Без роздыха до черной темноты.
Везде ей ото всех почет и уваженье,
Любовь и ласка, и поклон земной
За щедрый добрый труд, за вечное терпенье
И за ее великий непокой.
К ней завистью и желчью истекая,
С помойки муха подлетела вдруг
И молвила: «О. пчелка дорогая,
Я твой всегдашний преданнейший друг!
Но ты скажи одно мне откровенно,
И я жужжу везде довольно бойко,
Но лишьтебе все лавры, несомненно,
А мне одни шлепки и мухобойка!».
«В таких друзьях я не нуждаюсь,
Ведь я, как ты, не прохлаждаюсь.
Лети-ка прочь отсюда сразу,
Я мед несу, а ты заразу!
За труд я получаю, не задаром,
И разделяет нас одно само,
Что я сажусь на цвет с нектаром,
А ты на разное дерьмо!».
Так и средь нас порой бывает:
Один в поту, и лень ему, что смерть,
Он все за труд свой получает.
А некий лишь ворон считает
От скуки только докучает,
А тоже хочет все с лихвой иметь.
ПУГАЛО
На огороде пугало стояло
С ведром на голове, в дырявом пиджаке.
Дроздов и воробьев, ворон оно пугало,
Держа метлу в своей обломанной руке.
Сей франт, не видя сроду нови, был горд
Ну, где вам увидать такого молодца!
Аристократ высокой пробы, ну, прямо лорд,
Английский сэр из Букингэмского дворца!
Под ветром он шумел и раздувался
И на одной ноге скрипел и скрежетал,
Напыжился, задрал свой нос и так зазнался,
Что замечать вокруг себя все перестал.
«Я не чета вам, у меня порода, -
Всем птицам он кричал, гремя пустым ведром. –
Я здесь вам всем начальник огорода,
И все, что здесь растет, то все мое кругом!».
А птицы все клевали и клевали,
Что толку от него, ведь он простой долдон.
Весь огород и сад вчистую ободрали,
И только смех да гвалт летел со всех сторон.
«Эх, дурень, – не сдержалась тут сорока, -
Покуда ты трещал и дулся пузырем,