Я (не) вернусь

Даша отступила на шаг, пряча руки за спиной и нервно поглядывая на тучного сержанта, ожидая от него негласной помощи, но сержант лишь откинулся на стуле, наблюдая за интересной сценой. Рахметов лишь сдвинул чёрные брови, забрал у коллеги документы и махнул головой на выход.

– Дарья Александровна, не устраивайте сцен и идите за мной.

Не церемонясь, капитан Рахметов схватил девушку за предплечье и поволок в коридор, совершенно не обращая внимание на бесплодные попытки вырвать руку и угрозы пнуть того со всей силы в колено.

– Нападение на полицейского автоматом переквалифицируется в уголовное преследование…

– Отпусти сейчас же!

Затолкав брыкающуюся девушку к себе в кабинет, Богдан Рахметов с силой захлопнул дверь и несколько раз провернул ключ в дверном замке, окончательно разрушая надежды последней ускользнуть от этих до боли знакомых и когда-то таких родных карих глаз.

– Сюрприз, так сюрприз! – Мужчина облокотился на дверь и скрестил руки на груди, нагло ухмыляясь, оглядывая и оценивая внешний вид Даши.

Он даже не думал, когда проснулся утром в отличном настроении и в бодром состоянии после жаркой ночки с давно знакомой и удобной для него девушкой, что не успеет прийти на работу, как печальное прошлое внезапно появится и ударит под дых. И какой чёрт дёрнул его заглянуть по дороге в свой кабинет к Семёнычу? Понадобилось всего несколько секунд, чтобы осознание того, что это «она» обрушилось лавиной и припечатало к месту. А следом пришла волна злости на беглянку и ярость, когда он прочитал постановление административного правонарушения. «Вот же засранка, я ей устрою подработку!».

Дёргая рукава своей куртки, Даша вздрогнула от нескрываемой злости в его голосе и отступила на шаг назад. Повисла минутная тишина. Они, как два противника, изучали друг друга, отмечая любое изменение за прошедшие четыре года. Высокий и такой же стройный, в расстёгнутой тёплой кожанке, Богдан почти не изменился, лишь причёску сменил, отрастив чёлку, которая непослушно падала на лоб, закрывая правую бровь. Он всегда был небрит, и вроде она привыкла к лёгкой щетине, но теперь вместо неё, красовалась модно стриженная борода, придавая ему ещё более брутальный вид. «Куда ещё больше?» – пронеслось в голове, и она закатила глаза своим мыслям.

– Неожиданно, Дарья Александровна, очень неожиданно.

– Хватит! Могу ответить тем же.

– Вот как?! Спустя столько лет решила вернуться и… Вот значит, чем ты жила? – Он подошёл к своему столу, на который кинул бумагу, и ткнул в неё пальцем.

– Богдан, ты серьёзно?

– Вполне.

– Это какой-то дурдом… Почему все верят в то, чего нет на самом деле?

– Открою тебе маленький секрет: в полиции верят фактам, а не словам.

Не торопясь, он снял с себя куртку, повесил на вешалку и с через чур ласковой улыбкой сел за стол, жестом показывая девушке сесть напротив.

– И давно ты стала подрабатывать проституцией?

– Что? Да я… Я не проститутка!

– Допустим, но тебе придётся очень постараться, чтобы меня в этом убедить.

Тихо простонав, девушка растёрла лицо ладонями, давая себе время, чтобы взять эмоции в руки и стараться не реагировать на его ехидный тон и толпу мурашек, которые галопом бегут по спине от его близости. А ведь она думала, что излечилась, обросла бронёй и сможет спокойно уладить все дела в родном городе и двигаться дальше.

– Хорошо, но я уже несколько раз рассказала тому толстому…

– Сержанту.

– Да, ему. Это ошибка, девушки предложили разделить проезд, я понятия не имела кто они!

– Ну да, внешний вид и позднее время тебя не смутили.

– Мне было не до этого. Я до сих пор с ног валюсь.

Он лишь пожал плечами, мол не убедила, и взял ручку, прокручивая её между пальцами. «Ну что за дурёха. Уже не знаю, как вывести на разговор, опять, как и раньше начинает закрываться». Богдан мысленно вернулся туда, когда верил, что именно она станет той единственной, что именно она понимает его как никто другой и только её губы дарили надежду и веру в женский пол. Нет, он не верил, что его Даша могла до такого опуститься, но должен был знать точно и наверняка.

– Где ты была?

Девушка вздрогнула от неожиданного и такого ожидаемого вопроса, всё же надеясь, что ответить на него придётся совсем не скоро. Сейчас же у неё было одно единственное желание – скорее уйти от сюда, уйти подальше от него и не испытывать снова тот ураган чувств, который всегда возникал рядом с ним.

– Какая разница?

– Даш, ты прикалываешься? Ты внезапно пропадаешь со всех радаров, а потом также внезапно появляешься, так ещё где? В полицейском участке, и на тебя составляют протокол!

Капитан подался вперёд и помахал перед лицом бумагой, наглядно подтверждая свои слова.

– Не надо со мной говорить, как с маленьким ребёнком! Повторяю, что это ошибка! Знать их не знаю, и это правда.

– Ладно, я верю.

Тяжело вздохнув, он медленно порвал на мелкие кусочки протокол и кинул в урну под своим столом. Даша же наблюдала за его действиями во все глаза, не веря, что вот так просто он поверил.

– Мне можно идти?

– Нет. Нельзя. Пока всё не расскажешь, никуда не отпущу.

С болью в сердце, девушка прикрыла глаза. Именно эти слова она мечтала услышать тогда, несколько лет назад, когда бежала от него, от обмана, от дикой боли, разрывающей душу на лоскутки и сердце на части. Сейчас же они лишь резали незаживающую рану, которая только начала затягиваться.

– Что ты хочешь знать?

– Всё. Но самое главное – почему?

Не надо быть гением, чтобы понимать о чём конкретно вопрос. Раскрывать очевидные причины совсем не хотелось, а уверенный вид когда-то любимого человека не давал шанса промолчать. Дёрнув подбородком, девушка посмотрела в карие глаза и подавилась словами, в которых собрался весь яд, копившийся годами.

– Мне… Я хотела начать новую жизнь.

Слова ударили сильнее, чем мощный кулак справа. Богдан дёрнул головой, а на его лице загуляли желваки, чёрные брови сошлись на переносице, а губы сжались в плотную линию. Всё это не ускользнуло от девушки, и она невольно сжалась, прекрасно помня, каким он может быть в гневе, но тогда этот самый гнев никогда на неё не был направлен.

– А сказать можно было?

– А тебе разве не всё ли равно?

– Представь себе, что нет!

Рахметов резко встал со стула, упёрся сжатыми в кулаки руками в стол и навис сверху, подавляя своим ростом и мощью.

– Какого чёрта, Даш?! Я возвращаюсь домой, а тебя и след простыл и никто, слышишь, никто не знает куда ты уехала!

– Так спросил бы у Марины!

– У неё первой и спросил. Даже твоя сестра не знала!