Басни, сказки, стихи

Старый Хрен прикосолапил к царю, в пояс поклонился, крякнул да вдруг и брякнул:

– Царь ты наш батюшка, и что за охота глядеть невест без счёта. Долго выбирать – женатому не бывать. Бери сватов, хлеб-соль да засватывай фасоль Она и роду-племени вашего и с огорода нашего.

Царь раздухарился, враз замолотился:

– Боба призвать, сватов снаряжать, а старого Хрена на почётное место сажать!.

Долго канитель не тянули. Свадьбу сыграли, Боба обвенчали.

Свадьба шумной была. Царь Горох уплясался, весь по полу рассыпался. Царица Чечевица чечётку била, чуть себя не размолотила. Воевода Арбуз с Тыквой от танцев употели, даже похудели. А прочий огородный народ так пел-плясал, что всех ворон распугал. И был пир горой три дня и три ночи для своих и для прочих.

И я там был, мёд-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.

П Ч Ё Л К А

Пчелка-матушка, труженица великая, мед собирает, цветки опыляет, чтоб урожай был богаче, чтобы поля были краше. Еще только солнышко взойдет, роса на травку упадет, она уже в трудах, жужжит на полянках и лугах. Сколь цветочков облетит, пока мед накопит.

Возвращается тяжелая, меду полная. А в улье на взятки готовы уж сотки. Пчелки мед отдадут – и в обратный путь. И так весь день летать им не лень. Себе припасут и людям нанесут: от хворобы, от тоски, от горькой судьбы. На медовый спас уж на зиму запас.

Мед на вкус любой, как янтарь, золотой. Пахнет травами, листами, росянистыми цветами, пахнет липой и гречихой, и лесной рекой-шумихой, силу солнышка хранит, оттого и хворь бежит.

Пчелке за старание от людей признание. Неспроста иных за труд люди пчелками зовут.

Есть у пчел царица – матка-мастерица. Она в улье всем управляет: кого на работу снаряжает, кого улей охранять, кого детушек качать. В улье будто все кипит, шевелится и жужжит.

Няньки еле успевают, пеленают и качают, медом детушек поят да быстрей расти велят, чтоб по дому помогали, тоже меду припасали.

Ну, а толстых лежебок пчелы вытолкают в бок. Трутни в улье не нужны, здесь работать все должны. Тяжело дается мед, чтоб кормить ленивый рот. Трутни упираются, за других цепляются. Пчелиная царица начинает злиться, хвостиком трясет, воинов зовет.

Пчелиное войско трутней-лежебок в шею да в леток, крылья им отгрызут и на землю спихнут, чтобы в улей не летали и мед не воровали. И то сказать, наели на дармовщину эдакую толщину.

Справятся с трутнями – новая работа до седьмого пота. Нужно соты закрывать, на зиму припасать, чтоб пчелиная семья не тужила, чтобы меду ей до лета хватило. Зимой-то холодно, а с медом тепло и всем весело.

Пчелки зимой не летают, а все равно отдыха не знают. Дом свой обогревают, царице служат, живут, не тужат.

Пчелка солнышку родня да вестница дня. Пчелкин яд и тот нам в добро на наше нутро.

Прими от нас пчелка поклон с четырех сторон, спасибо тебе, кормилица, добрая хранительница!

На медовый спас мед станешь есть – отдай пчелке честь!

ИМНЯЯ СКАЗКА

Я люблю Новый год. Каждый раз, когда он приближается, в душе наступает ожидание чего-то таинственного и прекрасного, сказочного и волшебного. То ли это от того, что в душе каждого человека остается хотя бы самая маленькая частичка детства, то ли и вправду этот праздник обладает какой-то очаровательной и необъяснимой магией доброты и сказки, навсегда связанной с самыми сокровенными мечтами и надеждами.

В его суете, хлопотах и заботах, вкусных запахах конфет, шоколада и апельсинов, в остром аромате пушистой зелени елок и фантастическом сиянии игрушек и свечей прячется вечная загадка и тайна, переходящая из года в год для каждого из нас, несмотря на любой возраст. И все мы – маленькие и большие, смешливые и суровые, грустные и веселые ждем от него обновления, радости и чуда, пусть сделанного собственными руками или стараниями других добрых и умных людей. А иногда и совершенно чего-то неожиданного, в которое взрослым уже и не верится, но которое все же живет и происходит вопреки всем самым ярым скептикам и прагматикам нашей обыкновенной жизни.

И тогда жизнь начинает играть всеми радужными красками, а сердца распахиваются навстречу друг другу и расцветают цветами невиданной красоты, и любовь наполняет каждую человеческую душу до самого края. И мы радуемся, потому что понимаем, что это и есть то самое счастье, к которому так стремится каждый из нас. И теперь оно пришло, оно в нас самих, и нам нужно постараться не потерять его, а оставить навсегда, для всех, для каждого.

Под новый год все хозяйки моют, чистят, убирают, чтобы в доме было светло, уютно и особенно чисто в наступающем году. Чтобы пахло свежестью и тем особым ароматом новогодней ночи, который бывает только в эту пору зимнего серебристо-алмазного, перламутрового волшебства.

И те старые вещи, которые валяются по чердакам, антресолям, кладовкам и сараям, выбрасываются на свалку или сжигаются на костре, чтобы освободить место воздуху, новым покупкам и другим нужным вещам.

Перебирая и шаря по своим полкам, я натолкнулась на старенькую корзинку с мотками шерсти разных цветов – красного, малинового, синего, коричневого, белого, черного и густо-зеленого. Клубочки были яркими, круглыми, как мячики, и теплыми. Казалось, они хранят тепло чьих-то человеческих рук и ждут, когда же, наконец, из них свяжут какую-нибудь красивую вещь для мальчика или девочки, или для взрослого человека, которых очень любят, и которым все это очень подойдет.

В корзиночке лежали еще маленькие разноцветные лоскутки и пуговки от разных платьев и кофточек, а также булавки и иголочки, аккуратно воткнутые в маленькую бархатную подушечку. Корзиночка уже была старенькая и покосившаяся от времени. Ее прутики кое-где поломались и даже выскочили из плетения, и сама она была похожа на уставшую добрую бабушку, задремавшую над своим вязанием.

– Ой! – Послышалось вдруг откуда-то из вороха лоскутков. – Нельзя ли поосторожнее, Вы укололи меня! – Лоскутки зашевелились, и из-под них показалась всклоченная головка маленького человечка. – Из-за Вас я потерял свой колпачок, – недовольно буркнул он, высвобождаясь наружу и продолжая шарить вокруг себя. – До Нового года еще далеко, а нам уже не дают покоя! Безобразие! Нас ждут такие важные дела, так дайте же нам хоть чуточку отдохнуть перед этим большим праздником!

Человечек, наконец, нашел свой красный колпачок, натянул его на голову и галантно представился:

– Тайм, гном, который дружит со временем и может показывать будущее и прошлое. Я прихожу к маленьким ребятишкам и рассказываю им любопытные истории из прошлого и будущего, чтобы им было интересно учиться и жить, чтобы они дерзали и не боялись трудностей, и верили в добро и разум, чтобы они видели и шли дальше своих предшественников.

Он надул щеки и выпятил грудь. Теперь он стал настолько смешным, что я не удержалась и расхохоталась прямо ему в лицо. Гном насупился, часто заморгал глазами и неожиданно чихнул тоненько, звонко и переливисто, как будто издал нежную мелодичную трель, похожую на пение маленькой птички.

– Будьте здоровы! – Вежливо сказала я, желая продолжить разговор с маленьким, смешным гномом. – Извините меня, я никак не хотела уколоть Вас иглой. Все получилось нечаянно. Но как Вы сюда попали?

– Попали-попали, – опять заворчал гном, – никакого покоя от вас людей! Всем нужны сказки, веселые истории, подарки – только успевай, вертись! Иногда так заработаешься, что уснешь, где попало! Но и тут до тебя доберутся и опять за свое! Вот ведь Вам тоже, наверное, хочется чудес под Новый год? Только не притворяйтесь, что это не так, что Вы уже большие и не верите в сказки. Я знаю, в Новый год все ждут чего-то необычного и взрослые, и дети. И даже неизвестно, кто больше…

– Чудеса – это прекрасно, – ответила я, смеясь, – только все это осталось в детстве, и мне даже неловко говорить об этом. Знаешь, – прошептала я ему на ухо, – меня просто засмеют, если я об этом скажу, и никто не поверит даже в то, что мы с тобой встретились.

– Ерунда! – Воскликнул Тайм. – Пусть не верят. Главное, что мы есть. А раз так, то будут и чудеса, и подарки, и еще много-много всего интересного и волшебного. Вот увидишь!

Он торопливо завертел головой и беспокойно посмотрел на меня. Затем опять зарылся с головой в цветные лоскутки, и только его колпачок торчал на поверхности, выдавая своего хозяина.

– Что ты там шебуршишься, Тайм? – Спросила я, не понимая, что он там ищет и почему так беспокоится. – Что случилось?

Гном вылез красный и запыхавшийся и, растерянно глядя на меня, печально произнес:

– Нас двое. Но куда делся Дюйм, я не пойму. Он всегда пропадает неизвестно куда и заставляет меня волноваться за него. – Тайм глубоко вздохнул. – Вот и теперь, его нигде нет. Ну, куда мог пропасть этот шалун и шалопай?! Подумать только, сбежать в такой ответственный момент!

Тайм так огорчился, что готов был заплакать. Уголки его губ опустились, он шмыгнул своим толстым носиком, и в глазах его заблестели слезинки. Он надвинул свой колпачок почти на самые глаза и засопел, стараясь побороть свою обиду.

– Не огорчайся, Тайм, – постаралась я его утешить. – Он не мог тебя бросить. Наверное, он занят сейчас очень важными делами, а тебе решил просто дать отдохнуть лишний часок. Он скоро появится, ты только не раскисай и не падай духом.

Гном подбоченился, выставил вперед свою крошечную ножку и, сдвинув колпачок на бок, сердито и отчаянно посмотрел на меня.

– Еще чего, – гордо выпятив грудь, ухарски заговорил он, – мы никогда не падаем духом! Как же мы будем дарить вам чудеса, если сами превратимся в плакс и нытиков! Вот уж нет! – Мордочка его расплылась в улыбке, и гном хитро подмигнул мне. – Ну, если только иногда, чуть-чуть и совсем ненадолго… Но все-таки, куда девался Дюйм?

Я растерянно развела руками. Мне и самой не терпелось увидеть второго гнома, о котором так волновался Тайм. Эти два маленьких человечка были настолько необычными и сказочными, что невольно возбуждали не только любопытство, но и жгучее желание побывать вместе с ними в их волшебном мирке и даже, если это возможно, поучаствовать вместе с ними в каком-нибудь чудесном новогоднем приключении.

Но просить об этом гномов мне было стыдно и неудобно, и я скромно промолчала, совершенно не подозревая о том, что Тайм давно прочитал все мои мысли и уже хорошо знает все мои желания.

– Когда мы дождемся Дюйма, мы возьмем тебя с собой, – неожиданно сказал Тайм, – и ты все увидишь своими глазами. Правда, мы берем с собой только малышей, но для тебя мы, так и быть, сделаем исключение. Только тебе придется снова стать маленькой, – я испуганно замахала руками, – на Новый год, только на Новый год! Не бойся, потом ты опять будешь большой и взрослой и будешь вспоминать нас, и все, что ты увидишь, сможешь рассказать своим друзьям, которых ты любишь и которым веришь.

– Ты угадал мои желания, – смущенно сказала я, – как тебе это удалось?

– Все очень просто, – ответил Тайм, – мы умеем читать мысли тех, для кого мы делаем чудеса. Не удивляйся, мы много чего можем, что для вас кажется невозможным или необыкновенным. А если ты захочешь, мы научим кое-чему и тебя. И ты тоже чуточку станешь волшебницей. Только помни, все, чему ты научишься, можно будет использовать только для добрых дел. Иначе, смотри! – Он погрозил мне маленьким пальчиком.