Татарские народные сказки

Тот говорит:

– Не знаю, давно это было, теперь уж и не припомню.

Знахарь грозит:

– Раз так, раз не признаешься, мы тебе вот некоей машинкой руки-то ущемим да станем по одному ноготки выдирать.

Бедняк молчит. Посадили его возле машинки. Руки ущемили. Выдрала машинка у него с одной руки все ногти. Молчал бедняк. За другую руку принялась. Как содрала ноготь с мизинца, он и признался: так-то, мол, и так-то, видел там-то, но людей туда не поведу, сам отыщу и вам представлю.

Взял бедняк золотую тарелку и, собравшись с духом, отправился за Шахмарой. Пришел в лес, крышку откинул. Вниз спускаться не стал, крикнул сверху изо всех сил:

– Шахмара!

Услыхал Шахмара его зов, ползет из дыры плавно, как вода в реке течет.

– Эх, – говорит, – джигит, так-то обещания, клятвы свои держишь? Я бы еще пожил на белом свете, да тебе сдуру доверился. Теперь все, конец мне приходит.

Увидал бедняк Шахмару и заплакал:

– Никогда бы не проговорился. Три дня в тюрьме продержали. Иголки в меня втыкали. Ногти с одной руки повыдирали, и то молчал. Да уж больно смрадно дыхание смерти: как с другой руки стали выдирать – не утерпел, сказал им…

– Ну что ж… Видно, судьба моя такая. На тебя зла не держу, много ты страданий за меня принял. – И стал Шахмара того парня уму-разуму учить: – Вот понесешь ты меня во дворец, чтобы сварить моего мяса для больного падишаха. Тебе и велят меня варить. Как примешься, разруби меня на три части. Первый отвар велят слить и в сторону отставить. Скажут тебе: выпей этот отвар. Второй отвар опять прикажут слить и в сторону отставить. И третий отвар слить велят и отставить в сторону. Сделаешь все, как приказано. Только первый и третий отвар местами поменяй. И на третий отвар укажи – вот, мол, отвар первый.

Принес бедняк змеиного падишаха во дворец. Велели ему сварить Шахмару. Разрубил он змея на три части. Бросил в котел. Первый отвар слил и в сторону отставил в отдельной посуде, и второй отвар, и третий. Потом взял быстренько да первый отвар с третьим местами поменял.

Пришел тот знахарь:

– Отварил?

– Отварил.

– Где первый отвар?

– Вот, – показал бедняк.

– Где второй отвар?

– Вот тут.

А он поменял ведь отвары местами-то, как его Белый Змей научил. А для чего, и сам не знает.

– Вот этот я выпью, а этот пей ты, – говорит знахарь.

Достался знахарю вместо третьего первый отвар. И тут же лопнул живот у знахаря. А бедняк сам выпил третьего отвару и стал понимать, о чем в котле толкуют куски разрубленного Шахмары. Разговаривают в котле куски-то. Голова говорит:

– Если падишах меня съест, у него голова перестанет болеть.

Туловище говорит:

– Если меня съест, тело перестанет болеть.

Хвост говорит:

– Если меня съест, ноги перестанут болеть.

Оказывается, знахарь, подлец проклятый, хотел третьего отвару испить, чтобы понимать язык лошадей, коров и всех других животных. Теперь, конечно, бедняк тот язык всех животных и зверей понимает.

Дали падишаху голову Шахмары: у падишаха голова прошла. Дали туловище – живот прошел. Хвоста дали отведать – и ноги у падишаха излечились. Стал падишах здоровее прежнего.

В конце концов бедняк тот сам стал ученым лекарем. От всех болезней умел лечить и языки звериные знал.

Зухра

В незапамятные времена жили, говорят, некие старик со старухой; жили и были.

Как ни родится у них дите на свет, так и помрет сразу. Ладно, родила однажды баба дочку. Назвали ее Зухрой. И красоты она была, говорят, неописуемой. Пуще всего старики сглазу боялись, оттого держали дочку взаперти, ни на улицу не выпускали, ни людям не показывали. А все ж таки знал народ об их поздней радости. Вот исполнилось дочке четырнадцать лет, и как-то в пригожий день занесло в избу соседских девчат: окружили они бабку, стали просить-умолять старую. Щебетали в голос:

– Бабушка, милая, отпусти Зухру с нами на озеро выкупаться!

Бабушка отвечает:

– Что вы мелете? Нет у нас никакой дочки.

А те говорят:

– Есть-есть, мы точно знаем.

Старая на своем стоит, не пускает дочку. Три дня кряду просят девчушки. Уступила в конце концов бабка. Одели Зухру, украсили как могли. Сказала бабка:

– Смотри, долго не пропадай, побыстрее домой возвращайся.

Да-а-а, удивительно красива была дочка у стариков. Бегут девчушки к озеру на окраине села. Разоблачаются вмиг и ныряют в воду. Платья свои на берегу побросали. Но вот, накупавшись, выходят они на берег, одеваются. И Зухра тоже выходит. Глядь, а на платье у нее лежит толстая, длиннющая змея. Перепугались девчата, разбежались кто куда. И Зухра боится, к платью своему не подходит, плачет горько. Убежала бы, да как без платья пойдешь? От людей стыдно. Да в тот миг самый заговорила змея человеческим голосом:

– Не плачь, Зухра, я тебя не трону, и платье свое заберешь, да только скажи мне, пойдешь ли за меня замуж?

Зухра ужаснулась:

– Батюшки, ты чего же это говоришь?

– Одно я тебе скажу: как исполнится тебе восемнадцать, тотчас приду я и заберу тебя из дому, готовься!

Сказала змея те слова свои и нырнула в озеро, только след кругами пошел. Осталась Зухра на берегу в страхе и растерянности. А как явилась домой, спрашивает у нее старуха-мать:

– Доченька, что с тобой приключилось? Побелела ты как полотно, ни кровиночки у тебя на лице нет.

Рассказала ей Зухра все по порядку и говорит напоследок:

– За гадину эту черную ни в жизнь замуж не пойду, спасите, маменька, не то смерть моя наступит!