Ненастоящая принцесса

Она спустилась и прошла в комнату, носившую гордое название – операционная. В эту комнату попадали тяжелые больные после всех необходимых манипуляций. Для них она была странным местом – логовом настоящей колдуньи. Пузырьки и баночки теснились на полках и в стеклянных шкафчиках, стол в центре предлагал больным прилечь на него, и они, трясясь от страха, ложились. Дальше их сознание меркло, и начиналось самое интересное.

Любопытство в первый раз завело маленькую Софи в эту комнату прямо во время операции. Бабушка стояла в белом халате и фартуке, на которых отчетливо виднелись капли крови. Она вращала руками и шептала что-то неразборчивое, будто пела негромкую колыбельную, а на столе были видны огромные ступни, белая простыня и снова кровь. Это кровавое месиво на месте живота мужчины заставило девочку вскрикнуть. Её схватила Наташа, тогдашняя ученица бабушки, и потащила к двери. Но бабушка прервала свою песню и, не отрывая глаз от распростертого тела, сказала:

– Раз зашла, пусть смотрит.

Наташа отпустила Соню и вернулась на свое место. Любопытство победило страх, и девочка подошла ближе. Среди кровавого месива она различала ткани. Присмотревшись, увидела странное черное пятно с неровными краями, которое, словно большой паук, захватило что-то непонятное, похожее на большой треугольник. Бабушка вновь зашептала, и маленькая Соня заметила, как паук стал сжиматься, будто сдуваясь, превращаясь в маленькую неясную точку.

– Он исчез! – невольно вырвалось у неё.

– Да, ты способна к целительству, раз можешь видеть болезни, – бабушка посмотрела на нее с нескрываемым интересом. – Что конкретно ты видела?

– Я видела большого паука, он стал меньше от ваших песен, бабушка, и исчез совсем.

– Очень хорошо, – бабушка кивнула. – Смотри дальше.

Несколько взмахов руками, и ткани на животе мужчины начали срастаться. Она уже видела солидное брюшко без единого шрама. Бабушка улыбнулась Соне, и девочка улыбнулась в ответ; вот это в её понимании было настоящее волшебство.

С тех пор Софи присутствовала на всех операциях и приемах больных, молчаливой тенью следуя за бабушкой. Сначала она лишь сопровождала её, стояла тихо в уголке, а потом сама уже выступала в роли целительницы. Она научилась управлять своей энергией, легким прикосновением руки заставляя больного входить в оцепенение, наделяя его толикой волшебства для улучшения состояния. Она пела мантры и легко водила руками, заставляя болезни исчезать, и ликовала внутри – она может, она действительно это может. Она будет, как её бабушка, лечить людей; Софи рано поняла это и грезила этой мечтой. Мечтой, которой не суждено было сбыться.

Девушка подошла к застекленному шкафчику, открыла его и стала рассматривать толпившиеся там пузырьки. Она сама толком не знала, что ищет: яды, противоядья, лечебные смеси, настойки или перемолотые в порошок травы… Ей хотелось забрать их все, неизвестно, когда ещё выдастся такой день, но она не могла.

Взгляд упал на маленький зелёный флакончик – в нём хранилось противоядие от большинства ядов. Софи взяла его, покрутила в пальцах и сунула в сумочку, а затем протянула руку и взяла ещё один – красный. Его назначение она хорошо помнила; содержимое было очень ценным и готовилось не один месяц, поскольку в нём заключалась энергия колдуньи, её приготовившей. В сказках содержимое этого флакона называли живой водой, и это было то необходимое Софи, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Позже, возвращаясь под дождем в королевскую деревню, она вспомнила бабушку и её слова: «Ты как безмозглый зверёк, который всегда убегает вместо того, чтобы напасть самой и выцарапать врагу глаза…» Как точно! Имея в арсенале десяток ядов, она взяла только противоядие и живую воду.

Вернувшись в Королевскую деревню, Софи опасалась последствий за своё неожиданное исчезновение, но их не последовало. Она даже загадала, совсем как в детстве, что если Михаил спросит её об этом небольшом исчезновении, то это значит, что она ему не нравится и он пытается извлечь выгоду из их встреч. Но он не спросил. Он ни словом не обмолвился о том, что знает о её поездке в город и тем более о том, что она так ловко растворилась в толпе. Не это ли доказательство его искренности? Хотя, конечно, он мог не знать об этом маленьком путешествии.

Но Михаил не бросился её расспрашивать даже тогда, когда она сама рассказала ему о поездке.

– Знаете, в свой выходной я ездила в город.

Он ответил лишь:

– Правда? Почему же вы не позвали меня с собой? Я мог бы провести вам экскурсию.

– Мне хотелось пройтись одной. Побыть среди простых людей, почувствовать их настроение.

– И поездка удалась?

Софи поморщилась:

– Не особо. Лил этот противный осенний дождь, я почти ничего не видела и даже ухитрилась заблудиться прямо в центре города.

– Да, осенняя погода не располагает к прогулкам, – он перевел разговор. – За дождем лучше наблюдать из окна, сидя в теплой гостиной перед камином.

– Нет, всё же я думаю, что важнее компания. В хорошей компании и холодный дождь в радость.

***

Прошло чуть больше двух месяцев с дня коронации, и Софи с удивлением поняла, что старейшины стали относиться к ней мягче, добрее. Было ли это признаком того, что они привыкают к ней как принцессе, или им нравились её тёплые отношения с Михаилом, Софи не знала. Возможно, и то, и другое. Но Софи нашла множество преимуществ в наличии старейшин. Они знали многое, решали многие вопросы и во многом разбирались лучше неё, а также были верны стране, избавляя её от нудной монотонной работы. Ей нравилось встречаться с простыми людьми, и она видела, что они принимают её. Многие стремились прикоснуться к ней, пожать руку, а дети и вовсе забирались к ней на колени. После таких поездок, хоть Софи и раздавала частички своей силы на право и налево, она чувствовала себя наполненной и сильной. А вот сидение с бумагами в кабинете, заседания совета и встречи с министрами, мэрам и другими важными людьми утомляли, забирая всё жизненные силы.

Но Елена настаивала, жаждала избавиться от старейшин любой ценой. Её письма недвусмысленно говорили об этом, а при приезде обеих принцесс в Палиру она заявила открыто, не стесняясь в выражениях.

– Девочки мои милые, вы ведь поможете мне? Уберите этих чокнутых старейшин! Хочу, чтобы они сгинули, провались сквозь землю! Ох, как я ненавижу их всех! Представляю, как вам сложно с ними, – она бросилась обнимать принцесс. – Ох, прошу вас, придумайте что-нибудь, издайте указ, вы же принцессы и можете всё…

В своей речи Елена явно забывала о том, что Миэлния не Палира, и в ней никогда не было единоличного правления. Старейшины всегда хранили курс страны, даже при быстро меняющихся правителях. И, если бы они попытались, подписать такой указ, они подписали бы себе смертный приговор, ведь старейшины не желают уходить с насиженных мест.

– Еленочка, но мы не можем, – Тея всегда была очень дипломатична в разговорах с Еленой, – ты же знаешь, если мы попытаемся убрать этих мерзких старейшин, они поднимут бунт и всю страну против нас.

– Ох, ничего не хочу слышать про бунты, это ужасно, ужасно! Вы не сможете быть настоящими принцессами, пока там будут заправлять эти гадкие старейшины.

– Да, ты права, – Тея взяла её за руку, – и мы с Софи это понимаем, – она протянула вторую руку к Софи, которая молчала. Все эти разговоры с Еленой, её показная мягкость и участливость раздражали. – Я думаю, нам сначала нужно заручиться поддержкой народа. Соня ежедневно посещает казённые учреждения и встречается с людьми, и уже добилась огромных успехов. Её уже хорошо встречают. Я же налаживаю контакты с знатью, которая может нам пригодиться, – тут Софи некстати вспомнила о внезапно возникшей дружбе между Теей и Дмитрием Орловым, – и всё идет по намеченному плану. Еленочка, народ полюбит нас, и уже через несколько месяцев мы сможем убрать этих противных старикашек без боязни бунта.

– Ох, Теечка, какая же у тебя умная головка! – королева Палиры обняла девушку, а затем как-то странно посмотрела на Софи. – И ты, Сонечка, молодец, – Елена обняла и её, – Девочки мои, я так на вас надеюсь.

Позже, возвращаясь домой в карете, Софи спросила Тею:

– Ты действительно думаешь, что мы сможем убрать старейшин?

– Нет, конечно, – Тея помолчала. – Но пусть Елена думает, что мы действуем. Нам нужно время…

Время им действительно было нужно. Но не только оно. Нужны были деньги на восстановление страны, а их получить было практически неоткуда. Налогов не хватало даже на поддержание в том же положении, не то, что на развитие. Елена денег не давала даже в долг стране под проценты, аргументируя это тем, что нужно научиться рассчитывать на себя. Софи же понимала, что это потому, что страна пока не её, и как только Марк, сын Елены, обвенчается с Теей, деньги найдутся, и народ будет считать это заслугой обожаемого сыночка.

Старейшины были богаты, а некоторые даже слишком, по мнению принцесс, но они не давали денег стране. Предпочитали меценатство. Так появлялись больницы имени графа Бурова, школы графа Орлова, парки маркиза Ивлева… И в этом свете убирать старейшин было очень опасно. Принцессы не могли предложить стране ничего, кроме своих милых улыбок, а старейшины же снабжали необходимым.

Тее предстояло отправиться в Нортленд и встретиться с президентом Даниэлем Гроснаном. Эта встреча, в отличие от всех остальных, её пугала. В Нортленде, в отличие от Югорта, в который она ездила в прошлый раз, королевой была не сестра покойного отца, в Нортленде вообще не было короля. В этой стране власть была выборной, и ею управлял президент, которого выбрали люди.

– Вы уверены, что мне следует ехать на эти переговоры? – спросила она Дмитрия и Александра, когда они любезно предоставили ей всю информацию о президенте.

– Конечно, почему нет? – ответил Дмитрий.

– Не знаю, но Нортленд – это же Нортленд. Там ведьм сжигать прекратили всего-то лет сто назад.

– Не волнуйтесь так, ваше высочество, Нортленд сейчас весьма прогрессивная страна, все эти гонения остались в прошлом, и сейчас она вполне безопасна. Конечно, люди там по-прежнему невежды, им лишь дай повод, но правительство с президентом весьма благосклонно.

– Спасибо, Дмитрий, вы меня успокоили. Надеюсь, их президент по достоинству оценил помощь колдунов, способствующих его приходу к власти.

– Вы на что-то намекаете?

– Нет же! Просто хотелось узнать, как в стране относятся к колдовству. Вы же с Александром выросли в Нортленде, я ничего не путаю?

– Всего лишь жили какое-то время. А у вас есть какой-то особый колдовской дар, – вставил Александр, – и вы боитесь, что он напугает президента?

– Нет. Я боюсь, что, так как все старейшины провели смутные годы в Нортленде, оказывая поддержку нынешнему правительству, они могут сейчас потребовать от него что-то взамен.

– Что же?

Тея закатила глаза. Софи были понятны её опасения. Старейшины отправляли Тею в Нортленд, с которым Палира, в которой выросла Тея, враждовала столетиями, а о санкциях, вводимых Еленой и президентом Гроснаном против друг друга, уже ходили легенды. И в этой связи было совсем не понятно, зачем отправлять её, почему не встретиться представителю старейшин или ещё кому-нибудь, например, Софи, которая была более нейтральна.

Что если задумана провокация, в которой какой-нибудь религиозный фанатик, все ещё верящий, что колдуны – это ошибка природы, убьёт её? Что если они задумали именно это?

– Хорошо, хотя бы вы, Дмитрий, поедете со мной?

– Конечно, и не отстану ни на шаг, не беспокойтесь, – он мягко дотронулся до руки Теи, лежащей на столе, и та не убрала её.

Софи перевела взгляд с рук на Александра и, встретившись с ним глазами, поняла, что он тоже несколько удивлён этим жестом. Похоже, не одну её занимают романтические мысли. Но что сделает Елена, узнав, что невеста сына не равнодушна к другому? Или это всё же игра? Отец Дмитрия заседает в совете старейшин, дядя хранитель традиций, может, Тея специально хочет обнадёжить их в преддверии этой страшной во всех отношениях поездки? Тогда ей тем более не стоит так на них смотреть.

Софи с преувеличенным интересом принялась рассматривать портрет президента, лежащий на столе. Лицо было смутно знакомо: тонкий нос, светлые волосы, серые глаза. Он был ещё не стар – Софи заглянула в листок: 40 лет – для президента это совсем не много. Где же она его видела? Ну, конечно, Елена знакомила их с портретами всех правителей, когда они были в её дворце в Палире. И этого она характеризовала как гадкого, хитрого и изворотливого… Нет, она определённо видела его не на фотокарточке, а вживую. Вот только где? В прошлой жизни? Когда принимала пациентов и безбоязненно путешествовала с бабушкой? Или с Кристиной? Тогда они оказывали ему колдовские услуги, никак не связанные со здоровьем близких. Но какие именно? Если она вспомнит, можно будет прибегнуть к шантажу… От этой мысли её передернуло. Нет, нельзя так думать, нельзя использовать свои знания в корыстных целях. Но всё же где она его могла видеть?

– И всё же ехать должна ты! – наконец сказала Тея, убирая руку со стола. – Ты не умеешь колдовать, а значит, фанатики тебе не страшны.

– Фанатики могут и не знать, что я не колдую, – Софи подняла правую руку и показала на кольцо, – у меня колдовское кольцо на пальце, а значит, я колдунья.

– Но ты не колдуешь в бытовом плане. Я колдую по привычке. Притягиваю вещи, поправляю прическу, а ты так никогда не делаешь.

Вот тут наличие совета старейшин играло на руку Софи, она всегда могла спрятаться за их спины, не буквально, конечно.

– Но совет старейшин хочет, чтобы поехала ты!

– Плевать я хотела на желания этого чертового совета!

Софи знала, что Тее не следовало так отвечать, да и сама Тея знала, что слова могут быть опасны, и потому прикусила губу. Своими словами она могла испортить всё очарование скрещенных на столе рук.

– Прошу прощения, волнение делает меня слишком эмоциональной.

И это была сущая правда. Тея неподдельно нервничала и всю следующую неделю мерила шагами гостиную в свободные минуты. Но, похоже, она сделала ставку на свое очарование и кокетство, искала общества Дмитрия, говорила с ним, смеялась больше обычного. Как-то поздним вечером, возвращаясь из поездки, Софи заметила их фигуры вдалеке среди стройных лип парка.

Интересно, подруга сейчас играет, или ей действительно приятен Дмитрий? Воспринимает ли он её как принцессу или больше, как девушку? И было ли хоть что-то в этой прогулке настоящее?

Софи терзалась сомнениями, но спросить напрямую у Теи так и не решилась, и поэтому, идя сегодня по парку в сопровождении Михаила, была особенно задумчива. Быть может, у Теи тоже возникают подобные вопросы, а не только у неё.

Дождик, моросивший с утра, оставил небольшие лужицы на дорожках, превратившиеся в маленькие блестящие островки, а отсутствие снега делало вечер более темным. Силуэты деревьев принимали причудливые формы, а тонкий серп месяца, то и дело появлявшийся среди облаков, подглядывал за ними.

Миша, теперь они были с ним на «ты», любезно предложил Софи свою руку, и они шли вместе по узкой дорожке среди лип, скинувших свои одежды, к гроту. Сзади раздался взрыв смеха, и девушка, обернувшись, увидела компанию молодых людей, среди которых она различила Дмитрия и Александра. Последний наклонился к руке хорошенькой рыжеволосой девушки и поцеловал её, а та в ответ кокетливо ударила его перчатками, рассмеявшись. От Теи Софи слышала, что Александр не равнодушен к маркизе Вильсмет, и это, верно, была она. Удивительно, но, оказывая столько внимания Теи, Дмитрий вовсе не против покутить с друзьями.

Молодые люди явно собирались на какую-то веселую вечеринку, но Михаила они, казалось, вовсе не волновали. Он был поглощен Софи, даря ей всё своё внимание, и девушка отметила про себя, что её общество он явно ценит больше. Он всеми силами пытается развлечь её, а не ищет общества веселой маркизы или кого-то еще. Софи невольно улыбнулась своим мыслям и прикусила губу.

Они удалялись всё глубже в парк, и голоса вдалеке стихли, создавая особую атмосферу. Софи стало казаться, что они здесь одни, одни во всем мире, и никто им более не нужен. Она полной грудью вдыхала морозный воздух и ближе прижималась к своему кавалеру, а Михаил принялся рассказывать о своём детстве, о том, как когда-то бегал по этой тропинке с братом рыбачить на реке.

– Представляешь, мы в тот день встали рано утром на заре, потихоньку выбрались из дома, что бы никто из взрослых не узнал, и по этой дорожке крались к реке вместе с Сашей и Димой. Там за гротом была хорошая тропка к реке и мостику, с которого мы рыбачили…

– Ни разу не была на рыбалке…

– Конечно, это же не женское занятие, – улыбнулся Михаил, – хотя кузина с нами тоже рыбачила. – Софи было сложно представить, как высокомерная Ольга могла бежать к реке с удочкой в компании братьев. – Мне нравится сидеть на реке на заре, когда из-за горизонта поднимается солнце. Такая тишина вокруг, воздух удивительно свежий, а потом всё просыпается…

– Ой…

Софи поскользнулась на тонком льду, образовавшемся на тропинке. Михаил, пытаясь её удержать, обхватил двумя руками за талию и притянул к себе. Их лица оказались совсем близко. Она неловко засмеялась, но сразу же замолчала. Он приблизился и поцеловал её в губы. Прикосновение губ сначала было легким, будто спрашивая разрешение, а затем стало уверенным и настойчивым. Софи ощущал вкус его губ и растворялась в нем, ей хотелось остаться в этом мгновении навсегда, но Михаил отстранился и улыбнулся ей. В свете тонкого месяца Софи видела, как блестят его глаза, и застенчиво улыбнулась в ответ.

Всю ночь, лежа в постели, Софи вспоминала этот поцелуй. Прикладывая пальцы к губам, она пыталась вновь ощутить прикосновения других губ. Она улыбалась и во всех подробностях вспоминала прогулку, каждое слово, сказанное Михаилом, и каждый свой ответ. Вспоминала, как сильные руки удержали её от падения, как блестели его глаза.

Постепенно её хорошее настроение сменилось тревогой. А что, если эти чувства не настоящие? Что если Михаил играет с ней? Может быть, он просто, повинуясь дяде, ухаживает за ней, пытаясь выведать её секреты, а потом встречается с Александром и Дмитрием, потешается над ней?

Нет, этого просто не может быть! Софи в который раз прокрутила в голове все разговоры, которые когда-либо вела с ним. Ничего такого они не обсуждали, никаких секретов она не рассказывала, да и вообще, когда они услышали смех этой бурной компании, Миша просто не посмотрел в их сторону. Он их как будто и не заметил вовсе! Не это ли доказательство, что нужна ему только Софи?

Его губы, такие нежные, чувственные, так осторожно и не смело прикоснувшиеся к её. Она снова поднесла руку к своим губам и закрыла глаза, пытаясь вспомнить поцелуй.

Все утро Софи прятала улыбку и ни с того ни с сего заливалась румянцем. Она уже почти жалела о том, что рассказала про поцелуй Теи, которая расспрашивала о произошедшем в мельчайших подробностях. А встреча с Александром несколько её пугала. Вдруг Михаил рассказал о поцелуе кузену, и её ждет целый день шуточек и подколок.

Принцесса села в карету, и Александр занял место на сиденье рядом. Снова моросил дождь, и юноша предпочел воспользоваться её каретой, как всегда, не спросив разрешения. Софи вежливо поздоровалась, но Александр лишь махнул рукой и отвернулся к окну, приложив голову к холодной раме. Ему было явно не до разговоров, видно, вчерашняя вечеринка затянулась. Она улыбнулась: даже если он и знает о поцелуе, вряд ли это сейчас занимает его.

В карете Софи молчала и ерзала, то вспоминая о вчерашнем поцелуе, краснея, то сомневаясь, правильно ли она поступает. Временами, поглядывая на молодого человека рядом, ей хотелось, чтобы он сказал что-нибудь и вывел бы её из круговорота мыслей. Но он молчал и, похоже, прилагал большие усилия, чтобы сидеть ровно. Софи видела, как сильно у него болит голова, эта боль красным шариком пульсировала в его висках. Она могла бы облегчить её, просто приложив руку. Но ему-то уж точно не стоит знать о её способностях.

В конце дня её снова ждала прогулка в компании её прекрасного принца. Дождь успокоился, к вечеру подморозило, и под ногами снова стало скользко. Софи хотела ещё раз поскользнуться, в этот раз намеренно, и она уже искала глазами блестящий тонкий ледок, но этого не потребовалось. На тёмной аллее Михаил аккуратно взял её за подбородок, наклонился, и её обдало сначала белым облачком его дыхания, а затем она почувствовала вкус его губ. От этого нежного поцелуя снова закружилась голова, и все переживания забылись.

Прошла неделя, и в свободный от государственных дел вечер Михаил пригласил Софи в театр. Софи тщательно готовилась: выбирала платье, прическу, придумывала, о чем они будут говорить, мечтала о поцелуях и в своем воображении дошла до фаты и белого платья. Свадьба. Интересно, они действительно поженятся? Или что-то сможет им помешать? Елена? Теперь её следует опасаться, едва ли ей понравится такой союз. Да и убрать старейшин в этом случае уже не удастся. Она как-то совсем забыла, что сейчас они с Теей должны думать о том, как убрать старейшин. Интересно, а Тея думает об этом? Или её улыбки, переглядки и шутки с Дмитрием всерьез? Почему-то Софи в это не верила. Тея наверняка сейчас приводит свой план в действие. Когда она вернется из Нортленда, стоит расспросить её об этом. Только сначала нужно, что бы та поставила заклятие конфиденциальности.

Как жаль, что Софи сама не может колдовать! Она должна поддерживать свой образ простолюдинки, не имеющей колдовской силы. А она любила колдовать, любила чувствовать энергию и силу в своих руках, любила наблюдать, какое действие производит её колдовство.

Софи задумчиво посмотрела на своё кольцо. Колдовское кольцо с рубином по центру, окружённое мельчайшими алмазами. Тяжёлое и слишком большое для её тонких пальчиков, оно казалось чужеродным, но в нём, по преданию, скрыта огромная сила. Скрыта ли? И вообще могло ли само кольцо обладать какой-либо силой? Софи совсем не умела пользоваться кольцом. Бабушка не учила её использовать кольцо, которое считалось своеобразным усилителем, способным направить силу колдуна в нужное русло. Большинство колдунов не умели колдовать без кольца, а при колдовстве камень светился красным, пропуская энергию. Софи же, наоборот, умела лишь колдовать самостоятельно, но совершенно не умела использовать кольцо. Что, если в нём действительно есть какая-то сила?

Софи подняла руку и, пытаясь направить энергию через кольцо, прошептала «Pro me», указывая на лист на столе. Ничего не произошло. Снова взмахнула рукой и, пытаясь пустить силу через кольцо, шепча «Pro me», попробовала ещё и еще, но ничего не происходило. Софи рассердилась. Почему это дурацкое кольцо её не слушается? Она заставит его камень светиться, а маленький листок прилететь в руку. Она взмахнула ещё раз, а затем еще. Ничего.

Софи, в расстройстве, стянула кольцо с пальца и швырнула его на пол. Подняв руку и не утруждая себя произносить заклинание вслух, она подумала: «Pro me», и лист спокойно прилетел к ней. Девушка победно усмехнулась и огляделась в поисках ненавистного кольца. Затем вытянула руку и улыбнулась. Без кольца она могла притянуть все что угодно, а уж маленькую золотую штуковину с красивым камушком тем более. Ей нужно было всего лишь немного магии. Но ничего не произошло. Кольцо не летело к ней. Софи попробовала ещё раз. Снова ничего. Она начала паниковать и осматривать пол в поисках потерянной драгоценности. Кольца не было.

Принцесса несколько раз прошла по комнате, шурша парадным платьем из розового шелка, в которое от нетерпения с помощью служанки влезла полчаса назад, пытаясь разглядеть красный блеск камня. Но ничего не было. Она опустилась на колени и обшарила каждый сантиметр, наконец, обнаружив его, вздохнула с облегчением. Кольцо надежно покоилось между половицами рядом с бюро, как раз в том месте, где заканчивался ковер. Оно прочно застряло, и, как ни пыталась принцесса поддеть его пальцем, не поддавалось.

Софи негромко ругнулась. Она вытянула руку над кольцом и снова призвала магию, прошептав «Pro me». Ничего. Потом встала, взяла со стола перьевую ручку и свечу в серебряном подсвечнике и снова опустилась на колени. Девушка попыталась поддеть кольцо кончиком перьевой ручки, но кольцо так и осталось зажатым между двумя половицами. Однако при ярком свете свечи кое-что интересное открылось глазам Софи. Она с нетерпением откинула край ковра и провела пальцем по щели. Щель была шириной не более половины сантиметра и около полуметра в длину. Дальше пол был ровным, но, если приглядеться, она видела, что щель уходит далеко вниз. Значит, она не просто в половице, а ещё и в полу. Софи наклонила свечу и буквально легла на пол, но дальше разглядеть ничего не смогла.

Она протянула руку, и лист бумаги прилетел к ней. Девушка опустила его в щель. Он свободно упал внутрь и исчез из вида. Софи снова ощупала пол; что-то подсказывало ей, что это тайный ход. Только вот как его открыть? И как достать кольцо? Хотя, вопреки логике, кольцо её интересовало меньше, а вот ход мог быть полезен. Она снова наклонилась и попыталась при свете свечи разглядеть, что находится внизу.