Колючее счастье для дракона, или Инквизиции требуется цветовод

– Уже снова ужин вообще-то, – сочла своим долгом сообщить ему Соня в ответ на все это.

– Да? – он искренне удивился и зачем-то взглянул на часы. – Значит, и пообедать забыл. А вы почему себе ничего не берете? Тоже гречку не любите?

– Терпеть не могу еще с детского сада, – призналась Соня чуть удивленно. Кажется, этот латыш вообще был первым, кто спрашивал ее о том, что она любит или не любит. Родители обычно ставили перед фактом, а Борис… воспоминание о бывшем (совсем недавно) муже испортило все настроение, и она с досадой буркнула: – Видите, тут на выбор гречка или творожная запеканка. Будем брать запеканку, немножко народ разойдется, и сразу возьмем.

– Лучше б картошку-фри давали, – скривилась Леся. – Или карбонару, ну, как ты в кафе заказываешь мне обычно, мама. Даже не знаю, что хуже: гречка или запеканка. О! Хуже всего – твоя рыба в омлете!

На этой, безусловно, позитивнейшей ноте, (а Соня рыбу обожала всякую в любом виде) их собеседник снова взглянул на часы и как-то тоскливо сказал:

– Кафе. Я был там в последний раз… – бросил взгляд быстрый на Соню и оборвал сам себя. – Не помню даже когда. Кажется, я заработался. И голоден. Вы не будете против, если я заберу свою гречку и запеканку в придачу и буду есть это с большим аппетитом. Не очень смутит?

– Вы лопнете, – пообещала Леся. – Но вообще, можно выбрать что-то одно. Берите гречку, а запеканку я вам свою отдам. Все равно есть не буду.

– Леся! – побагровела вконец смущенная Соня. – Ты…

– Мам, мы здесь уже две недели, и я ни разу не ела эту запеканку, а в тебя две не влезает, максимум полторы, а потом ты жалуешься, что объелась, и…

– Так, – Сониному терпению пришел конец. – Закончили дискуссию. Я пошла заберу наш ужин. И ты съешь… свою булку с маслом. И грушу. И чай молча выпьешь. Пожалуйста.

Соне повезло: дочь сегодня была в благодушном настроении. Новый и такой интересный знакомый, интеллектуальная игра после ужина, приближающийся неумолимо Новый год – все это ее радовало, вдохновляло и заставляло забывать о привычных капризах.

Народу на раздаче действительно поубавилось, и Соня быстро вернулась с подносом, на котором компактненько уместился их ужин. Эндрис уже даже выставил все тарелки на стол и, дождавшись, зачем-то собрал все подносы в единую стопку.

– Ешь, и будет все, как договаривались, – Сонечка взглянула на дочку, старательно делая строгий вид.

Та в ответ царственно кивнула и ухватила с поставленной на стол тарелочки две теплые еще булки, посыпанные сахаром.

Мужчина напротив молчал, лишь глазами поблескивал весело, наблюдая за ними. О чем думал? Осуждал Соню, наверное.

Голодным этот ребенок точно не останется, ну и что с того, что она не ест гречку, творог и рыбу? Кто из детей это ест вообще? Ну, Соня ела, но у нее выбора не было. У ее матери разве забалуешь? Впрочем, даже бабушка Таня не могла противостоять маленькому тирану по имени Леся и готовила внученьке только то, что это маленькое чудовище так любила.

Есть в присутствии почти незнакомца было тревожно и неловко. Пришлось вспомнить, как правильно держать вилку, сахар в чай Соня и вовсе не решилась добавить, чтобы не звякать ложечкой (Бориса и его маму всегда это страшно бесило). Кусок в горло не лез. Дочь была права: две порции запеканки Соне никогда не осилить.

– Эндрис, если вы хотите… если не против… Вы говорили, что голодны, – спотыкаясь, начала было Соня, а Леся, красноречиво закатив глаза, подвинула свою нетронутую тарелку с запеканкой мужчине.

– Объедать за столом женщин и детей дело, конечно… кхм, кхм… невиданное для сказочных рыцарей. Но мы в сказки не верим, правда же, прекрасная Леся? С признательностью приму и буду считать себя вашим должником. Эм-м-м… назовем это “долгом столовым”.

Мужчина, расправившийся как раз с порцией булочек, широко улыбнулся и не испытывая ни малейшего смущения, быстро доел эту несчастнейшую из запеканок. А потом закусил пресловутой гречкой с мясной подливой. Ел он очень аккуратно, даже элегантно, но так аппетитно, что Соня спустя уже пару минут сама готова была есть эту чертову гречку. Ему надо в рекламах сниматься.

И губы такие красивые, и зубы… ровные и ослепительно-белые. Но самое интересное – это профиль. Такой… хищный, почти орлиный. Нарисовать бы его одной линией, а потом на монетах чеканить. Выдающийся просто профиль, еще и переносица горделиво-высокая, как у древних римлян. Опять она его снова разглядывает совершенно беззастенчиво!

– Лесенька, ты доела? – бежать, срочно бежать! Пока он не подумал о чем-нибудь неприличном. – Там ведь игра, помнишь?

– Угумс, – девочка быстро запихнула в рот остаток булки, громко хлюпнула чаем (Соню аж передернуло), вытерла рот салфеткой и вскочила. – Быстрее, нам надо занять лучшие места. Пока, Эндрис, встретимся за завтраком!

Вот и славно. Прощайте, господин латыш, завтра вас уже пересадят за другой столик, это Соня знала точно.

– Обязательно. Я позабочусь, – прозвучало им вслед. Или ей показалось?

3. Интеллектуалы

Актовый зал санатория оказался до боли похож на подобный же в старой Сониной школе: те же ряды мягких “театральных” кресел, обитых потертой коричневой тканью, сцена, занавес и даже подобие рампы. На сцене стоит маркерная доска, унылого возраста и средней упитанности ведущий в неизменной клетчатой рубашке, что перебирает листочки и сортирует конфеты. Увидев Лесю, он сначала весьма нервно вздрагивает, а потом расплывается в насквозь фальшивой улыбке.

– А вот и наш вундеркинд! – интересно, а он догадывается, что попал прямо в точку? – Сегодня у нас в качестве приза катание на санях.

– Здорово, я с радостью покатаюсь, – соглашается Леся, а Соня отворачивается, пряча явно неуместный смех. Ни Леся, ни ведущий уже не сомневаются, кто будет победителем.

Леся занимает свое излюбленное местечко – возле прохода во втором ряду – и громким шепотом требует у мамы телефон.

– Тут сигнала нет, – напоминает тихо Соня.

– А мне и не надо. Я книгу нафоткала, буду читать.

Ох, уж эти дети нынешнего века! Соне и в голову бы не пришел подобный расклад, ей всегда проще взять с собой книгу. А Леся, как обычно, придумала бесхитростное и рациональное решение.

Потихонечку подползали разномастные бабушки с внучками и внуками, неодобрительно поджимая губы и косясь на Лесю. Глубоко беременная дама помахала им рукой и расплылась в кресле, кажется, задремав. Соня ее помнила еще с релакс-сеансов, которые ей прописала терапевт. Дурацкое времяпрепровождение: в маленькой комнате с десяток кресел-мешков, играет механическая монотонная музыка, а по телевизору показывают аквариум с плавающими рыбками. Соня побывала на сеансе один раз, у нее разболелась голова от нахлынувшего колющего раздражения. Убогие аляповатые рыбы, подвывающая уныло скрипучая музыка, даже не Бетховен и не Чайковский, тупые мешки, из которых выбраться можно только на четвереньках. Да еще сладко похрапывающие женщины вокруг. В общем, ей не зашло. Жюль Верн и то успокаивал куда релаксабельнее.

Зал заполнялся людьми. Что особенно Соню порадовало, так это полное отсутствие всех мужчин старше тринадцати лет. Кроме ведущего, что понятно.

Первый тур “интеллектуальной игры” был посвящен географии. Разумеется, Леся безошибочно назвала столицы Мадагаскара (как она слово-то выговорила такое: Антананариву), а также Шри-Ланки (это было еще даже круче: Шри-Джаяварденепура-Котте) и Австралии (какая-то простенькая Канберра), и совершенно точно указала общую численность населения Ватикана. Ничего нового. Самое смешное, что никто не посмел бы обвинить маленькую гениальную девочку в жульничестве: мобильной связи и, стало быть, интернета тут не было ни у кого. Все, так сказать, в одной лодке.

Услышав, что во втором туре будет викторина по ономастике, Леся вдруг заскучала. Эта наука ее не интересовала совершенно. “Никакой информации, сплошные мозговтирательства”.

Зато Сонечка оживилась: эту тему она знала неплохо. Строго говоря, вопросы были по антропонимике, но ведущий, кажется, и слова такого не знал. Собственная фамилия Сони была проста словно валенок: родители у нее были Ореховы. Фамилия мужа ничуть не сложнее – он Кошкин. Соню теперь она бесила до судорог и зубовного скрежета: а уж Олесия Кошкина… (на этом имени настояла свекровь, Альбина Виленовна Кошкина, между прочим). Даже на слух это словосочетание звучало свистяще и вообще отвратительно. В ближайших планах стояла задача стать снова обратно Ореховыми и тихонечко поменять документы, благо не так уж их было и много, лишь паспорт и свидетельство о рождении Леси. В заявлении о разводе Соня такую пометку сделала сразу, оставалось лишь взять себя в руки и выйти на тропу кровопролитной войны с бюрократией. А вот с этим у Сонечки пока были проблемы. К тому же, ей и представить было страшно, какую истерику устроит Борис Кошкин.

В этот раз на вопросы коварные викторины отвечала Соня – настал час ее триумфа. Вожделенная поездка на санях становилась все ближе.

– И последний самый сложный вопрос, – объявил ведущий. – От какого слова произошла фамилия “Есенин”

– От слова “осень”, – с тяжким вздохом ответила разочарованная Соня. Она ожидала чего-то большего. Вопрос был из школьной программы вообще-то.

– И это абсолютно правильный ответ! – ведущий пропел ей фальшиво и плохо поставленным голосом.

Да кто б сомневался. Соня поежилась, а Леся вдруг толкнула ее в бедро:

– Мама, а там Андрис… Андрий!

– Эндрис, – поправила ее мать, невольно оглядываясь.

Новый их знакомый сидел с самого края, повернувшись к Соне самой выгодной своей стороной – гордым профилем. И снова она мысленно очертила линию его лба, носа, губ и подбородка. Неидеальный, не канон красоты, но тем и хорош. Идеальных скучно рисовать. В их студии самым востребованным натурщиком был дворник – горбун и силач, статный и гордый потомок орд татарских. Руки почти до земли, ширина плеч нереальная, улыбка от уха до уха. Философ, бабник и говорун. А натурщиком он подрабатывал строго для “вклада в историю”

– Что ж, – тем временем вещал ведущий, отвлекая Соню от тяжких воспоминаний. – У нас есть победители: это Олеся и ее мама… Как зовут маму?

Лесю они знают, а Соню нет. Как мило. Так всегда: на всех детских площадках она была просто “Лесиной мамой”.

– Меня зовут Софья, – пришлось напомнить ведущему.

– Да! Софья и Олеся получают главный приз – поездку в санях по зимнему лесу! Милые дамы, вы можете взять с собой еще кого-нибудь. Если, конечно, пожелаете. Может быть, предложим эту честь второму месту?