Видит, что сердце едва-едва трепыхается,
Видит, что брат его вот-вот скончается.
Говорит Заса-Мэргэн: «Поднимайся, брат,
Спасти тебя я был очень рад.
Имеющий старшего брата,
Старшим братом спасен будет,
Имеющий младшего брата,
Младшим братом спасен будет,
Только мертвого уж никто не разбудит».
Заса-Мэргэн, на Гэсэра с любовью глядя,
Всячески брата голубит и гладит,
Вверх на небо поглядит – улыбнется,
Вниз на землю поглядит – засмеется.
Выбрал он из всех стад молодую кобылу,
У которой жиру на восемь пальцев было,
Накормили Гэсэра кобыльим жиром,
Жизнь у него побежала по жилам.
Горячая кровь заструилась под кожей,
Абай Гэсэр хан тотчас ожил.
Моментально он исцелился,
Вместе с братом развеселился.
Отправились оба брата и их баторы
В поле белое на просторы.
Поглядеть, как дьявол валяется не дыша,
Возле белой березы – Тамша.
Как Он северной горы головой касается,
Как он в южную гору ногами упирается.
Решили они, что если хозяин убит,
То убить и коня обычай велит.
Убили коня два брата, два хана,
Положили коня возле Гал-Нурмана.
После этого
Сухих деревьев они надрали,
Сухих деревьев насобирали.
Обложили дровами и дьявола и его коня,
Поднесли к дровам живого огня.
После этого
Из осины лопату сделали,
Золу и пепел по ветру развеяли.
С юга пришедший ветер золу на север унес,
С севера пришедший ветер пепел на юг унес,
Угли и головешки пошли вразброс.
Покончив с дьяволом наконец,
Пошли оба хана в его дворец,
Оба они впереди идут,
Своих баторов за собой ведут.
Во дворце, сверкающе-блистающем,
Во дворце, величием поражающем,
Нашли они Гал-Нурмана опустевший трон.
Но еще они там нашли
Да и глаз оторвать не могли
Красавицу Галдай-Гоохон.
У черного дьявола наложницей она была,
Во дворце у дьявола как царица жила.
Заса-Мэргэн на нее лишь взглянуть успел,
Сразу же от любви побелел, как мел.
В наложницу дьявола и царицу
С первого взгляда сумел влюбиться.
Но прельстился царицей не один только хан,
Задрожал от любви и Буйдан-Улаан.
Во дворце началось веселье,
Все баторы буйны от хмеля,
Все гуляют, поют, веселятся,
Лишь два хана друг на друга косятся.
Между ними спор не решен,
Кому достанется Галдай-Гоохон.
Между тем, самой-то красавице
Эта распря меж ханами нравится,
Она радуется и душой веселится:
Может, в драку у них спор разгорится.
Как увидел это Абай Гэсэр,
На ханский трон торжественно сел.
Щеки надул он сердито,
На спорящих с гневом глядит он,
Говорит он сердито брату батора,
Затеявших из-за женщины ссору:
– С наложницей дьявола с какой это стати
Сын Хана Хурмаса собирается спать?
С любовницей дьявола с каких это пор
Собирается тешиться белый батор?
Тут из ножен меч, что всегда при нем,
Сам собой выскочил мигом
И показывает своим острием
На старинную, священную книгу.
Сам меч переворачивает страницы,
Глядит Гэсэр в книгу и диву дивится.
«Если эту женщину, – там написано, – вы не убили,
Значит, и дьявола не победили.
Не победили вы дьявола грозного,