаги по экспонатам аукциона, которые остались у нас. Отдашь их представителю банка, пусть начинают оформление. Мы с тобой и Лейлой упакуем их и подготовим к передаче как можно скорее. По поводу кражи пока банкирам ничего не говори, пусть сначала оформят это. Иначе, если начнутся тяжбы за страховые выплаты, нам не удастся завершить даже те сделки, по которым проблем нет.

Дина сглотнула ком в горле и кивнула. Прижав папку к груди, она уселась на заднее сидение автомобиля и задумалась.

“Этот кошмар грозит нам не только финансовым крахом, но и потерей репутации. Аукцион окончен, документы подписаны. Покупатели ждут артефакты, которые мы им продали. Да, кражу нельзя было проконтролировать, но когда это останавливало людскую молву и недовольство покупателей? Вдруг они тоже решат, что мы сами это подстроили?”

От нервов у неё зачесались руки, и Дина переплела пальцы между собой, противясь порыву. Автомобиль несся по полупустым улицам, разгоняя пыль, обгоняя изнуренных рабочих, обмотавших головы тряпками. Брызжущие зеленью кустарники, растущие вдоль дорог, пожухли и пожелтели без дождя, только небо оставалось ослепительно синим, без единого облачка. Дина хотела было высунуть голову из окна автомобиля, чтобы её обдало хоть какой-то иллюзией прохлады, но одернула себя: негоже приходить в приличное место с растрепанной прической.

В банке был аншлаг: кажется, сегодня выдавали зарплату. Дина протиснулась сквозь очередь, начинающуюся сразу за дверьми, и заметила знакомый силуэт за столом.

– Добрый день, господин Спанос, – она постаралась выглядеть жизнерадостной и добродушной. – Я принесла документы по аукциону.

Личный менеджер семьи Дайвари тут же отложил дела и расплылся в дружелюбной улыбке. Его стол находился в общем зале, в углу, огражденный от толпы символической деревянной оградкой.

– О, госпожа Дина, я так счастлив вас видеть! Присаживайтесь скорее, сейчас мы махом все провернём. Мы с супругой тоже заглядывали на ваш аукцион, какой чудесный был вечер!

Дина устроилась на стуле для посетителей и положила папку ему на стол.

– Я очень рада, что вам понравилось

Господин Спанос углубился в бумаги, довольно кивая. Дина едва успела вяло порадоваться, что хоть что-то идет по плану, как вдруг…

– Всем лежать, – рявкнул пронзительный мужской голос где-то в толпе за спиной, – это ограбление!

“Твою ж мать”, – пронеслось в её голове, когда послышался выстрел из револьвера.

Глава пятая

Бюро Магического Контроля, несмотря на все жуткие притчи во языцех, состояло из трех комнат и пяти человек – и это с учетом капитана. Старший следователь Лукро лежал в больнице, стараясь побыстрее выздороветь, что в его состоянии напоминало скорее “не отдать концы”. Капитан уехала в Главное управление с отчетом о перестрелке, и теперь казалось, что Бюро вымерло вовсе.

Руфин Красс, следователь второго ранга, раскачивался на стуле, закинув ноги на стол. Он был примерно одного возраста с капитаном, вот только ей годы были к лицу, а в его случае явно работали против. Подтянутое во времена полицейской академии тело обзавелось животиком, щеки округлились, а макушку словно прополола от сорняков настойчивая бабушка. Между тем, черные усы с едва проклюнувшейся сединой были все так же игриво уложены, как и замысловатоватый кудрявый локон на лбу, блестящий от воска.

Несмотря на то, что Алек был старше его по рангу, а теперь временно и по должности, он испытывал отцовский пиетет перед фигурой Руфина: шесть лет назад тот взял Алека под свое крыло и помог адаптироваться к работе. Гонял и подкалывал тоже, но это было частью воспитательного процесса.

Стул под Руфином удручающе скрипел, грозясь не выдержать авторитета и рухнуть, и Уллия Скорпин, последняя из следователей, сверлила Руфина тяжелым взглядом, надеясь что он сам все поймет. Руфин талантливо её игнорировал: Уллия резко и грубо отказалась от его навязчивого наставничества, после чего отношения между ними не заладились. Два мага-энергета в таком маленьком коллективе невольно состязались в талантах и успехах. Напряжения добавляло ещё и то, что Уллия – самая младшая в Бюро – получила второй ранг полиции, сравнявшись с сорокалетним Руфином, но при этом выглядела как подросток: невысокая, юркая, с короткой стрижкой.

– Ты можешь перестать? – не выдержала Уллия.

– Перестать не может перестать, – хохотнул Руфин, оглушая кабинет душераздирающим скрипом. – Уля, почему ты такая бука?

– Я тебе не Уля!

Алек закатил глаза. Последние ночи он почти не спал, ворочаясь до самого рассвета. Голова из-за этого была чугунная и пустая, как котел, и абсолютно отказывалась варить. Он литрами глотал кофе из старенького кофейника, но это не помогало: бодрости не прибавилось, но зато постоянно хотелось куда-то бежать и что-то делать. Сегодня же в голове стало едва заметно, но удручающе звенеть, будто из этого пустого чугунного котла сделали колокол.

Руфин чиркнул спичкой и закурил, Алек поморщился.

– Я же просил, – едва сдерживая раздражение, сказал Алек. – Не кури в кабинете, я задыхаюсь от сигаретного дыма.

– Капитану ты претензий не высказываешь.

– Ага, ей выскажешь… Затуши по-хорошему, очень прошу.

Руфин, не планируя что-то менять, отправил в сторону коллеги колечко из дыма.

– Я не сено курю, а сигареты высочайшего качества. Кажется, это последняя поставка перед тем, как железная дорога начала забастовку. Со мной поделились по великому блату… Да что ты, как подросток, в самом деле. Даже попробовать не хочешь? Курево добавит солидности твоей новой должности.

– Да иди ты! – буркнул Алек, хмурясь лучезарной улыбке из-под напомаженных усов. Уллия недовольно скривилась:

– Старший по званию тебя попросил. Неужели ты даже сейчас препираешься?

– По званию может и старший, а на деле-то – родной цыпленочек, выкормленный отцом в моем скромном лице… Уж прости, Алек, без обид?

Алек не ответил. Так и не решив, что нервирует его больше: скрип стула, перепалка или запах сигаретного дыма, он на правах главного следователя пробурчал что-то важное и скрылся в кабинете капитана. Звуки притихли, все равно просачиваясь через плотно закрытую дверь, но жить стало легче. Алек отхлебнул очередную партию кофе из огромной кружки, больше похожей на супницу, поморщился: он пил только сладкий кофе, но в этот раз забыл насыпать привычные три ложки сахара. Он оценил ситуацию в соседней комнате, махнул рукой и устроился на гостевом стуле. Покосился на кожаный и комфортный стул капитана, но не рискнул. Казалось, она шестым чувством узнает про несанкционированное вторжение и оттаскает за уши, как нашкодившего котенка.

На столе лежал напечатанный машинисткой отчет по перестрелке, копию которого Варрон увезла с собой.

“Надо подшить в архив”, – лениво подумал Алек, не торопясь выполнять план. Притянул к себе бумаги, пробежался глазами.

Алек не любил участвовать в облавах: как у сына Дома Оленя, у него был острый слух, резко реагирующий на оглушающие звуки выстрелов. Дарованные легендарным первопредком интуиция и чутье на опасность отдавали комом в солнечном сплетении и резким выбросом адреналина: он легко мог понять куда бежать, двигался быстрее человека, быстро отзывался на любой звук, отблеск света и запах. После таких приключений Алек всегда боролся с бессонницей и ломотой в висках, отходил несколько мучительных дней. При этом его образ жизни, кофе и алкоголь никак не помогали, лишь удлиняя восстановление, но отказаться от них Алек не мог – тогда жить было совсем невыносимо.