Вредина для Майора

От ее взгляда, голоса, манеры общения внутренности прошибает ледяной озноб. Сглатываю дискомфорт, аккуратно садясь на краешек указанного стула, складываю руки на коленках, словно прилежная воспитанница пансиона благородных девиц, и почти не дышу. В кабинете повисает прямо-таки звенящая тишина, и лишь скрип перьевой ручки нарушает его противным звучанием какой—то безысходности. Чувство, что здесь не папа генерал правит бал, а она.

Время словно замирает, и пять минут растягиваются в час, день, сутки…

– На! – Она небрежно подает мне документы. Я поднимаюсь и подхожу к ее столу. – Здесь, – тычет указкой в строку, – подпись и дата.

Растерянно ищу глазами ручку, и после недовольного вздоха Цербер сама подает мне пишущий предмет. Быстро ставлю закорючку, даже не читая; моя оплошность, и очень серьезная, но задерживаться в этом склепе более пары секунд я не желаю. Получаю какую-то корочку и, словно пробка из встряхнутой бутылки шипучки, вылетаю за дверь, по пути прощаясь и мысленно надеясь как можно реже с ней сталкиваться.

– Эй, ты куда? – ловит меня за руку тот же парень, который привел к этой мегере. – Тебе же в отдел к Майорову, а это в другом направлении.

– Да? Спасибо! – тараторю и разворачиваюсь к нему спиной. – А куда? —Беспомощно оглядываю длинный коридор с кучей дверей и, как назло, пустой, будто и не будний день вовсе.

– Пойдем. – Мой провожатый выходит вперед и уверенно направляется к лестнице.

– Все управление в курсе, да?

– Конечно. – Он с трудом скрывает усмешку. – Парни еще и ставки ставили, кому в отдел привалит такое счастье.

– Чего?! – Спотыкаюсь на ступеньки от такого хамского откровения. – И как это понимать?! – Упираю руки в бока, склоняю голову набок и чуть ли не молнии глазами высекаю.

Оцепенение после встречи с Цербером сдувает моментально. Это меня сейчас так похвалили или наоборот?!

Ответа я не получаю. Топаю с досады ногой и в отдел того самого капитана Майорова вхожу с приклеенной улыбкой девочки-отличницы, наивной и ничего не ведающей.

Ну, здравствуйте мои дорогие! Вот она я – ваше «счастье»! Посмотрим, кто кого?

– Здравствуйте! – Я сама вежливость, от приторного звучания моего голоса аж зубы ломит.

Нестройные мужские голоса вторят мне в ответ. Окидываю взглядом собравшихся, стараясь вычислить своего временного начальника, но отчего-то никто из трех на эту должность не тянет. Видимо, начальство задерживается.

– Я… – решаюсь все-таки представиться и обозначить цель своего визита: мало ли, может, эти товарищи не в теме и даже не спорили на меня.

– Кость… – Один из парней окидывается на стуле и смотрит на того, кто меня сюда привел. – Вы чё, уже сами разучились принимать заявления у пострадавших? Хрена ты к нам ее привел?!

– Ну так она к вам, – тянет интригу тот самый Костя.

Не мешаю. Пускай мальчики померяются достоинствами. Подмечаю пустующий стол и прямой наводкой топаю к нему, скидывая по пути пальто.

– Здесь же свободно? – уточняю на всякий случай: не хочу никого подсидеть.

– Девушка… – как-то устало, словно отпахал две смены на руднике, обращается ко мне тот, что отчитывал Колю.

– Анастасия, – представляюсь. – Анастасия Игоревна Пахомова, – добавляю и отодвигаю стул. – Ну, раз стол ничей, то временно будет моим.

И во второй раз за последние пятнадцать минут в помещении повисает звенящая тишина, с той лишь разницей, что сейчас не слышен противный скрип пишущего предмета. Но зато нецензурные словечки, произносимые шепотом и с толикой раздраженности, шипением заполняют пространство. Возникшую паузу разрушают звуки открывающейся двери, уверенные тяжелые шаги и громкий выдох, сдерживающий крепкое словцо, желавшее слететь с уст вошедшего.

Оторвавшись от созерцания ошалелых лиц парней, я перевожу взгляд на вошедшего и прикусываю язык. В голове моментально образовывается вакуум. Мозг отключается, и все, что получается выдавить из пересохшего горла, это приветствие.

– Доброе утро. – Сглатываю ком и пристально смотрю на своего пятничного попутчика.

Интересно, а он помнит ту поездку?

Я-то хорошо её помню…

Глава 6

АНАСТАСИЯ

– Привет, – почти с радостной улыбкой на устах приветствую подругу, распахнувшую передо мною дверь.

Немного запыхавшись, переступаю порог Еськиной квартиры и целую хозяйку малогабаритных хором в щеку.

– Что-то я сегодня замоталась, – жалуюсь ей, опуская свой «взмыленный» зад на невысокий пуфик рядом с дверью, – держи.

– Привет, пчелка! – улыбается она, забирая из моих обессиленных рук два пакета с различными вкусняшками. – Разувайся, мой руки и топай на кухню! —командует, уходя в сторону той самой кухни. – Так уж и быть, покормлю тебя, – снисходительно шутит, и до моего обоняния доносятся аппетитные ароматы домашней еды.

Скидываю ботинки, задвигая их под обувную полку, кряхтя, поднимаю свое тельце с такого удобного стульчика, снимаю пальто, стягиваю шапку и все это бросаю на пуф. Бреду до ванной, шаркая ногами, словно артритный старикашка. Больше, конечно, утрирую, все же я вымотана не столько физически, сколько умственно и морально. Учебный год начался всего пару месяцев назад, а преподаватели по всем дисциплинам муштруют нас, словно уже завтра госэкзамены и вручение дипломов.

Устало опираюсь на раковину, подставляю ладони под прохладную воду и бесцельно смотрю на то, как тонкая прозрачная струйка утекает в слив, унося с собой часть дневной нервотрепки.

– Эй, ты там решила вся искупаться? – стучится в дверь санузла Еся, а затем, не дожидаясь ответа, открывает ее и заходит.

Молчит каких-то пару секунд, внимательно разглядывая мое отражение в зеркале, а затем подходит вплотную и обнимает меня со спины – крепко-крепко, насколько это позволяет ей ее округлившийся животик.

– Лютуют? – сочувственно интересуется она.

– Ага! – вздыхаю. – Магнитные бури, видимо, или Меркурий в ретрограде, и они как с цепи сорвались. – Отключаю воду и разворачиваюсь к ней лицом. —Хорошо, что с понедельника практика.

– Угу, – соглашается Еся, отпуская меня.

Молча покидаем ванную, так же молча садимся за стол в небольшой уютной кухне. Передо мной тарелка с наваристым мясным рагу и чашка дымящегося какао. Беру ложку и жадно набрасываюсь не еду. Пока не начинаю есть, даже и не догадываюсь, насколько я голодна. Готова умять не только свою порцию, но и подруге помочь. Та, в свою очередь, лишь вяло ковыряет вилкой и почти нехотя отправляет в рот маленькими порциями нежнейшие кусочки мяса.

Заметив мой внимательный взгляд, Еся оправдывается, что наелась, пока готовила, и сейчас села за стол только за компанию со мной. В подтверждение своих слов отодвигает от себя тарелку с почти нетронутым рагу и обхватывает ладонями большую чашку. Сует в нее свой нос и жмурится от удовольствия, втягивая аромат горячего шоколадного напитка.

– Точно ничего не болит? – подозрительно интересуюсь у нее.

– Да поясницу второй день тянет, – все же сознается Еся, – но это, вроде, нормально на моих сроках.

– Не знаю… – честно пожимаю плечами. – Но, если сомневаешься, сходи к врачу.

– Угу, – бубнит она, делая глоток, – у меня прием, как раз на следующей неделе.

Еся в положении. Срок – семь месяцев. Кто «счастливый» будущий папаша и где он вообще шляется, подруга не сознается. В начале учебного года без лишних затруднений оформила себе свободное посещение и в стенах университета теперь появляется раз, изредка два раза в неделю, стараясь при этом не контактировать ни с кем из однокурсников.

– У меня только ты – одна-единственная верная подруга, – пожимает всегда плечами, стоит мне спросить, отчего такая конспирация, – остальные – лишь проходящие знакомые, и им незачем знать о моем положении.

Не перечу, но какие-то нехорошие сомнения гложут меня. Пока не лезу в душу. С беременными вообще нельзя спорить: «мыши все съедят» – дурная бабулина поговорка, но от греха подальше не спешу ее проверять. Просто поддерживаю подругу во всем.

Часто после учебы заезжаю в гости, вот как сегодня, прикупив по пути кучу полезных и не очень, продуктов. Правда, по этому поводу Есения, свет ее, Батьковна часто ругается, заявляя, что не нищенка и в состоянии сама купить все, что пожелает.