Обретая нас

– В чём, Ева? Мне продолжить?

Хотелось крикнуть «нет», но я упрямо сжала челюсти, продолжая прожигать взглядом, мечтая причинить хоть какой-то вред и жалея, что ничего не получится.

– Молчишь, хорошо. Я сволочь, что узнал о измене любимой жены и все эти годы не знал, что у меня есть сын? Спасибо, приятно познакомиться!

– В отличие от тебя, я не предавала НАС! А про Егора…да, я не планировала пока тебя ставить в известность, зная, что плевать ты хотел на меня, раз так легко изменил!

– И снова старая песня! Но мне не плевать!

– Интересно с какого времени?

– С той минуты, когда ты вошла в кабинет.

Глеб свернул на обочину, заглушил двигатель и вышел из машины, а я сидела с открытым ртом, переваривая его последние слова. Хотелось верить и в тоже время не давать надежду сердцу на большее, не пускать этот орган в радостный скач. «Зачем он всё так усложняет?» – первое, что пришло на ум и легче не стало.

Теперь мне нужны были ответы. Я выскочила из машины и поёжилась от резкого, ледяного порыва, застегнула куртку и подошла к Глебу.

– Я тебя совсем не понимаю. То ты меня гонишь, обзывая всеми известными ругательствами, то говоришь, что тебе не всё равно и готов с ходу усыновить Егора.

Он стоял у капота, засунув руки в джинсы и смотрел на небо, совершенно не замечая пронизывающий ветер.

– Погода портится, садись в машину. Я сейчас приду.

– Глеб ответь.

– Поехали, время идёт.

Я лишь покачала головой и вернулась в машину, а через минуту сел и он. Дальше мы ехали молча. Я загривком чувствовала, что продолжения разговора сейчас не будет, а от Абрамова так и фонило нескрываемым раздражением. Не стоило провоцировать льва, который был мне так нужен. И я молчала, переваривая всё сказанное нами и снова не понимала своего бывшего мужа.

Через час пошёл дождь, который перешёл в стену воды и наша поездка значительно замедлилась, дворники еле справлялись и, словно бешеные, гуляли по стеклу. Я смотрела на эту завесу непогоды, на дворники и изредка на Глеба, который спокойно продолжал вести машину, а мне с каждой минутой становилось не по себе.

– Может переждём дождь?

– Он скоро закончится.

– Но видимость почти нулевая.

Глеб лишь мотнул головой, упорно продолжая следить за дорогой. И правда, вскоре ливень прекратился, падая мелкими каплями на лобовое стекло. Я тихо выдохнула и немного сползла на сиденье, закрыв глаза и моля Бога о дальнейшем спокойном пути.

– Если сможешь, то поспи, ещё долго ехать.

– Не уверена, что смогу.

И я не врала. Мне и раньше было тяжело спать в дороге, а сейчас тем более. Глеб накрутил музыку погромче и придавил газу, а я задала один простой, но тоже очень важный вопрос.

– Где мы будем жить до поездки в Германию?

– Не переживай, места у вас будет много.

– Можешь не говорить загадками?

– В Кировском районе у меня есть хорошая квартира, там же неподалёку небольшой парк с детскими площадками. Там вам будет удобно.

– Ясно и спасибо. А наш дом?

Как же я поздно поняла, что спросила совсем не то и вообще не стоило, слишком больная тема «наше прошлое», но слова обратно не вернуть. Внутренне собравшись, я приготовилась к очередной волне сарказма, яда и негатива, но Глеб пожал плечами, криво улыбнулся и спокойно ответил:

– Я продал его сразу после развода и купил квартиру в центре в новой высотке.

– Так просто?

– Ева, что ты хочешь услышать?

Я сама не понимала, что хочу услышать, но меня разрывало любопытство, мне до чёртиков хотелось знать, как он жил дальше без меня. Но вместо этого я прикусила губу и отвернулась к окну. Что-то подсказывало, не стоит продолжать, будет больно.

– Ничего, проехали.

– Как скажешь, – Глеб переключил песню, сделал чуть тише и убил меня следующей фразой. – Этот дом был нашей частью, и я не мог там дальше жить, каждый день вспоминая тебя.

7 глава

Глеб

Правильно говорят: «Сначала думай, а потом делай» и много чего в этом духе. И сейчас это точно не про меня. Бывшая жена своим появлением перевернула мою более-менее спокойную жизнь с ног на голову снова. Я стал совершать поступки на эмоциях.

И теперь я жалел о том, что сорвался в путь с Евой наедине; жалел, что не обдумал всего, что может случиться, и то, что не смогу держать себя в руках. Но больше всего сейчас жалел, что много говорил, говорил то, что было когда-то глубоко спрятано внутри. И ведь не должен, не обязан, но безумно хотел, чтобы она знала!

Ожидая нужной мне реакции, бросал искоса взгляд на бывшую. Она замерла и во все глаза смотрела на меня, открытым ртом глотая воздух. Но потом Ева покачала головой, словно отгоняя непрошенные мысли и, не понятно для чего, достала телефон.

– В телефоне интереснее, чем разговор со мной? – злость стала разрастаться в груди, обволакивая сердце, подбираясь к разуму. Не хотел и не видел смысла сдерживаться, хоть прекрасно знал, как громко и на каких нотах заканчивались такие разговоры.

– Просто…просто не хочу продолжать.

– Ты сама начала, так чего уже заднюю включать?!

– Абрамов, я правда не хочу вспоминать…сейчас. Давай пока на этом остановимся?

Я тихо выругался, проклиная её, себя и наше прошлое, которое будет каждый раз всплывать даже в самом простом и незначительном моменте.

– Ну это не так легко. Ещё утром даже не догадывался, что встречу тебя, поеду за хренову тучу километров и то, что внезапно стану ОТЦОМ!

Последнее я крикнул на весь салон и ударил по рулю, да так, что сработал клаксон, а Ева подскочила и зажала рот рукой. Но легче не стало. Мне хотелось орать, материться и высказать ей всё, что на данный момент терзало душу, но разве это поможет?

– Ты неадекватно себя ведёшь.

– Сказала та, которая может довести до крайности своими адекватными поступками.

– Вот поэтому я и прошу остановиться… Прекрасно помню твои последние слова: я шалава, подстилка и женщина, недостойная твоего мизинца.