Воздух c апельсинами. Как зимовать в Турции и полюбить себя

3. Первая ночь в Стамбуле

Первая ночь в Стамбуле! Чувствую особенную энергию города с порога, в аэропорту. Так я чувствую не каждый город. Так по-особенному звучал для меня Иерусалим.

Едем из аэропорта, дети спят на заднем сидении арендованной машины. Андрей выбирал серую, но дали красную. Думаю, все потому, что Алиса минут двадцать гундела, что хочет розовую, но согласна на красную. А на ее запросы мир реагирует молниеносно. Маленькая волшебница.

Первая ночь в Стамбуле, въезжаем в галактику городских огней. Оранжевые, желтые, голубые окна домов на холмах, прижатых друг к другу. Я опускаю окно и вдыхаю свежий босфорский ветер.

Первая ночь в Стамбуле. Узкие, тесные, шумящие в два часа ночи улицы, по которым даже проехать тяжело, не то что парковаться. С движением помогают местные, приветливо кивая, делают знаки ладонями.

Два часа ночи, а Стамбул не спит. Ни комендантского часа, ни коронавируса. Объятья, поцелуи и смех у крошечных баров на тесных переулках между высокими, настроенными друг на друге домами старого города.

Первая ночь в Стамбуле. Заносим по крутой винтовой лестнице отеля на третий этаж наших спящих детей. В тот момент они мне даже не кажутся тяжелыми. Андрей ушел за чемоданами, а я – принимать душ. Пахнет розовой водой и кардамоном. Андрей вернулся не только с чемоданами, но и с горячими дурумами. Первая ночь в Стамбуле, мы едим самый вкусный стритфуд, не включая свет.

Первая ночь в Стамбуле. Я, немного подремав, проснулась от яркой сиреневой вспышки. Слышу грохот в небе. Желудок сжался от страха – что, опять? Нет, нет, я в Турции, помнишь? И это гром. Гром! В январе! И сиреневая молния. А потом с неба посыпалась белая пыль, которая собралась в снежные хлопья. Хлопья сверкают в свете оранжевых фонарей. И тают, как только касаются камней, которыми выложен переулок. Я открываю окно, протягиваю ладонь. Снежинки тают на ладони.

Первая ночь в Стамбуле. Теперь разбудил звук призыва к молитве. Он показался магическим, потусторонним. А следом громкие крики чаек.

Первая ночь в Стамбуле растаяла, как великолепная уникальная снежинка на горячей ладони. Встречаю первое утро. С «туркиш кофе» в крошечной керамической белой чашке с голубым узором.

Доброе утро, мой пятьдесят второй город.

4. Турецкий завтрак

– Алиса, ты снова начинаешь завтрак с шоколада? – спрашиваю я четырехлетнюю дочь, которая уже третий день мажет на тосты нутеллу, которую приносят нам на турецкий завтрак в стамбульском отеле.

– Что не так? Я делаю бутерброд! – отвечает она, выкладывая поверх тоста с шоколадной пастой ломтики свежего огурца.

И я смотрю с безусловной любовью на ее пухлые розовые щеки. И с раздражением – на свои. План такой: надо скинуть килограммов пять, тогда буду себя обожать.

У нас крошечный номер-студия. Он похож на изящный дом для больших птиц. Людей-птиц, только не на дереве, а в узкой стамбульской многоэтажке в азиатской части старого города. В тесноте таких же домов, между узкими переулками, в которые еле помещаются машины, а в некоторые протискиваются только пешеходы и мотоциклисты.

Несмотря на то что в этом скворечнике всего одна комната на последнем этаже, в ней уместились и спальня (кровать), и небольшая кухня, гостиная зона (диван), гардероб и душ с туалетом за узкой дверью. Два столика, один из них с тонкими кружевными золотистыми прутьями, которые переплелись, как ствол дерева, в одну ножку, держат тяжелую мраморную столешницу, и пуф-сундук. Обе стены – большие окна, которые растянулись от пола до потолка, и они раздвигаются прямо на улицу. И я чувствую себя, как птица – свободной.

Кофе по утрам пахнет кардамоном. Пью из бело-голубой керамической чашки с видом на клубни розово-свинцовых облаков на том кусочке утреннего стамбульского неба, что я вижу из окна между крышами.

Каждое утро по крутой винтовой лестнице нам приносят турецкий завтрак. В турецком завтраке может быть что угодно, но это всегда свобода выбора на подносе. Хрустящие тосты, сливочное масло, соленое и несоленое, хумус, паста из черных оливок, турецкий омлет менемен, четыре вида местного белого сыра, гигантские зеленые оливки, дольки огурцов и помидоров, веточки кинзы, чашка с медом, чашка с финиковым сиропом, чашка с… ну конечно, опять шоколадная паста.

Давай, Алиса, создавай свой авторский бутерброд!

5. Город свиданий

Небо сиреневеет, полосы облаков розовеют. Звук призыва к молитве разливается по городу. Кричат чайки. Просыпается один из самых романтичных городов, что я встречала. Грациозный, византийский Константинополь оброс слоями истории в брутальный Стамбул. Город, полный страсти. Но она прикрыта, не откровенна, как в Мадриде, Париже или Риме. А сдержанна, под вуалью традиций, недосказана.

«Что? Не-е-ет, барышня, вам показалось», – говорит Стамбул, улыбаясь, подмигивая.

В этом городе хочется остаться наедине с любовником. Когда-нибудь возьму только паспорт и телефон, улечу вдвоем с Андреем на пару дней в Стамбул. Делать все то же самое, что мы делаем сейчас, только вдвоем.

Бесконечно пить черный чай из турецких стаканов-тюльпанов. Бродить по отполированной столетиями брусчатке переулков старого города. Вверх-вниз, вверх-вниз.

Искать лампу с джинном на напитанным легендами гранд-базаре. А находить сладости из уваренного гранатового сока с щедрой порцией фисташек. Задирать голову высоко, разглядывая старые балконы и огромных чаек. Смотреть на город с последних этажей небоскребов. Наслаждаться золотыми и голубыми огнями Стамбула из окна одного из ресторанов города. А после ужина идти в отель ночью пешком, по тесным переулкам, смазанным оранжевым светом фонарей, любуясь песнями уличных музыкантов.

Ходить в музеи современного искусства, плавать по Босфору, кивать рыбакам, есть на улице балык-экмек. Трогать стены храма Софии – как же много времен они впитали! Разглядывать мозаику, уцелевшую под ее потолком. Гладить кошек на улицах. Они не дикие, они – стамбульские!

«Когда-нибудь я так и сделаю». – Думала я, собираясь на свидание с городом.

Это моя личная традиция: с кем бы я ни путешествовала, беру себе время на то, чтобы побыть наедине с новым местом. Именно так, уединяясь, я ощущаю его, а оно делится со мной откровениями. Чаще всего для таких свиданий я выбираю раннее утро.

Пока семья просыпается, застегиваю наглухо серебристый пуховик и натягиваю белую шапку, которую накануне мы купили на вечно толпливом, даже в январе, бульваре Истикляль. Не люблю шарфы и шапки, но зимой в Стамбуле они необходимы – ветер ледяной.

За мной захлопывается тяжелая резная дверь из темного дерева, и я иду по паутине переулков азиатской части старого города. Это самый легкий способ найти приключения.

Со стен старых домов меня разглядывают пестрые граффити: Чеширский Кот в синем цилиндре, Фрида и маленькая фея у водосточной трубы. Босфорский ветер стаскивает с неба рваные облака и сбивает с пути толстых чаек, обнажая небо для солнечных лучей. В них золотым бисером мерцает пролив, который я теперь вижу на горизонте. Через него переброшены мосты. Под мостами проползают теплоходы. На мостах стоят рыбаки. Их удочки свесились в воду. В руках термосы, рядом – кошки.

Лучи солнца обняли город и придали ему теплый золотистый подтон. Говорят, в амальгаму зеркал добавляли золото, так отражение краше. По мне, так золото добавлено в амальгаму Стамбула. Себя в нем чувствую прекраснее. Я вышла на свидание с городом, а оказалась на свидании с собой: в месте, где все незнакомо, ощущения свежие, острые, а голова свободна от привычной каши, и я узнаю себя ближе.

Ко мне приходят незнакомые желания, я записываю их в единственное пишущее устройство под рукой – заметки в смартфоне. Неужели мои? Для исполнения большинства из них не нужна фея, я могу сделать это для себя сама: гулять по сосновому лесу, долго смотреть, как расцветают звезды, рисовать, игнорируя ворчание внутреннего критика о том, что мое рисование бесполезно и лучше потратить время на что-то другое. Расписать красками сосновые шишки и украсить ими елку, игнорируя его ворчание о том, что это глупо. Плавать на воздушном шаре, нырять с дельфинами, издать свои сказки с иллюстрациями моей дочери, продолжать заниматься фотографией, игнорируя его «это ни к чему не приведет».

Регулярно кататься на коньках, я ведь так это люблю, но так редко катаюсь, всегда есть дела важнее, срочнее. Научиться кататься на лыжах. Где-то я их уже видела… Эти желания уже звонили во мне раньше, но я их игнорировала. Слишком мелкие, странные, бесполезные. А сейчас я их впущу и дам место хотя бы в заметках в смартфоне.

В городе, где все для меня новое и в голове нет привычной каши, я вдруг точно понимаю: исполнение любых, даже самых маленьких, «глупых», «странных», «бесполезных» своих желаний – важный шаг к себе настоящей. Потому что это – звонки от души.

Стамбул не спешит просыпаться так же, как и не спешит засыпать! Наконец-то встретила открытую кофейню. Села за столик на улице, несмотря на грубый ветер, хочу выпить кофе с городом.

За столом справа сидят парень и девушка. Оба говорят на французском. Высокий темноволосый парень с открытым светлым лицом, спортивным телом держит в ладонях руки девушки, она небольшого роста, с пухлыми розовыми щеками, живыми темными глазами, джинсы, куртка, ни грамма косметики, темные вьющиеся волосы собраны в пучок на голове. Он смотрит на нее, его глазами можно разжигать костры.

Наблюдаю за ними и думаю, что, когда мы влюблены, видим дорогих нам людей через особенную оптику. В ней все прекрасное в человеке сверкает, а недостатки гаснут, и даже если знаем о них, смотрим и на минусы лояльно. Фокус внимания смещается, в амальгаму подмешано очень много золота – любви.

И если мы умеем с таким восхищением смотреть на партнера, когда влюблены, то почему бы не посмотреть восхищенными глазами на самих себя? Получилась бы полезная практика: смотреть на себя как на любовника по десять минут в день утром и вечером.

Босфор, Стамбул, январь 2022

6. Измирское привидение

Мы провели в Стамбуле несколько дней. И дальше, придерживаясь изначального плана, поехали в Бурсу. Но город «не зацепил», и, перекусив в торговом центре, обновив запасы воды, решили не тратить время и сразу ехать дальше – в Измир.

Дорога уходила в ночь, начался ливень. Пока Андрей всматривался в мокрую темноту в лобовом, я искала отель. Понравился двухкомнатный люкс на набережной Кордон с видом на море. Но я посчитала нерациональным тратиться на пару ночей в Измире и нашла квартиру на противоположной набережной. «Химии» с ней не случилось, но квартира вполне подходящая, чтобы принимать душ и спать. Ведь нам только это и нужно.

В эту квартиру мы приехали уже к одиннадцати ночи. Мокрый фонарь освещает пальмы. Город пахнет по-другому. В его аромате едва уловимое тепло и тонкий еще пока запах моря. Андрей забирает ключи, заносит чемоданы и едет ставить машину на парковку. Она в пятнадцати минутах бодрой ходьбы. В Измире, как и в Стамбуле, нелегко найти парковку. Мы с детьми остаемся в квартире, разбираю вещи.

Апартаменты – лабиринт. Напомнили мне один из повторяющихся снов, где я у себя дома обнаруживаю потайной коридор с комнатами, о которых раньше не знала. Хожу по длинному коридору, он переходит в гостиную, из нее в кухню, спальня, спальня, кабинет, длинный балкон с одной стороны, неприметная дверь в кладовку, а на кухне за диваном и шторкой обнаружила дверь на еще один балкон.

Дети, счастливые, носятся по всей квартире. Они любят приезжать в новые дома. В одной из спален открываю чемодан, слышу вопль, бегу к ним. Вижу перепуганных детей, Аркадий карабкается на меня, дрожит. И они уверяют, что видели привидение. Алиса описывает привидение. Несколько раз, детали совпадают. Гуглю «Отче наш». Вообще, я что-то вроде эзотерика-агностика, но не помешает. Вспоминаю про мел в детском рюкзаке, может, круг начертить?

Приходит Андрей, выслушивает, вижу, не верит, но вздыхает, ищем новый дом. В полночь Airbnb просит ждать до утра, на Hotels вариантов с заездом сию минуту тоже нет. Захожу на заблокированный в Турции Booking через VPN, тоже ничего.

– Может, переночуем и завтра найдем? – Андрей умоляюще смотрит то на меня, то на Алису.

– Не-е-ет! – орет Алиса. – Я тут не останусь!