Волчица

Спрашивать, как давно он наблюдает за мной, не стала. Неловко становилось уже от мысли, что он смотрел на меня, когда я забывала обо всем, отключала мир вокруг себя, сосредотачиваясь на своих питомцах. Одногруппники рассказывали, что в такие моменты я веду себя странно. Могу разговаривать сама с собой. И для меня это нормально, ведь голоса своего я не слышу. А иногда даже начинаю пританцовывать. И это я могла бы объяснить. Временами, в голове у меня начинает звучать музыка, тогда как все вокруг погружено в тишину.

Получается, он видел все мои странности, тогда как я считала, что нахожусь одна, и до глухой художницы никому нет дела. Осознавать это было по меньшей мере неприятно.

– Зачем ты искал меня? – вопрос прозвучал агрессивнее, чем хотела.

– Потому что ты моя пара.

Ответ показался мне даже не странным, а смешным. Какая еще пара? Издевается он надо мной?

– Как у них, – сделал Антон неопределенный жест, но я поняла, что он имеет ввиду волков.

Я пыталась разглядеть признаки издевки на его лице и не находила. Но он не может говорить все это всерьез. О волчьей преданности слагают легенды. Но где они, и где мы. Люди могут только мечтать о подобной привязанности, как о великом достоинстве, которого мы лишены в силу своей развитости.

Под пристальным взглядом Антона я совершенно растерялась. Все-таки странный он какой-то, если рассуждает всерьез. А если шутит, так искусно маскируясь, то зачем ему это нужно.

– Мне пора домой, – так и не нашлась я с ответом.

Встала, очень надеясь, что он последует моему примеру, а не продолжит разговор в том же духе.

– Постой, – придержал он меня за руку, снова оказываясь слишком близко, нарушая мое внутреннее пространство. Мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. – Ты мне не веришь, но это правда.

Он приблизил ко мне свое лицо, и в следующее мгновение его губы накрыли мои. Мягкие, теплые и такие приятные. Он не настаивал на ответном поцелуе. Я захотела этого сама. Наши уста слились, а языки пустились в древний танец. Голова закружилась от наплыва эмоций, и я уже не осознавала, где нахожусь и что делаю. Лишь мысль, что мне это безумно приятно, не оставляла в покое. И где-то глубоко внутри меня скреблось предостережение, что так не бывает или не должно быть.

– Мне правда нужно домой, – прервала я поцелуй, пытаясь собрать разбегающиеся мысли и избавиться от наваждения.

– Я отвезу, – отозвался Антон, но руки его продолжали крепко удерживать меня, а смотрел он так, что я почувствовала ростки настоящего возбуждения и испугалась собственной реакции.

– Тогда поехали? – попыталась улыбнуться.

– Поехали, – сделал он над собой видимое усилие.

Всю обратную дорогу мы молчали. Я испытывала все большую неловкость и не могла придумать тему для разговора. Антон и вовсе был погружен в задумчивость и выглядел при этом слишком серьезным.

Остановившись во дворе моего дома, он повернулся ко мне и заговорил:

– Понимаю, что мое поведение кажется тебе странным и что не имею права что-либо от тебя требовать, но… можем мы завтра встретиться?

Такого вопроса я точно не ожидала. Почему-то самом собой решила, что в следующий раз увижу его во вторник, в зоопарке. Если честно, даже размышляла, стоит ли мне туда идти. Не то чтобы я не хотела его больше видеть. Скорее боялась того нового, что появилось между нами. Сегодняшний поцелуй меня напугал, и даже себе я не признавалась, какое удовольствие от него получила. Но и отказать Антону не смогла.

– Я освобожусь в шесть, – только и сказала, назвав адрес художественной галереи, где на половину пятого у меня была назначена встреча.

Глава 3

– Клиент задерживается, – такими словами встретила меня директор выставки Ольга Степановна. – Звонил, предупредил, что подъедет через полчаса.

Я бросила взгляд на часы. Встреча должна была начаться еще десять минут назад. Я и сама опоздала, долго ждала автобуса. Машину брать не стала, догадываясь, что Антон заедет за мной на своей.

– Зачем ему вообще понадобилось со мной встречаться? – с досадой произнесла я, предвидя, что разговор займет больше времени и к шести мы не закончим.

Неудобно было заставлять ждать Антона и предупредить, чтобы подъехал позже, я тоже не могла. Телефонами мы не обменялись, как-то даже мысль такая в голову не пришла.

– Да кто ж его знает? – пожала плечами Ольга Степановна. – Солидный такой мужчина, сразу видно, что при деньгах. Говорит, заинтересовала его твоя манера письма. Вроде как предложение у него есть. Я бы его вежливо отбрила, если бы не купил он сразу пять твоих картин. Такими клиентами на разбрасываются, как ты понимаешь. Пойдем, чайку выпьем, чего в холле-то топтаться…

По дороге в кабинет директора я все размышляла, что же мне не нравится больше всего. Во-первых, смущало масштабное приобретение моих картин. Это выбивалось из правил. Конечно, выставки мне приносили доход, но картины обычно уходили по одной, максимум, две. Во-вторых, попахивало диктаторством чужой воли, мол, я тебя осчастливил, купил картины, так ты теперь будь добра поблагодари меня лично. В-третьих, вряд ли сейчас, когда я нашла свою нишу, меня могут заинтересовать любые предложения. В существующем положении вещей меня все устраивало. Ну и кроме всего прочего, вчерашний день наложил отпечаток на сегодняшний – я не хотела заставлять ждать Антона. А еще тщательно готовилась к нашей встрече, что и не преминула заметить Ольга Степановна.

– А чего это ты сегодня такая нарядная, словно в театр собралась? – прищурилась она, разглядывая меня.

Не то чтобы я очень тщательно продумала свой образ на сегодня, но от традиционных брюк решила отойти и надела платье. К нему, естественно, сапоги-чулки на каблуке. Ну и чуть дольше поколдовала над своим лицом, нанося макияж.

– И на часы все время смотришь, – продолжала рассуждать она. – На свидание, что ли, собралась?

Прозвучало немного оскорбительно, если бы я не знала Ольгу Степановну уже очень давно и не была уверена, что обидеть она меня не хочет.

– Угадали, – кивнула я.

– И во сколько свидание?

– В шесть.

– Тогда в твоих интересах закончить встречу быстрее. Остается надеяться, что клиент не опоздает еще сильнее. А кто он?

Я поняла, кого она имеет ввиду, хоть и любопытство директрисы считала чрезмерным.

– Да так… знакомый, – отмахнулась я, не желая вдаваться в подробности. И уж точно не хотела рассказывать, что познакомилась с Антоном в зоопарке

Мудрая Ольга Степановна на этом прекратила расспросы и позволила мне спокойно допить чай. А там и клиент подоспел. Им оказался импозантный мужчина с седой шевелюрой. На вид ему можно было дать лет шестьдесят. Но и то только при очень детальном разглядывании. Его ухоженность и одежда «кричали» о достатке. Манера держать себя наводила на мысль о властности и нетерпимости. Да и сила угадывалась нешуточная под дорогими костюмом и пальто.

– Вот, значит, вы какая, Инга Терехова? – взял он мою руку и не пожал ее, как я сначала надеялась, а поднес к губам.

– Какая? – с удовольствием забрала я у него свою руку, когда он соизволил ее выпустить.

– Необычная, – немного подумав, ответил Артем Давыдович, как представился секунду до этого.

Таких комплиментов я еще на получала. Его слова оставили неприятный осадок в душе. Лучше бы назвал красавицей. Пусть это и было бы откровенное вранье, но все же традиционное, принятое в обществе.

– О чем вы хотели поговорить со мной? – приступила я к делу, не желая терять времени, которого до свидания у меня и так оставалось не больше сорока минут.

– А давайте пройдемся по залу, и вы мне для начала расскажете о себе, – неожиданно предложил мужчина.

Я в растерянности оглянулась на Ольгу Степановну. Та лишь мимолетно пожала плечами, мол, чем я-то могу помочь? И сама я не нашлась, что можно возразить. Так и пришлось мне с ним двинуться вдоль полотен, отвечая на бесчисленные вопросы. Слава богу, он не спрашивал ни о чем личного характера. В основном его интересовали годы, проведенные в художественном училище. В каких конкурсах я принимала участие? Кто мои преподаватели? Когда я определилась с направлением анимализма в живописи?.. Но даже этих вопросов было слишком много. И я совершенно не понимала, зачем ему все это нужно знать.

В какой-то момент, взглянув на часы и сообразив, что до встречи с Антоном осталось пять минут, я перешла в наступление:

– Артем Давыдович, давайте перейдем к делу. Ольга Степановна сказала, что вы хотите мне что-то предложить?

– Совершенно верно…

Тут он замялся и повел себя вовсе странно. Закрутил в стороны головой, словно принюхиваясь к чему-то. Я последовала его примеру, но ничего необычного не заметила. В галереи все так же витал едва уловимый запах краски с примесью женского парфюма. Да и закрылась она два часа назад, и кроме нас в зале никого не было.