Скрижали о Четырех. Руда. Падение

За время затянувшегося исторического экскурса Темный снова приник к позабытому окуляру, наводя телескоп и меняя настройки, пытаясь рассмотреть, оценить потери и приобретения столь непрочного, шаткого мира. Теперь, когда он твердо знал, что Викард жив и государыня в безопасности, решения потребовали прочие заботы, свалившиеся, точно небо на плечи.

Увы, ряд мелких княжеств, в прошлом вассальных Сельте, ушел в небытие: их города и крепости обернулись грудой камня и пепла, деревни уныло тлели, и толпы погорельцев текли в направлении Сельты. Алер изменил привычному руслу, взял к Юциню, образовав змеиную петлю, некий загадочный знак грядущим поколениям, иероглиф в прочтении Оум. Воды могучей реки, разбуженной, разозленной землетрясением, гневно неслись по равнине, точно по каньону; по всему выходило, что там образовалась обширная щель, не слишком глубокая, но притягательная для Алера. Со временем река обещала углубить и обжить новое русло, уводящее ее сквозь Олету к озеру Пак-Йолли у отрогов Мельтских гор. С Олетой было не слишком ладно. Пройдя по равнине, Алер рвался дальше, сквозь узкую долину, междугорье, где в него, похоже, радостно вливалась вольная некогда Руденка. Он принимал ее воды, вскипал и стремился вниз, оставляя на правом берегу Рудные горы, на левом – горы Пустотные, и вот в этих Пустотных горах назревал, точно поганый фурункул, то ли вулкан, то ли мощный гейзер, грозящий подмыть многочисленные каверны и обрушить старые, тысячелетия назад выпотрошенные рудники. Если не вмешаются вольные демоны, укротители рек, Пустоты рухнут, закрывая воде единственно возможный путь, и Олета превратится в мутное, горячее озеро.

Что-то было не так, что-то инородное попало в несчастные Пустоты, горы норовили выплюнуть, вышвырнуть из сознания мерзкую соринку, не учтенную планом Господним. Маг с удовлетворением отметил небольшой отрог, стремящийся дотянуться до Мельт, вспомнил, как не почуял в горах камней и руд, позволил себе улыбнуться. Вызвав в памяти сбитого дракона, улыбнулся еще раз. Посочувствовав попавшей в эпицентр Олете, кратко осмотрел Хон-Хой и граничащую с ним Гариту. Здесь все было в порядке. Почти в порядке. Новые скалы не выросли, старые не рухнули. Слегка поплыли очертания Заповедного леса, но это пустяки, мелочь для Белого Братства, подправят, как оклемаются от кратковременного приступа бесСилия.

Устояла и Веннисса. Защищенная мощными заклятьями и Силой Камня святая земля походила на оазис Света и покоя в душной пустыне неуверенности и панического ужаса. Это была твердыня, способная отбить новые штурмы Судьбы, остров в Океане бытия, коему суждено пережить многие людские потопы. Святой город, кем-то услужливо названный государством, он готов был выстоять против Сил природных и духовных, и соглашался рухнуть лишь вместе с миром Кару, предварительно отчаявшись его спасти.

– Отсюда видна лишь малая часть города, но Веннисса цела, – кратко сообщил маг ведущим диспут светлым собратьям. Те разом забыли об исторических изысканиях и передрались у телескопа за право первым взглянуть на город. – Вот с Эмингой проблемы.

Сообщение об Эминге пропало втуне. Сходящие с ума от радости и беспокойства монахи жадно тянулись к окуляру, заглядывая в него попеременно, чуть меняя наводку и тотчас уступая место с шумными вздохами и победными вскриками:

– Цела, уберег святыню Господь Единый, не попустил разрушения!

– Смотрите, настоятель, я навел на дворец Пастыря и библиотеку: устояли хранилища. Жаль, не все просматривается, стены башни мешают. Смотрите же!

– Площадь восьми колоколен, отче. Боже Ушедший, как она прекрасна! Она по-прежнему лишает рассудка своей непостижимой гармонией!

– Сады живы, сады, Истерро! О, эти колоннады, увитые плющом, эти ярусы, собравшие самые редкие виды растений! И главная обсерватория осталась нетронута. Я знал, Боже Всемогущий, я верил в Твою благость!

– Взгляните же на нее, советник! Даже ваша темная душа склонится перед величием и красотой Венниссы. Вот она, истинная Сила!

– Как-нибудь, – наблюдая за их возней, сказал Эрей, – я проведу вас в Аргоссу, Бабник. Там вы поймете, что не знали Силы вовсе, и допьяна напьетесь ее концентрата.

Истерро вздохнул и оторвался от телескопа:

– Иногда вы бываете просто невыносимы! Отчего вы не можете понять? Ведь вы тоже любите свою страну, свою ненаглядную клетку. Допускаю, что и она красива в извращенном понимании Тени, полна сырых болот, кишащих лягушками и змеями, где можно позабавиться славной охотой, тихих капищ, где так сладко спится ночами среди стенаний неупокоенных душ, где много трупов, готовых развлечь заскучавшего некрота. Я так и вижу поля горечавки, среди которых бродят глиссархи и цельконы, непрестанно грызя друг другу глотки, плантации галлюциногенных грибов. Все это, безусловно, прекрасно, я даже готов проследовать за вами в виде экскурса, но почему же…

– Точное описание, – ехидно согласился маг. – И вы готовы проследовать туда? На третий ярус Темной стороны?

– Я бы не советовал! – быстро крикнул умудренный годами Свальд, предостерегающе вскидывая руку. – Не место светлому магу на Темной стороне!

– Вы зовете меня в ад? – ужаснулся и Истерро, опять бледнея как полотно.

– Пока нет, – успокоил Эрей. – Я предлагаю вернуться к нашим скромным проблемам. – И раздраженно поднял оброненный монахом символ Школы.

– Простите! – затрясся над потерянной реликвией Истерро. – Простите ради Бога, советник, я был так взволнован известием!

Эрей скупо дернул плечом. Они потратили полдня впустую, интересно, сколько еще времени уйдет на столь любимые Светом разговоры?

– Вы правы, – крикнул от телескопа Свальд, стремясь разрядить обстановку, – Эминга на месте! Но я не вижу проблем, если честно. Ну, в одном месте разрушена стена, ратуша повреждена. Так и Столица понесла потери, но мы живы и в безопасности. Если государь во время катастрофы пребывал в столице Сельты, с ним все в порядке! По стране, конечно, природа бунтует, какие-то пылевые бури в округе и лошади мечутся туда-сюда, и что-то взрывается, но в целом картина обнадеживает!

Свальд оторвался от прибора и взглянул на мага. Маг, в свою очередь, с интересом смотрел на него. В затянувшейся паузе Истерро переводил опасливый взгляд с одного на другого, справедливо ожидая подвоха.

Темный расщедрился на вопрос:

– Хотел бы я знать, чем обнадеживает война?

Ответом ему была тишина, нелепая, ошарашенная тишина, придавленная запоздалым пониманием происходящего.

Эмингу, в которой гостил великий Император, покоритель большей части государств Хвиро, атаковали войска неведомой армии. И предположить, на чью сторону встанут гордые, свободолюбивые селты, не рискнул даже Эрей.

Сага о былой дружбе

В древние времена, когда мир был яснее и чище, и трудились над его совершенством Боги, еще не ставшие единым целым, не было в Кару вражды. Уживались и Свет, и Тень, не стремясь свести Стороны мира. Бродили по светотени свободные маги, неся искру знания Порченой расе. И бок о бок с ними творили, меняя очертания сущего, Демоны.

Были Духи Стихий слабы и переменчивы.

Дарованы были Демонам – крылья и блаженство полета, способность менять эфемерный облик, возможность быть всем и во всем, тринадцать смертей и власть над стихиями.

Были Маги сильны и постоянны, бессмертны, но при этом – бесплодны. И брали власть над стихиями Силой, вскрывая священные камни.

Но цель Разумных оставалась единой, и Стихии были едины для всех, оттого горячая дружба связала Магов Тени и Демонов. Лишь светлое Братство страшилось Духов, укоряя за изменчивость облика. И Демоны платили Братству взаимностью, обвиняя в попытках контролировать души. Ибо меняли личины Демоны, оставаясь в душе нерушимыми, точно камень или руда. И постоянная сердцевина эта, стержень, основа Духа Стихии была слишком уязвима пред светлою магией: открыта всем заклинаниям сразу.

Может, из этого недоверия, крошечного зерна сомнения, подкинутого в пашню восстания Магов, и выросла первая в Мире война?

3. Разговор за чашкой чая

Разумеется, такой ужасающей, леденящей душу и кровь, ввергающей в отчаяние и безумие, такой вкусной новости, как война, Пресветлые собратья упустить не могли. Свальд тотчас подскочил, как укушенный вурдалаком, звезданул жезлом по химере, сторожащей смотровую площадку, – что очень не понравилось последней! – оправил мантию и торжественно возвестил, что немедленно созовет экстренный Светлый Совет, на котором Братство обсудит сложившуюся ситуацию.

По скромному мнению Эрея, созывать следовало не Совет, а регулярные войска и ополчение, и в обсуждении ситуация не нуждалась вовсе, но маг оставил еретические мысли при себе. Раз уж связался со Светом, следует терпеть недостатки союзников, по мере Сил обращая в достоинства. Пусть играют, дети малые, – можно сыграть по их правилам; пусть упиваются осознанием ответственности за судьбы этого грешного мира. Тень безответственна, ей и карты в руки. Раскинем веером, дура-Судьба?

– Вы с нами, советник? – воззвал звездочет, простирая руки.

Как бы их отучить от величавого жеста? Может, посохом бить без предупреждения? Неплохая мысль.

– Разумеется. Но сначала подтвердите мои полномочия на созыв войска. Маршальский жезл у меня есть, полки сформированы. Мне нужны грамоты.

– Конечно, советник! – вскричал окрыленный мыслью Истерро. – Мы подготовим манифесты и воззвания, лучшим каллиграфам закажем особые грамоты, решим их в патриотических тонах и добавим багрянца, этот цвет…

– Просто подтвердите полномочия! – рявкнул Эрей. – Здесь. Немедленно. Вот перо и бумага.

Свальд не стал спорить, старательно вывел под диктовку необходимые словесные формулы, попытался приукрасить скупые фразы вензелями и виньетками, но покорился воле мага и перестал дурить. Приладил Малую печать и глубоко вздохнул, точно свалил тяжкий груз на чужие плечи. Так оно, по существу, и было.

– Вы правы, друг мой, – постепенно успокоился звездочет, – воюйте вы, вам сподручнее, вы рыцарь и боевой маг. Оставим светлое – Свету. Но Совет я все же соберу, не дело останавливаться на полпути, да и Братья должны знать.

– Совещайтесь, – великодушно разрешил Эрей. – Такой повод!

– Ну почему же вы так нас не любите? – покачал головой звездочет и вышел прочь. Со смотровой площадки было видно, как он торопливо бежит по каменным плитам, цокая котурнами, точно конь копытами, как покидает пределы Цитадели, воздевая руки к небесам.

Эрей проследил за ним взглядом, щелчком пальцев открыл ворота, двойным щелчком закрыл их наглухо.

– А вы не торопитесь усладить душу словесной баталией? – с долей иронии спросил он у оставшегося на балконе Истерро. – Готовите заказ каллиграфам?

– Я бы выпил чаю, – спокойно парировал монах. – И побеседовал с вами, если вы не против. Я чувствую, что вам очень хочется остаться одному, но вы задолжали мне чаепитие.

Эрей окинул равнодушным взглядом горизонт, пару минут напряженно размышлял об испорченном отдыхе, потом смирился и жестом пригласил Истерро следовать за ним. Бабник тотчас перестал крутить телескоп, тщетно гася в глазах зеленых бесенят любопытства.

Маг провел друга в бывшие караульные, которые он привык считать своими личными апартаментами. Здесь было чуть уютнее, чем в верхней лаборатории, а с подвалами и казематами не стоило даже сравнивать.