Любака – рождение из смерти

Отбросив бесполезный кусок пластика на соседнее кресло, я свернула к обочине и, остановившись, включила освещение в салоне.

– Где же они… Должны быть где-то здесь… Еще же оставалось немного.

Бэт встал с лежанки и подался вперед, высунув голову между сидениями. Я бросила на него короткий взгляд, и нервно выпалила:

– Что? Я спички ищу.

Пес неоднозначно хрюкнул.

– Ой, вот не надо сейчас нотаций, я и так не курила почти месяц! Одну сигарету могу себе позволить. О, вот они!

Достав спички из груды разного хлама в бардачке, я чмокнула Бэта в нос и, застегнув куртку, вылезла в вечерний сумрак.

Туман белесой рекой струился у моих щиколоток. Прохладный воздух вкусно пах озоном и был настолько влажным, что на бровях и ресницах мгновенно оседала мелкая морось.

А вот на душе скреблись кошки…

Меня не пугали тьма, непроглядный туман или глухой лес. Маньяки в целом тоже – табельное то все еще было при мне.

Все это разом отходило на задний план при одной лишь мысли о том, где нам с Бэтом предстоит жить и работать в ближайший месяц. Вот это действительно заставляло нутро судорожно сжиматься от дурного предчувствия…

Несколько глубоких затяжек опалив горло, помогли совладать с тревогой и прогнать скверные мысли. А когда табак истлел наполовину, я удовлетворенно отметила, что почти пришла в норму.

– Прости, дядя. Знаю, ты там наверху сейчас явно ругаешься…

Слова сорвались с обветренных губ, смешиваясь с густым облаком сигаретного дыма. В носу защипало, и я зажмурилась, вспоминая последние минуты рядом с человеком, который, по сути, подарил мне билет в нормальную жизнь.

“ – Цера, ту мири [моя милая], помни свое прошлое. Вспоминай его каждый божий день… Вспоминай. Но лишь для того, чтобы никогда не пойти дорогой, которую выбрал для тебя отец. Не позволяй сломить себя людям или обстоятельствам. Ты слишком много пережила, чаюри [девочка], слишком много, чтобы позволять другим решать что-то за себя.

Это были его последние слова.

А всего через пару часов после того, как я покинула клинику, позвонила медсестра.

У дяди была ишемия и он, конечно, знал, что скоро умрет. И, судя по всему, в свои последние минуты особо остро чувствовал приближение кончины, раз решил успеть попрощаться.

Я тогда полпачки за несколько часов выкурила, а в ушах все звенел его строгий голос, привычно твердящий о вреде никотина.

На похоронах, стоя у открытого гроба, а потом и возле свежевырытой могилы, я все вторила про себя, что брошу дурную привычку ради его памяти. Однако прошло не больше месяца, и вот, мои легкие снова травит едкий дым, а чувство стыда в ошметки кромсает душу.

Почувствовав, как пепел обжигает пальцы, я бросила под ноги прогоревшую до фильтра сигарету и наконец-то открыла глаза.

Почему так светло?

Взгляд с удивлением скользнул по кромкам сосен, в попытке распознать источник странного света позади них. Через мгновение вечернюю тишину рассек приглушенный свист и огненная сфера, размером с баскетбольный мяч, на огромной скорости пронеслась над лесом, оставляя за собой столп ярких искр.

Неужели метеорит?

За спиной раздался заливистый лай Бэта.

Никогда раньше не была суеверной, однако сегодня все это показалось дурным знаком. Ощутив новый приступ тревоги, я поспешно забралась обратно в тачку, инстинктивно заблокировав все двери.

Бэт все еще был взволнован. Он гневно порыкивал и беспрестанно тыкался мордой в окно, будто видел кого-то среди высоких деревьев.

– Эй, это просто метеорит.

Я протянула руку через сидения, успокаивающе поглаживая пса по вздыбленной холке, но это не возымело абсолютно никакого результата.

Оставив его в покое, в один глоток допила остатки уже полностью остывшего чая, и не придумав ничего лучше, решила просто ехать дальше, надеясь на то, что вскоре Бэту надоест рычать в пустоту.

И, действительно. Не прошло пяти минут, как пес улегся на свою лежанку, громко захрапев, будто ничего и не было.

– Мне бы так, – невесело хмыкнула я, прибавляя звук на магнитоле, чтобы хоть немного перекрыть собачий храп.

Из колонок зазвучал Grandson, и я незаметно для себя начала успокаиваться, крайне фальшиво напевая знакомый мотив.

Вскоре свет фар выхватил из темноты большой синий указатель, сообщающий о том, что до территории ЗАТО ПГТ Скальный осталось двадцать километров.

Всего двадцать…

Надо было радоваться, ведь наконец-то тяжелая дорога останется позади. Но вместо этого я лишь сильнее стиснула пальцами руль, отчаянно борясь с желанием все бросить и повернуть назад.

Нет, нельзя! Хватит уже бежать от проблем.

Спустя минут тридцать душевных терзаний я все же въехала в зону А1, что ознаменовалось лишь чередой разноцветных дорожных знаков и резкой сменой ландшафта. Густой лес расступился, обнажая островки сочной молодой зелени, а еще, главную местную достопримечательность под названием “скальная петля”.

Вокруг селения протекала река. Круто изгибаясь, она образовывала узкое горлышко на въезде, через которое и тянулась дорога, ведущая в поселок.

Одна река по обе стороны дороги.

Тяжело такое вообразить, не увидев вживую…

Темная бурлящая вода по левой стороне текла встречно моему движению, а справа наоборот. То тут, то там на поверхности, то и дело появлялись лунные блики и клочки белой пены.

Заинтересованно поглядывая в обе стороны, я даже не успела заметить, как впереди показалась небольшая будка пропускного пункта и шлагбаум, перед которыми речное горлышко резко расширялось, начиная огибать поселок кольцом.

Остановившись метрах в двадцати от шлагбаума, я погасила дальний свет и, опустив подбородок на руль, стала всматриваться во все, до чего только дотягивался взгляд. Как будто выискивая очередной повод, чтобы дать деру из этого пугающего места.

От пропускного пункта прямо за рекой был выстроен высокий железобетонный забор с волной колючей проволоки поверху, за которым и скрывались две основные зоны ЗАТО.

Выглядела защита весьма основательно. Даже слишком для пусть и закрытого, но все же обычного научно-исследовательского поселения.

Ага, черта с два все так просто! Стали бы тогда власти буквально с каждым жителем подписывать договор о неразглашении? Вот и я думаю, что нет…

Слухи разные ходили о Скальном. Кто-то утверждал, что все дело в запредельных дозах радиации, другие же уверяли, будто в городке проводят весьма и весьма незаконные опыты над людьми.

Короче, каждая новая версия была куда хуже предыдущей.

Но лично меня вгоняло в дрожь только от того, что даже подполковник не стал отрицать – дела в Скальном обстоят куда серьезнее, чем говорят в прессе. Однако настрого запретил мне задавать кому-либо вопросы на данную тему.