Затишье. Легенда Гнилого князя. Начало

– Главное, самим не попасться! – поддержал беседу курносый Фан. В этом месте дорога была широкая, ехали втроем, не мешая друг другу. Сзади догоняли Петька и Влад, обсуждавшие свои дела. – А в трех прудах – красота, хоть купайся, хоть плот мастери. У нас был в том году, даже парус сшили!

Майкл слушал и улыбался. Вот ведь святая простота деревенская. Парням по шестнадцать лет, а такой фигней занимаются! Люди в их возрасте ведут блоги, ходят на митинги, открывают стартапы, зарабатывая на первую тачку. А в Затишье соорудили плот. С парусом. Чудеса!

Дорога вывела на бетонный круг, кем-то залитый посреди поля, то ли фундамент, то ли помост, Майкл не разобрал. Новые приятели проскочили его, деловито шепча «чур меня, чур!» и творя охранные знаки. Майкл на всякий случай тоже шепнул, скрестив пальцы на правой руке. За кругом накатанную тропу, будто реку о мощный утес, разбило на мелкие ручейки, уводящие в разные стороны. Венька вырвался вперед, повел за собой, прокладывая путь к поместью. Майкл крутил педали сразу за ним, внимательно смотрел по сторонам, но все равно прозевал, когда поле вокруг сменилось постройками – конюшнями и другими службами, – вскипели бело-розовым старые яблони, зачернели делянки под огороды. Усадьба выросла из-под земли, выскочила, будто наемный убийца: добротный ухоженный дом, не разворованный при советской власти.

Видимо, здесь, в районе Затишья, все вырастало внезапно.

Неизученная особенность местности. А может, оптическая иллюзия.

Графский дом разочаровал: слишком правильный, как картинка. Ровно выкрашенные стены, побеленные окна. Он-то надеялся на руины, по которым можно полазить всласть, поискать клады, подразнить привидения!

Впрочем, в усадьбе уже стемнело: алый круг солнца скрылся за елками небольшого леска по соседству. Странно, когда проезжали круг, сумерки только сгущались. А тут плотный вечер, и воздух в поместье сделался влажным, гораздо теплее, чем в городке Затишье. Майкл успел пожалеть, что взял свитер и надел толстовку под куртку.

– Здесь пораньше весна начинается, – пояснил задиристый Петька, а Влад важно кивнул, подтверждая факт. – Веник, иди за рыбой, а мы палатки поставим.

Венька упрашивать себя не заставил, подхватил из котомки коробку с крючками, выхватил из куста припрятанное удилище – длинную палку с сучками – и весело поскакал в овражек, видимо, к знаменитым прудам. Помощь с палатками парням не требовалась, их троих хватало с избытком, только мешали друг другу, хихикали и спотыкались о колышки. Майкл помаялся от безделья и пошел вслед за Венькой в овраг.

– Котелок прихвати! – крикнул вслед Фан. – А то этот балбес снова забыл!

Майкл огляделся, нашел котелок и включил в телефоне фонарик.

Путь в овраге был темным и скользким, Майкл извозился, пока одолел. Как тут Венька прошел без света, не растеряв все крючки до единого? Или, в дополнение к свисту, видел в кромешной тьме? Овраг закончился, и Майкл охнул.

Пруд горел дивным светом. Над поместьем успела взойти луна, вырвалась из когтистых лап леса и светила, переливалась, отражалась фонарем от воды. Венька сидел на берегу, смотрел за поплавком в лунном круге. Оглянулся на шумного Майкла, поерзал и принялся насвистывать. Тоненько, нежно, будто комар, потом с ытреском стрекозиных крыльев. И опять комариным зудящим писком. Водная тишь вскипела от рыбы. Запрыгала над поверхностью мелочь, серебристая плотва и окуньки, полосатые, ненасытные. Забеспокоилась в глубине рыбина покрупнее, привлеченная шебутной мелюзгой. Майкл опомниться не успел, а на берег полетела добыча: карась в огненной чешуе, дивная золотая рыбка. Еще один и еще, крупные, в полторы ладони, под конец попалась хищная щука, и Венька решил: достаточно.

Майкл снимал рыбку с крючка, складывал в котелок, прижимал найденным камнем, чтоб не выпрыгнула, не заскользила к воде, работая плавниками. И все ждал, что добыча заговорит, предложит исполнить любые желания. Но подлая рыба молчала.

– Вот и ушица к ночным посиделкам, – потер руки неромантичный Веник. – Щуку почистим, карасей так заправим, неохота с ними возиться. После котам отдадим.

Чистил он рыбу шустро и ловко, так, что блестки летели в разные стороны, потроха с поклонами вернул в пруд, и за них началась настоящая драка.

Котелок потащили вместе, в трудных местах передавая друг другу. Венька шутил, что Майкл пыхтит, как настоящий медведь. Майкл почему-то не обижался, хотя заграничное имя придумал, чтобы в школе перестали дразнить косолапым.

На поляне уже стояли палатки, в недрах трехместной возился Фан, раскладывая спальники и разную мелочь.

– Мы решили, – пояснил интеллигентный Влад, – раз вы сдружились, ночуйте вдвоем. А мы как-нибудь уместимся в этих тесных хоромах!

– Злыдни и нечисть! – подытожил Венька, оглядев низкую палатку-скат, явно рассчитанную на одного. – Я им рыбы наловил, а они…

– О! – тотчас высунулся из домика Фан. – Рыбка! Золотистая рыбка! У меня тут картошечка и лучок, морковка, пучок петрушки.

– Владей! – великодушно дозволил Венька и потащил свой спальник из кучи. – Михей, ты смотри: если что, я у костра заночую.

– В тесноте да не в обиде, – откликнулся Майкл. Он жалел, что сам не подумал о крыше, наверняка у тетки в сарае отыскался бы тент или плащ-палатка.

– Они не вредничают, просто боятся, – доверительным шепотом сообщил Митрофан, – что Веник будет свистеть во сне. Он когда свистит, комары слетаются.

– А нашествия рыбы они не боятся? – тоже шепотом уточнил Майкл, и Фан расхохотался в голос.

У него был удивительный смех, и сам Фан от него менялся: от прищуренных глаз разбегались в стороны смешинки-лучики, царапали лоб, сеточкой ложились на скулы, и розовощекий крепыш оборачивался маленьким старичком, того гляди, борода прорастет! Майклу очень понравился Фан, деловитый и домовитый, отзывчивый и чудаковатый. Рядом с таким и в поле – дом.

Как относиться к Владу и Петьке, Майкл пока не решил. Успеется. Впереди целый месяц. Он поймал себя на том, что забыл про блог: не фоткает на телефон, не придумывает заголовки. Не беспокоится, как там суд, как следствие, что грозит активистам. Он будто очутился в параллельном мире, уехал на каникулы в сказку. А задорный свист Соловья-разбойника выдул из головы все ненужное. И остался костер, уха в котелке и голоса новых товарищей.

Те деловито размечали пирог. Венька требовал делить поровну, Петька бился за Майклову долю, мол, тот все равно уже ел. Победил, разумеется, Венька.

– Завтра проверим плот. И в доме пошаримся, вдруг, что новое.

– Я как-то был в летнем лагере, там каждую ночь страшилки рассказывали.

Местные дружно привстали и повернули вихрастые головы в сторону заповедника.

– Девушку видел? С той стороны? Вот где страшилка, не к ночи сказано!

– Братцы, вы что, страх потеряли? Кто гнилушку при полной луне помянет…

Майкл с изумлением смотрел на местных. Злыдни и нечисть, навь. А боялись беловолосой, помеченной Тихим Лесом.

– Да ну, в самом деле! – хихикнул Петька. – Совсем новичка запугаете. Во-первых, здесь пять священных прудов. И истоки реки Тишинки. Во-вторых, по заповеднику можно пройти и не запачкаться гнилью.

– Ну, конечно, зимой – гуляй, не хочу!

– Говорят, – поделился Влад, – с красной гнилью можно бороться. Если найти алоцвет: его соком излечишь прогнившую душу.

Котелок мыть не стали. Остатки ухи вместе с карасями слили в пакет, как пояснили Майклу, котам. В котелке поменьше заварили чай, запахло полынью и мятой, и терпким смородиновым листом.

– Сгонять бы в поместье за яблонькой, вот с нее аромат!

– Вот с утра и сгоняй, пока Павел не видит. Он тебя за цветы сожрет…

Переругивались лениво, дремно, разглядывая далекие звезды. Майкл смотрел на чужие созвездия, но упорствовал, что видит Медведицу.

– Ну еще бы! – хихикнул Веник. И скомандовал группе отбой.

Двоим в палатке было впритык, лишний раз не шелохнуться. Майкл был крупноват для ската. Крутились, вертелись, пихались локтями.

– Мой косяк, – повинился Венька. – Про велик ты мне напомнил, а про палатку все позабыли. Мы-то давно решили: во всех вылазках парни втроем, а я в однушке, как барин. Им спокойней и мне. Так что, если невмоготу, я правда у костра заночую.

– Нет, – удержал его Майкл, – это я не подумал о крыше. Поэтому лучше уж я у костра. Но вообще-то, можно пристроиться, главное, разойтись плечами.

– Тетрис, блин, – хихикнул Венька. – Смотри, сложим ряд и исчезнем.

В итоге решили схитрить на спальниках. Толстый зимний, взятый для Майкла, постелили на дно палатки, а Венькиным укрылись, как одеялом. Стало немного свободнее.

– Сейчас спрашивать неуместно? – шепнул Майкл в льняную макушку Веника, когда угомонились, притерлись и перестали возиться.

– Да кто ж его разберет, – сонно откликнулся Венька. – Тебе долгую историю или короткую?

– Мне бы про алоцвет.