Вовсе не сказки

Облачение в скафандр заняло минуты, но показалось ему невыносимо долгим. Впрочем, он что-то слишком нетерпелив, а ведь впереди ещё десять часов один на один с космосом. Но когда каждый миг приближает тебя к Земле, трудно оставаться спокойным.

Сердце колотилось больше обычного, но Кристоф сумел взять себя в руки: искусство медитации делало своё дело даже сейчас, когда о тишине и уединении не стоило и говорить.

Сьют сидел на нём превосходно – по крайней мере с покроем тюремщики научились не портачить – и, на первый взгляд, должен был выполнить свою работу на ура. Кондиционирование, контроль влажности и температуры, лёгкий вшитый экзоскелет с усилением на шее, пояснице и по суставам, трубки подачи воды и питательной массы – всё казалось сделанным разумно, с явным прицелом на использование костюма в будущем.

Двигатель, несмотря на свою компактность, грузом лёг на плечи и спину, пригвоздив Иеса к полу, однако уже через секунду заработал на полную мощь экзоскелет, забрав и перераспределив вес так, что весь скафандр стал ощущаться не тяжелее простого городского рюкзака. Да, неплохая техника.

Отчего-то он почувствовал себя по-настоящему защищённым. Настолько, что не задумываясь шагнул в пустоту за распахнутой пастью шлюза едва только прозвучал сигнал.

Ладони коснулись троса, прилаживая последние захваты, потом отстегнули карабины, всё ещё удерживающие Кристофа у «Дейзи», и началось скольжение в пустоту, к манящему голубому шару. Поначалу он двигался медленно, привыкая к положению тела в пространстве, восстанавливая сбившееся на миг дыхание, но уже метров через триста от станции Иес полностью собрался и, отдав команду, запустил двигатель.

Дом… Высокое светлое небо и накатывающие на берег волны… Скоро увидимся…

***

Чарли откусил приличный кусок обеденного сэндвича, пресного, словно картон или опилки. Нет, он не потерял вкус от беспокойства, просто хорошей еды здесь никогда не бывало. Ну, пожевать, пока глазеешь на спуск, пойдёт.

Им повезло в этот раз: лепесток их отсека сегодня оказался направлен почти в центр, так что было хорошо видно нитку спуска – по сравнению с внешними секторами, которые не увидят вообще ничего.

Подошедший Арс тоже выглянул в иллюминатор.

– Ну как, ещё не начали?

– Вот-вот, ты вовремя. Смотри, шлюз уже открывается.

Приятели прильнули к стеклу.

Из-за раскрывшейся мембраны шлюза выкатился и быстро пополз по тросу человек. Хотя в экспериментальном скафандре он скорее напоминал какое-то насекомое – снежно-белую помесь кузнечика и личинки хруща. Чуть вспыхивающие двигатели за спиной окутывали хрупкую на фоне громады планеты фигурку малиновым сиянием.

– Ты глянь, какой шустрый! Будто готовился где-то.

– Хм… и правда. Может, у него и выйдет.

Человек стремился вниз всё быстрее. Вскоре он превратился только в поблёскивающую капельку, стекающую по серой вене.

– Прошёл, кажется… уже ниже, вроде… – Чарли не договорил.

Тьму пронзила карминно-жёлтая вспышка. Разорванный взрывом трос отбросило в сторону станции. Миг – и ничего более не напоминало о неудавшейся попытке возвращения.

– Так и знал! – Арс прицокнул. – Говорил я тебе, что они специально обстреливают их мусором, а ты «случайность – случайность». Учёные, как же! Мелкий обломок – мало ли их летает, а? Не повезло просто. Бум! Рейтинги!

– Что ж ты ему-то не сказал? – вздохнул Чарли, покачал головой.

– Как же не сказал?! Предупреждал. Но разве ж такие слушают? Их всё обратно тянет… ничем эту силищу не перебить…

Мурлыка

Мурлыка сегодня проснулся раньше обычного. Мягко, но ощутимо завибрировали все близлежащие отсеки, следуя утробному ворчанию шестерней, насосов, фильтров и проток.

«Мурлыкой» станционники прозвали орбитальный гравитационный бур – громадное сооружение, занимавшее почти половину крейсера, не считая хранилищ.

Тамо?р ощутил подрагивания пола, едва успев усесться за общий стол. Вовремя: даже витаминный коктейль не расплескал. А вот парни что-то запаздывали.

Впрочем, ожидаемо. Вечно дрыхнут, едва получат отгул.

Ничего, уже совсем скоро они все отдохнут по-настоящему, стоит только вернуться домой.

В столовую, громыхая, ввалился Рэ?чче, как всегда зацепив плечом дверной косяк. Да уж, инженеры отчего-то не учли, что в миссиях участвуют и новые расы. Вот голу?т и не помещался в половину проходов. Правда, не стоило забывать и природную неуклюжесть этого белоснежного громилы.

К паутине мелких трещин на светло-зелёных панелях обшивки зала добавилось несколько новых нитей. Рэчче, естественно, не обратил на это никакого внимания.

– Хэй, бригадир! – громогласно возопил он, протискиваясь к Тамору. – Раненько они сегодня, да? Торопятся. Ну и ладушки, а то надоело уже торчать здесь, жрать всякую бурду… Чего дают, кстати?

Голут оглядел тарелку товарища, презрительно хмыкнул и устремился к стойке раздачи. Андроид шустро забегал, выполняя его всё увеличивающийся заказ. В конце концов Рэчче всё же плюхнулся рядом с другом, заняв большую часть стола своим подносом с горой наваленной еды. Тамор только улыбался, глядя как здоровенные куски мяса, миски салата и целая коробка пончиков исчезают в пасти приятеля. Сам он удовлетворился парой сэндвичей да двумя чашками кофе с молоком: сейчас как раз смаковал последние глотки.

Наевшись, голут рыгнул, испортив вырвавшимся зловонием всё удовольствие от завтрака. Впрочем, не впервой, да и вообще станционники и не к такому привыкли.

– Слышь, Там, как думаешь, если так дело пойдёт, то когда закончим?

– Ну, если командир не изменит распорядок, то дня три-четыре, не больше, – он глянул в широкое окно, за которым медленно вертелся пыльный красно-коричневый шар. – Да, где-то так.

– Хорошо бы, – Рэчче похлопал себя по волосатому брюху. – К маме хочу: хоть поесть нормально, а?

Бригадир неопределённо пожал плечами: его на Цимфе?е никто не ждал.

– Хотя, если честно, – продолжил его товарищ, – вообще не понимаю, чего мы тут торчим. Всё важное давно вывезли, так что ещё ищут? Каменюка одна.

В каком-то смысле он был прав: всё живое переместили годы назад – каждого зверя, рыбу или птицу, каждую бактерию, каждое дерево или семечко. Следом выкачали воду, потом пошли металлы, и вот теперь, действительно, оставались только древние породы, да ещё теплящееся ядро.

– Не знаю… консулу виднее.

– Консулу, скажите пожалуйста! Не-ет, – голут покачал пальцем, – это всё его прихвостень науськивает. Ищите, копайте! Больше мне, больше! И куда человеку столько, спрашивается? Хапуга столичная!

За их спинами громыхнула упавшая кастрюля: механический раздатчик в последнее время разболтался и часто ронял посуду. Звон эхом раскатился по столовой. Противное дребезжание резануло уши и медленно затихло.

Рэчче фыркнул.

– Во! Хапает, а на оборудовании экономит. Хотя… я слыхал, «Мурлыку» после этой миссии на списание?

Тамор кивнул.

– Скорее всего. Некоторые узлы уже бесполезно чинить, сам знаешь. Даже жаль немного: хорошая была станция.

– Ага! Заслужила тут быть, да?

– Больше любой другой, – согласился бригадир, оглядывая обшарпанную комнату, обедающих усталых коллег, вид за окном. – И я рад, что попал сюда, хоть и грустно всё это.

– Есть немного, – голут качнул косматой головой, – но это неизбежно. Этой звезде осталось совсем чуть-чуть, а после… пуф-ф-ф!!! Всё сделали вовремя.