Когда бы ты историю прочла,
Тебе б ясна была тому причина:
Ведь папой в Риме женщина была,
А мамой – ни один мужчина!»
Журн. «Сатирикон». 1910, № 5
Бедный Азра
Каждый день чрез мост Аничков,
Поперек реки Фонтанки,
Шагом медленным проходит
Дева, служащая в банке.
Каждый день на том же месте,
На углу, у лавки книжной,
Чей-то взор она встречает —
Взор горящий и недвижный.
Деве томно, деве странно,
Деве сладостно сугубо:
Снится ей его фигура
И гороховая шуба.
А весной, когда пробилась
В скверах зелень первой травки,
Дева вдруг остановилась
На углу у книжной лавки.
«Кто ты? – молвила, – откройся!
Хочешь – я запламенею
И мы вместе по закону
Предадимся Гименею?»
Отвечал он: «Недосуг мне,
Я агент. Служу в охранке
И поставлен от начальства,
Чтоб дежурить на Фонтанке».
Журн. «Сатирикон». 1911, № 24
* * *
Не вспыхну я, не побледнею,
Мой взор не робок, не смущен.
Я все могу, хочу и смею —
От солнца факел мой зажжен.
Пройду, не узнанная вами,
И не пойдет никто за мной,
Но в небе алыми звездами
Означен был мой путь земной!
Альманах изд-ва «Шиповник», 1912. Кн. 17
* * *
Голубая асфодель!
Голубая! Голубая,
Как небесная свирель,
Что звенит в начале мая,
Прогоняя прочь апрель.
Лепестки твои сгибая,
Голубая! Голубая!
Я томлюсь твоей мечтой,
Чтоб пчела в тебя вползала
И вонзала злое жало
Прямо в венчик золотой!
Альманах изд-ва «Шиповник», 1912. Кн. 17
* * *
Душно в комнате моей…
Все бесстыдней, все алей,
Словно кровь раскрытой раны
Рдеют красные тюльпаны…
В душном пламенном бреду
Я иду к тебе, иду…
Словно кровь раскрытой раны,
Словно красные тюльпаны,
Все бесстыдней, все алей
Красный сон души моей!
Альманах изд-ва «Шиповник», 1912. Кн. 17
* * *
Красные верблюды – зори мои, зори —
По небу далекой чередой идут…
Четками мелькают в вечернем моем взоре —
За красным верблюдом красный верблюд…
Ах, недолго ждать мне с тоскою покорной,
Ждать, чтобы последний зарею потух.
Палицей огромной, чрез все небо черной
Гонит их, торопит страшный пастух.
На небо наплыли облаки-утесы…