Дар

– За что?! – удивился Сергей, – Я же тут абсолютно ни при чем! Но меня это очень, очень заводит! Чем выше ты взлетаешь, тем больше меня тянет к тебе! – признался он и потащил её в спальню.

Сергей называл себя трейдером и проводил у компьютера по несколько часов. Преимущественно по ночам, он колдовал над бесконечными таблицами и непонятными столбцами сухих цифр в то время, как начинались торги на Нью-Йоркской, Токийской или Лондонской биржах.

Сколько и как именно Сергей зарабатывал, Илона не знала. Он ничего ей не говорил, кроме как:

– Ни о чем не волнуйся, мы никогда не будем нуждаться.

Илона не волновалась. Совсем. Более того, ей было все равно, есть ли у Сергея деньги. Это не имело для неё никакого значения.

Иногда Сергей одалживал у неё не слишком большие суммы, кои всегда без напоминаний возвращал. – Я, конечно же, мог бы взять деньги в банке, но зачем? Ты же против? Тебе же это не понравится? Ты обидишься и не потерпишь. Я прав? И потом, ты знаешь, что я верну? – он произносил это так, словно делал ей одолжение, шёл навстречу.

Илона давала ему взаймы с готовностью и радостью, ибо таким образом, лишний раз чувствовала себя нужной и полезной.

В первый же год Илона купила любимому дорогие часы, несколько брендовых галстуков, рубашек и свитеров из кашемира. Покупая Сергею подарки, она получала такое удовольствие, что не вполне понимала, кого же хочет порадовать на самом деле; его, или себя?

"Всё, он бросит меня совсем скоро… Если не завтра, то через неделю" – тем не менее, думала Илона довольно часто.

Через два года она подарила ему машину. В один из самых обычных будних дней, в перерыве между двумя пациентами, Илона поддалась внезапному порыву и отправилась в автосалон.

Представив себе Сергея за рулём сверкающего нового авто, Илона облизнулась как кошка и зажмурилась.

Дары Сергей принимал сдержанно, с большим достоинством, без ложной скромности. Как должное принимал, как нечто само собой разумеющееся.

Время шло, Сергей был рядом, и Илона не верила, что все это происходит с ней. Голова ее кружилась как в первые дни, от его поцелуев потели ладони, Илона часто чувствовала себя маленькой девочкой; терялась, не знала, как вести себя правильно.

Она не знала как и, главное с кем, проводит Сергей те дни, когда он не с ней.

– Мы с Бураном весь день провели за городом, – не вдаваясь в подробности, бросал Сергей невзначай.

На языке Илоны вертелись, саднили вопросы, задавать которые ни в коем случае не следовало, и Илона прикусывала язык. Впервые в жизни она не изводила мужчину подозрениями, спрятав свои переживания, оберегая их, не облекая в слова и упреки, коими  щедро осыпала бывших любимых . Дожив до тридцати семи, ни разу не получив предложение выйти замуж, не прожив ни с одним мужчиной больше года, Илона так боялась потерять Сергея, что делала все для того, чтобы ему было комфортно с ней. Сергей словно бы поработил её, лишил чего-то очень значимого, но в тоже время наделил её тем, чего у неё никогда не было. Как-то очень незаметно, он стал центром и смыслом её жизни.

– Я бы очень хотела познакомиться с твоим Сергеем, – заявила Илоне мама.

– Прости, ма… Не знаю, не уверена. Ты же знаешь, как не везёт мне с мужчинами, – уклонилась Илона.

– Я разговаривала с Никой, она утверждает, что Сергей особенный и бояться тебе нечего. Вы вместе уже четвёртый год!

– Ника не знает о чем говорит! – возразила Илона, – Она видела его всего-то раза три-четыре …

Илона улыбнулась и обняла мать.

– Мамочка, поверь, как только я пойму, что с его стороны, это действительно серьёзно, то сразу же вас познакомлю!

– Ты стала, такой востребованной, помогла стольким людям! Я читала, что пишут о тебе в интернете! –  с гордостью сказала мама, – Ну неужели ты не заслужила того, чтобы быть счастливой?!

– Разве можно "заслужить"?! Или "не заслужить"?! – возразила Илона.

"И почему, интересно, для того, чтобы быть счастливой, нам, женщинам, мало нас самих?" – подумала она в то же время, и вспомнила тёплые руки Сергея, то, как властно он обнимал её, привлекая к себе.

– Чтобы жизнь сложилась, женщине недостаточно успехов в работе, признания и денег, – словно бы прочитав мысли дочери, – назидательно промолвила мама, – только этого всегда мало… Нужно больше.

– Человеку любого пола, почти всегда мало. И неважно, что у него есть. – ответила на это Илона, – Такова наша суть. Желать того, чего нет.

Глава 6

Незадолго до Нового года у Илоны неожиданно появилась очень юная пациентка, работать с которой она поначалу категорически отказалась, ибо не занималась ни детьми, ни подростками.

– Это не мой профиль, –  терпеливо объясняла Илона всем, кто интересовался.

Но дело было не в "профиле". Если бы Илона, была как любой другой, самый обычный, пусть и невероятно талантливый психолог, то не исключено, что изредка она принимала бы подростков. Состоятельные родители, желающие для своих чад самого лучшего, не раз обращались через Нику с вопросами о возможности проконсультироваться насчёт наследников. Илона неизменно отказывалась, хотя деньги ей предлагали баснословные. Обласканные детки не редко терзались страхами, страдали фобиями и разного рода зависимостями.

Когда – то давно ещё на первом курсе, Илона твёрдо решила, что детская и подростковая психология не для неё. Пользуя тот дар, коим владела, кропотливо и вдумчиво приручая его год за годом,  и не планируя им пренебрегать, Илона все же отдавала себе отчёт, что до конца его не понимает, всей его силы и возможностей наверняка не знает. Более того, не уверена, что жизни хватит на то, чтобы все разложить по полочкам, окончательно разобраться и расставить точки. Пламя было своенравным, подчас непредсказуемым, насмешливым и даже подлым. Отнюдь не всегда Илоне удавалось найти контакт, почувствовать единение и уверенность. Иной раз её штормило, уводило куда-то в сторону. Случалось, не получалось ничего, огоньки лишь слегка приподнимали рыжие головы, потягивались, нежились, резвились, чтобы забавы ради в любую секунду опалить Илонины внутренности и пальцы почти нестерпимым жаром, а уже в следующее мгновенье вдруг присмиреть и действовать с ней заодно. Не будучи уверенной в том, что контролирует огонь, владеет им полностью, на сто процентов, Илона сторонилась детей.

Как знать, что может случиться?

Дети, чаще всего невинны и экспериментировать на них Илоне претило. Другое дело взрослые с их пороками, страстями, желаниями.

Что касается собственных детей, то тему материнства Илона для себя закрыла раз и навсегда. Мыслей о том, чтобы "родить для себя", она не допускала в принципе, а желающих делать это вместе так и не нашлось. Появилась было, замаячила тусклым светом надежда, но быстро исчезла, растаяла.

Однажды они с Сергеем сидели в ресторане, потягивали охлажденный Эльзаский "Рислинг", закусывая его разнообразными сырами и фруктами. Вечер был томным, неспешным, полным неги. Илона чувствовала себя такой счастливой, такой во всех смыслах сытой и до неприличия удовлетворенной, что из глубин её существа сам собой появился вопрос:

– Скажи, а ты хочешь детей? – глубоким, чувственным голосом спросила она.

– Илона, милая! – Сергей мягко взял её руку, сжал её крепко, а после поднёс к губам, – Ну какой из меня отец?! Верно! Никакой! Нет. Я никогда не хотел и не хочу детей. Меня не умиляют и не трогают эти бесполезные, требовательные, зависимые создания, пьющие кровь своих родителей и пожирающие их жизни большими ложками. Надеюсь, ты не собиралась сообщить мне, что беременна?

– А если да, то что? – Илона поморщилась и решительно забрала у Сергея руку. Затем сделала большой глоток из бокала, не отводя от любовника горящих, влажных глаз.

– Если да, – Сергей аккуратно вытер губы полотняной салфеткой, и прямо посмотрел на Илону, – то тебе придётся либо сделать аборт, пока позволяют сроки, либо растить этого ребёнка одной.

– Без вариантов? – хрипло уточнила Илона, понимая, что все уже сказано и вопрос её явно лишний.

– Без единого варианта, моя дорогая! Без единого! – ответил Сергей и откинулся на спинку стула.

Сергей прекрасно знал, как дорог Илоне, значительно дороже всех и вся. Его значение в жизни подруги переоценить невозможно, оно несравнимо с неизвестным каким-то, гипотетическим ребёнком. Сергей не ошибался. И поскольку ни от кого другого Илона детей не хотела, то, разумеется, решила, что матерью ей не стать. Тем более что возраст у неё был далеко не юный.

Бывали случаи, когда Илона не рассказывала пациенту о том, что узнала, когда добралась до его подсознания и раскопала-таки корень проблем. Некоторые воспоминания и опыт оказывались столь чудовищными, что их однозначно надлежало уничтожить, похоронить и навсегда лишить возможности заявить о себе когда бы то ни было. Недолго думая, Илона использовала огонек для того, чтобы человек бесповоротно забыл о том, что его что-то мучило. Она словно бы делала генеральную уборку, удаляла все то, что мешало жить, раздвигала тяжёлые пыльные шторы и впускала солнечный свет. Пациент просыпался, он ведая о том, что произошло, но чувствовал себя бодрым, полным сил и желания жить.  Илона представлялось ему волшебницей, доброй феей из сказки, что разрушила сырые стены темницы. Однако игры с разумом опасны и непредсказуемы, чудо не происходило сразу. Действовала Илона очень аккуратно, неспешно, подобно саперу на минном поле или как если бы слой за слоем снимала с луковки шелуху.

– Ника, объясни этой женщине, что всем моим пациентам как минимум за тридцать, – потребовала Илона, после того, как настойчивая мамаша трижды записывалась на приём под разными именами.

– Я уже говорила! Неужели ты думаешь, что нет?! – обиделась Ника.

– Ну просто кошмар какой-то! – Илона приоткрыла окно и закурила, – Не знаю, что мне с ней делать?

– Я подготовила небольшой список специалистов, и когда она снова позвонит, предоставлю его ей, – произнесла Ника, погладив подругу по плечу.

– Понимаешь, я чувствую, что мне не стоит связываться с этой семьёй, – задумчиво сказала Илона.

Однако мать девочки не замедлила явиться собственной персоной и так страстно умоляла Илону о помощи, что пришлось сдаться.