Талантливые дети Баюна и другие сказочно интересные истории для умных людей

Совместное дело ягуляров, Поискуна и Баюна

Для тех, кто ещё не знаком с ягулярами, краткое пояснение:

Ягуляры – талантливые полисдраки. Нет, они не драконы, но так как работают под руководством Дрангинса, дракона, в полисдракии, то так и называются.

Они занимаются расследованием преступлений. И часто оказывают неоценимую помощь в делах.

Впервые мы их увидели в повести «Попасть в логово дракона», в главе Ягуляры ходят парой.

А теперь к делу.

Баба Яга была в ярости. Нет. Баба Яга была в ЯРОСТИ!!!

Какая-то нехорошая личность, скорее всего, редиска, накормила Избушку забродившей вишней, пока все хозяева были в отсутствии, дождалась, пока опоенная хатка уснет, и вынесла все солёные огурцы! Да, ладно бы, только огурцы! Она, или даже они, так вероятней, ещё и грибы соленые прихватили! Груздочки с рыжиками!

Вы себе такое можете представить?!

Поэтому Баба Яга была в ЯРОСТИ!!!

Её ярил и факт тыринга сам по себе, и проникновение в Избушку дополнительно.

И самое главное, что эти редиски, которые, как известно люди очень нехорошие, даже следов не оставили! Вообще!

Поэтому Баба Яга была в ЯРОСТИ!!! Очень, очень в ярости! Вот!

Поискун, сын Баюна, долго ходил вокруг погреба и нюхал. А потом поднял лапку вверх, и заявил:

– Без ягуляров не найдем!

Баба Яга обрадовалась идее, и сразу же позвонила своему другу Дрангинсу.

А тот даже обрадовался. Благодаря его и его команды активной работе, в подведомственном ему пространстве царил мир, порядок и полное затишье.

А когда затишье и покой, что среди подчиненных может начаться? Правильно! Всё то, что начинает от скуки. То есть брожение.

А тут такой случай. И старой подруге помочь, и подчиненных занять.

Поэтому ягуляры командированы были немедленно. Супругам, пытающимся напихать им с собой пирожков, было сказано, что к Яге со своим не ходят, обидится до зеленых человечков! У тех, кто обидел. Супруги, пантеры, впечатлились, и отправили мужей налегке.

От обеда сразу ягуляры отказались, сказав, что сначала надо осмотреть место преступления.

Поискун с восторгом смотрел на двух легендарных полисдраков. Он всё о них знал! Он читал все новости о них! Он с трепетом ждал отчетов об их деятельности в сети! А тут они, рядом, в живую! Восторг до МЯЯЯАААУУУУ!!!!

Полисдраки с деловым видом обнюхали погреб, ступеньки из погреба. Ступеньки на крыльце крайне смущенной своим поведением Избушки, и двинулись по лесной тропинке.

Поискун шел за ними следом, как третий хвостик.

Тропинка перешла в сельскую дорогу. Старший ягуляр, увидав следы телеги и конские яблоки, не поленился всё это дело обнюхать. Ибо никогда не знаешь, где собака могла порыться.

– Ехала телега, – глубокомысленно констатировал он, проведя анализ ароматов, – в заднем колесе слева, не хватает ступиц. На телеге ехал крестьянин и его супруга. Везли три мешка муки. Жена ругала крестьянина на чём свет стоит, за то, что дешево продал телочку.

Поискун вытаращив глаза и отвесив челюсть, слушал чудесные выводы дедуктивного метода.

А ягуляры устремились дальше. Почему-то иногда запрыгивая на растущие вдоль дороги тополя.

– Дяденьки ягуляры, – почтительно обратился Поискун, – а что мы буде делать, когда найдем похитителей?

– Будем брать! Даже ценой своей жизни и здоровья! – пафосно ответил младший, приведя котенка в окончательный восторг и пиетет.

Дорога уводила за горизонт, следов огурцов и грибов не было видно. Ни на горизонте, ни за ним.

Солнце стояло уже в зените, пить хотелось до высохших языков. Увидав прямо по курсу трактир, ягуляры и Поискун, не раздумывая, завернули в заведение.

– Три молока! – барственно кинул монетки на стойку старший ягуляр.

Вылакали враз. На одно движение языков.

– Повтори! – попросил второй.

Хозяин полез в погреб, ибо за стойкой холодное молоко закончилось.

Поискун пискнул.

– Огурцами хозяйкиными пахнет, точно говорю! Я же её бочку сам тогось, пометил малость надысь, – как только откинулась дверца погреба, стыдливо потупясь, зашептал он на ухо ягуляру.

Ягуляры переглянулись. Доказательств они так и не нашли. Следов ведущих от Избушки к трактиру не было…

Делать обыск без весомых на то доказательств, и при мощных бицепсах трактирщика, ягуляры не решились. Поди, докажи, что это Ягусина бочка! Да таких бочек паками, тачками на базаре продают! А уж фоторобот огурцов вообще не предъявишь!

Допив молоко, троица вышла из трактира и затаилась в придорожных кустах, маясь раздумьями.

– А чего тут думать?! – досадливо махнул лапой старший ягуляр, он таки был старшим, и все тяжелые решения ложились на его плечи, – надо звонить Яге!

– Сейчас буду, – мрачно ответила Ягуся, выслушав отчёт сыщиков.

Тем временем Баюн, сразу заподозривший неладное, но явившийся в Избушку чуть позже, чем начались розыскные действия, тряс за шиворот осоловевшего Домового.

– Куда, ирод, огурчики с грибочками подевал?! Признавайся! – рычал на шкодника злобный кот

– Ик, ик, – мычал невсебешный Домовой, – хозяйка стопочку поставила, да мало её оказалось! Вишенку мы с Избушкой склевали на пару, ан, маловато оказалось. Вот я бочечки-то и телепол, тепелап…. Тогось, в трактир их закинул, в обмен на пару чекушечек!

– Две бочки, две бочки на две чекушки?! – взвыл Баюн, – да креста на тебе нет!

– Нетути, совсем нетути! – заглянул себе за шиворот Домовой, прежде чем уснуть.

– Сколько раз говорил хозяйке, – схватился за голову Баюн, – нельзя Домовому наливать! Нельзя! Дуреет! А она, да за ради праздничка! Сама виноватая! Но и тебе, – он ещё раз встряхнул Домового за шиворот, тот отозвался могучим храпом, – на орехи прилетит!

Яга влетела в трактир, как настоящая Баба Яга. Трактирщик мимикрировал под огурцы, и попытался телепортироваться к ним же, но был уловлен за хвост рубахи.

– Ты на каких основаниях товар без накладных принимаешь?! – вызверилась на него Баба Яга. Ягища в тот момент.

Трактирщик нервно икнул, раз пятнадцать, и выдал товар на гора.

Домовой после этого был посажен на хлеб и воду, и отлучен от сметанки со сливочками на три недели.

Но Баюн таки прочитал Ягусе нотацию:

– Говорено же тебе, нельзя ему такое, нельзя! Дуреет!

Через недельку из конторы Дрангинса пришла бандероль. С медалькой и грамотой Поискуну.

За успешную помощь в розыскных действиях.

А Дрангинс хрустел солеными огурчиками, и клялся, что следующий отпуск он проведёт в Избушке!

Ягуляры привезли с собой по баночке груздочков с рыжиками. После чего их жены имели долгую консультацию с великой Бабой Ягой по поводу методов их засолки!

На пятёрку!

Мягинька, младшая внучка Бабы Яги, последнее время ходила задумчивая, серьезная, не играла с друзьями. И вообще, имела такой утомленный вид, с налётом волнительного перепуга, что друзья и сами не совались к ней.

– НА ПЯТЁРКУ!!! – крик внучки подкинул Ягусю, чашка, которую та мыла, выскочила из рук, и разлетелась на мелкие кусочки.

– На счастье! – выдохнула Бабушка, поворачиваясь к счастливой влетевшей в Избушку внучке.

– Бабуличка!!! – закружила бабушку в крепких объятиях Мягинька, – я все экзамены по ЕГЭ сдала на пятёрки! ВСЕ!

Ягуся всплеснула руками, и кинулась накрывать праздник. Такое дело надо было отметить!

Предприум, сынишка Баюна, обладавший предприимчивым характером и задатками будущего бизнесмена, задумчиво смотрел на всю эту радостную суматоху.

– На десятку! – через пару дней гордый Предприум протянул к Ягусе лапки, гордо показывая целых десять монеток, – я сдал на десятку!

Он горделиво повел головой, глядя на то, какое он произвел впечатление, и ожидая заслуженных похвал за свою удачливость в сделках.

– Что ты сдал? – не поняла Ягуся.

Баюн поднял очки, в которых читал очередную научную работу по продлению долголетия. Ему это было не надо, но вдруг кто сможет помочь людям? Интересно же!

– Да, там, на чердаке какая-то пыльная тряпка висела, серая, большая, мне за неё старьевщик десять монет дал!

Баба Яга изменилась в лице, и полетела скачками на чердак. Ссыпавшись оттуда ураганом буквально мгновенно, она с угрожающим видом, растеряв все слова, пошла на удачливого бизнесмена, гордо показывающего свою добычу братишкам и сестренкам.

Выражение лица Хозяйки почему-то заставила Предприума сжаться, спрятать лапку с монетами за спину, и попытаться найти пятый, а лучше седьмой угол.

– А, ну! Пошли твоего старьёвщика искать!!! ЖИВО!!! – рык Ягуси звоном отозвался от всех горшков, – мою шубу, почти новую, Окомиром подаренную, твой предприниматель за десять монет сдал! – проревела она в сторону выронившего томик папаши.

Баюн громко охнул, и схватил сынулю за шкрябник.

Предприум, ничего не понимая, за что и почему, вон Мягиньку за пятерку как хвалили, да ещё и монеток никто не видел, а его за десятку трясут, обещая выдрать хвост, и оставить без сливок на неделю, куда-то волокут! Что за несправедливость!!!

И потом долго не мог понять, почему старьевщик, с подкрашенным фиолетовым пятном глазом, злобно смотрит на него, приезжая в деревню.

И никогда, никогда ничего больше не покупает!

P.S. рассказ почти с натуры. Когда я была маленькой, и жила на родине, во Фрунзе, к нам во двор приезжал шурум- бурум. Он принимал макулатуру, тряпки, взамен давая нам, ребятишкам шарики на резинке, трубочки гуделки, и прочую детскую радость.

Ну, откуда же мне было знать, что невнятная серая меховинка, это бабушкин норковый воротник, споротый с пальто перед химчисткой?!

Спасла бабушкино пальто бдительность второй бабушки. Или случайность. Она вовремя заметила, что я его упихиваю в узелок вместе с другими тряпками.... Мда…

Но согласитесь, упоительно вкусная сладкая вата и шарик на резиночке, гораздо, гораздо лучше какой-то там, серой, странной тряпочки, в которую даже куклу не завернуть!

Лаюн, сын Баюна

Лаюн, сын поучил своё имя не просто так. С самого малого котячества он так мяукал, что люди вокруг подпрыгивали в испуге, оглядываясь в поисках большой собаки.

Что этому способствовало, никто не знал. Баюн даже какое-то время косился на супругу. Но сын был похож на него исключительно. До последней шерстинки на хвосте. Он даже вибрисы приподымал надменно как папочка.

И Баюн смирился. В конце концов, во всём этом была немалая польза. Думаю, пояснять какая не надо, я вас слишком уважаю, чтобы раскладывать такие очевидные вещи.

Рос Лаюн красивым, пушистым, на диво обаятельным котиком с огромной, всей в папочку, котовской харизмой. Во всех планах.

Его внешняя харизма настолько была велика, что иногда приходилось поворачивать голову боком, чтобы пролезть в щель между заборными досками.

Когда пришло время, для него и хозяйка нашлась. Добрая. Ибо каждому котенку от Баюна нужен свой хозяин!

Они на одной территории с такими родственными харизмами не уместятся.

Ведьма, к которой пошел жить Лаюн, была старой подружкой Ягуси, и давно просила котенка.

Но, то сама куда-нибудь свинчивала, то котят почему-то очень быстро разбирали. И получилось у неё вот только с Лаюном.

Но, видимо, каждой ведьме – свой кот. И потому зажили они душа в душу.

Одно только расстраивало Лаюна.

Ведьма его была холостой. Незамужней, простите. И замуж пока идти не собиралась.

С одной стороны оно вроде как даже и хорошо для котика. Всё ему, ему одному. И ласка, и сливочки, и место на диване. Это с одной стороны.

А с другой он прекрасно осознавал, что будь у него хозяин, может хозяйка не так часто бы его мыла своими шампунями! На мужа бы отвлеклась. Было бы кому плешку намыливать.

Откуда плешка у молодого мужа? Ну, вы спрашиваете!

Любая уважающая себя ведьма найдет за что плешку проесть! Просто как приключений на пятую точку найти. Или ещё проще.

А с хозяином и на рыбалку можно сходить. Валерьяночки тяпнуть. Ну, если ведьма позволит. Да и вообще, мужской дух в лесной избушке, это вот прямо очень, очень правильно!

Лаюн не раз намекал на это хозяйке. Но та только смеясь, отмахивалась. Мол, мне ещё только двести пятьдесят! Куда спешить?!

Лаюн, будучи котом мудрым, получившим в наследство всю отцовскую память, хорошо знал, что молодость, к сожалению, дело легко поправимое. И каких-нибудь ещё лет двести, двести пятьдесят и всё! Аля, улю! Не видать Избушке пеленок, не слышать топота маленьких ножек.

Не то, чтобы он сильно за этим скучал. Понимал, что потом придется беречь хвост активней. Но благородно был готов на такие жертвы. Заранее. За ради счастья хозяйки.

Но как её в это счастье загонишь, если она от него на метле, да в ступе сваливает?!

Лаюн долго думал. Очень долго. И всё бы может быть, было бы легче, не женись Горыныч!

Уж чего-нибудь бы они в четыре головы-то сообразили бы. Но что выросло, то выросло. Змей женился, остепенился. А когда расстепенялся, то один вид Горочки со скалкой и чугунной сковородкой, мгновенно возвращал его в сто десятую степень степенности. Или двести двадцать пятую. По обстоятельствам.

Поэтому Лаюн находился в растерянности и задумчивости.

Должна вам по секрету сказать, что было у Лаюна множество полезных качеств. Про качество во время сваливать с места разбитого горшка или сорванных занавесок, думаю, можно было и не упоминать. Это его сородичи по клану все умеют.

Но вот одним из очень, очень важных было умение заговаривать зубы.

Ой, не в смысле обводить вокруг пальца…Тьху ты…нет, нет! Не вешать лапшу на уши. Мамоньки, батеньки, сколько же у этого словосочетания синонимов! Но все мимо!

Он умел в прямом смысле заговаривать зубы. Боль в смысле снимать. Походит вокруг несчастного со вздутой щекой сидящего подперев оную скорбной ручкой, походит. Что-то помурлычет. Хвостом вокруг щеки обведет. И всю боль как рукой снимает! В смысле, лапкой. И не только боль, но и отек, и вообще, причины этого.

Представляете, какое полезное умение? И оно ему не раз пригодится. Да, да. О чём вы скоро узнаете. Но немного позже.

Надо же сначала вас познакомить, как следует с новыми героями, да? Думаю, да.

Но было ещё одно, что расстраивало Лаюна гораздо больше, чем холостая жизнь хозяйки. Ах, да. Одинокая. Ладно.

Ей всё время казалось, что у неё есть лишний вес! Всё время!

Несмотря на то, что любимая метелка напоминала, что ведьмочка сможет спрятаться за её черенком, ничего не помогало! Та то и дело садилась на диету.

И не обращая внимания на стоны того, на что села, сидела на ней упорно и целенаправленно.

У какого кота, спрашиваю я вас, у какого кота нервы выдержат смотреть на салатики из салатиков, на салатики из шпинатиков. На капусту в салате. На салат из морковки с капустой и прочие извращения? А?! Да ни у какого!

Что только Лаюн не делал. Он и ложился на салаты, жертвуя своей шикарной шерсткой, и внутренне замирая от предчувствия скорой помойки. Его помойки. Шампунем.

Он грыз капусту и салаты, сверкая огнём самопожертвования.

Да что там! Он даже крыс знакомых приглашал, чтобы те за сыр, за сыр, друзья дорогие, за сыр, покоцали противные зеленушки.

И что больше всего возмущало Лаюна, то что ни единого разочка в меню всех этих диетов, не появился корень валерианы. А?! Каково?!

Короче, думаю, вы и сами понимаете, как жизненно необходимо было для Лаюна заполучить союзника. Уж вдвоём-то они что-нибудь обязательно бы придумали!

Но решения никак не находилось. Вот никак!

Лаюн уныло смотрел любимый фильм, «Кавказская племянница», вроде, так да?

И ещё унылей жевал последний отбитый в страшной драке кусочек буженинки. Потому что, хозяйка опять садилась на стонущую диету, и с завтрашнего дня в доме всё опять обещалось зазеленеть.

А вот был бы у него хозяин! Даже если бы хозяйку не удалось сбить с пути диетического!

Сходили бы они на рыбалку…эх…

Лаюн мечтательно почмокал. И вдруг его осенило!

Проглотив мигом кусок буженины, чтоб не подавиться, он проорал:

– ГВАВАВАМЯЯЯЯАААУУУУ!!!!

И вылетел за двери избушки.

Горыныч страдал. И дернула же его нелегкая полетать над ледяными вершинами в декабре! В декабре, друзья! С его ветрами, холодами, и прочими морозностями.

В результате необдуманного решения Горыныч сидел на кухне и страдал. Двумя головами и обеими лапками.

Две головы, средняя и левая раздулись щеками до такой степени, что глазок не было видно.

Правая занудничала, напоминая подружкам, что она-то на шею шарф намотала, прежде чем летать не пойми где! И им советовала! Но её же никто не слушает!!! Никогда!

– Жаткхнишшььь… – с трудом раздвигая губы, прошипела средняя.

Левая молча, стонала. Очень молча. Очень стонала. Лапки баюкали щечки. Горочка с утра уговаривала лететь к стоматологу. Поэтому Горыныч прятался за шкафом, прекрасно понимая, что скоро его там обнаружат.

– Горыныч, – влетел довольный идеей Лаюн.

Змей только отмахнулся. Не до тебя, мол. И вообще шуми потише, не то найдут, и отволокут!

Лаюн потер лапки.

– Чем отблагодаришь, если сейчас тебе зубы заговорю?

Горыныч с надеждой и возмущением уставился на кота. С надеждой, потому что надежда без стоматолога обойтись появилась.

С возмущением, потому что не понимал, как можно шантажировать больного, вымогая у него деньги?!

Впрочем, Лаюн был на таком подъеме, что ему было глубоко до котовского кота на все возмущения.

Он выжидательно уставился на Горыныча.

Тот слабо махнул лапкой:

– Делай уже! – и тут же взвыл от колыхнувшей всё его естество боли.

Горочка, обнаружив его, влетела с новыми уговорами. И застыла на пороге.

Лаюн не слишком афишировал эту свою способность, поэтому как он умеет заговаривать зубы, они знали только по тому, как он умел вешать лапшу на уши.

Услуга

Лаюн прикрыл глазки, и что-то замурлыкал. Его хвост начал выделывать замысловатые пассы вокруг щёк Горыныча.

Тот было хотел возмутиться по поводу хвоста под своими носами, но возмущение почти мгновенно сменилось недоверием, потом недоумением. А затем бурным восторгом по поводу полного ухода боли. Полного!

Горыныч сидел, не шелохнувшись, боясь поверить своему счастью, пока Лаюн не прекратил свои телодвижения с мурчанием.

Горочка внимательно наблюдала за изменяющими выражением мордашек любимого, и тоже выдыхала, понимая, что тому легче.

–Всё! – выдохнул Лаюн.

– Всё!!! – взревел Горыныч, хватая мохнатого стоматолога в охапки, и крепко, крепко прижимая к груди, – Горочка!!! – рёв усилился, – тащи кошель с золотом! За такое счастье ничего не жалко!

Горочка даже дернуться не успела в сторону сейфа.

– Мне золото без надобности, – четко вымолвил Лаюн, изящно усаживаясь на пухлые окорочка.

– А что же за такое счастье хочешь? – уставились на него супруги во все шесть пар глаз.

– Услугу! – припечатал кот, и выставил лапки ладошками в сторону начавшей закипать Горочки, резко подумавшей, что лучше бы они к зубодёру сгоняли, – не извольте гневаться, уважаемая! Всё в рамках ваших правил.

Шесть глаз бдительной супруги Горыныча с подозрением уставились на кота.

Потому как, если уж он так умеет больные зубы заговаривать, то что он с головами сделать сможет?!

– Какую услугу? – прошипели три женских пасти.

Ох, дорогие, уважаемые и любимые мужчины! Вот слышала как-то, что вы на свою половинку жаловались, что она вам всю плешку прогрызла. Было такое? Было, было!

И теперь представьте, как Горынычу проедают ТРИ плешки, ТРЕМЯ ртами!

Уверяю вас, вам сразу станет легче. Сразу! Простите. Отвлеклась. Но очень уж мне хочется, чтобы вам стало легко, радостно и спокойно, при мысли, что у вашей супруги- подруги, только одна голова!

– Горыныч, мне нужен холостой, не связанный обязательствами дракон. Думаю, есть у тебя такие знакомства. А? Сможешь познакомить?

Горочка выдохнула. Это было ещё ничего!

Горыныч тремя лбами изобразил активную работу мысли. Он время от времени касался щёк, и счастливо выдыхая, мыслил свои мысли намного активней.

Пока он там гонял всё по тройному контуру, Горочка уже и стол успела накрыть, и Лаюну сливочек налить, и уже три раза позвать мужа поснедать.

Услышал он только на четвертый раз, и то, потому что, мысль добежала, освободив слуховые проходы:

– ЕСТЬ! – радостно воскликнуло трио.

– Ест, ест, – проворчала Горочка, – иди и ты закуси, а то со вчерашнего дня не емши.

Горыныч, радостно потирая лапки, кинулся к столу. Он так оголодал, что несколько минут было слышно только счастливое чавканье. И его даже не сильно в этот раз тюкали. Наоборот, Горочка, подперев левую и правую щечки на правой и левой головушках, с умилением смотрела на накидывающего в себя всё подряд мужа.

– Есть! – повторил Горыныч, утирая салфеткой три рта, – есть такой дракон. Но дело такое, живет он далековато. Родная, – с умилением посмотрел он на жену, – позволишь отнести кудесника? А я тебе оттуда тех травок принесу, помнишь, тебе какие-то там травки для чего-то горные требовались.

Хитрый ход сломил начинавшееся возмущение Горочки. Травы ей на самом деле были нужны. Те самые. Горные.

Взяв с мужа и кота стопятьсот обещаний, что Горыныч одно крыло туда, второе здесь, она таки их отпустила.

Лаюн был смелым котом. Очень. Сын Баюна, сами понимаете, статус надо было оправдывать.

Но долго ещё над Лесом отдавалось эхо ультразвукового визга, очень похожего на собачий лай. Скрещенный с классическим мявом.

Алмазные слёзы

Надо признаться, что для Горыныча долететь до собрата было так…не очень, чтобы сильно долго.

Но он на всякий оговорил для себя дополнительные сроки командировки у супруги. Надо же было посидеть, за жизнь пообщаться, и вообще, сами понимаете, да?

Поэтому летел он в радостном воодушевленном воодушевлении.

Нет, нет! Горочку он любил нежно и огненно. Но мужчинам иногда нужно давать себе почувствовать ветер в крыльях, свободу вокруг. И что-нибудь эдакое в хрустальном таком. Не часто, но иногда прямо-таки положено!

Лаюн, вцепившись всем собой в среднюю шею, молился. Откуда он знал молитвы, он и сам не знал, но оказывается, точно знал. И много.

На подлете к горам они услышали очень странные звуки.

Как будто всхлипывания с переходом в подвывания. А потом такое:

Плюх! Нет, не так. ПЛЮЮЮУУУХ!!!

Как будто кто-то поднял средних размеров озерко, поменьше Байкала, но побольше Ильменя, и шмякнул обратно в котловину. Со всего размаха.

Горыныч повернул среднюю голову к Лаюну. Тот недоумевающе развел лапками, на миг отцепив их от шеи. О чём сразу же пожалел.

Горыныч пожал плечами. Кот чуть не съехал к хвосту. Горыныч взвыл, потому что кот выпустил все имеющиеся в наличии когти. Для надежности.

– Что бы это могло быть? – недоумевающим тоном протянул змей, когда звуки повторились несколько раз.

Эхо их радостно подхватывало. И многоголосое:

– Уиуиуи, аяйяйяйяй, плюмс, плюхс, блямс, – почему-то не добавляло ни капли душевного спокойствия друзьям.

Горыныч прибавил ходу. Лету…скорости, корочь. Он, чуя недоброе, начал приземляться, не снижая скорости.

Тормозной путь сделал бы честь мелиораторам! Чуть не врезавшись в гору, под истошные: «МАМОЧКА, ПАПУЛЕЧКА! Да ты что творишь, змеюка летучая?!» Лаюна, успел- таки притормозить за три сантиметра перед, и, не обращая внимания на сползшего в полном оммороке, Лаюна, ринулся внутрь.

Лаюн, поняв, что никто его из обморока доставать не собирается, быстро ринулся за ним. Котовское любопытство оно из любого астрала вытащит!

На громадной куче алмазов сидел и горестно рыдал дракон.

Его слезы, падая вниз, и создавали эти самые «плюхи», многократно усиленные акустикой пещеры. Тоже самое происходило с рыданиями.

– Дружище, что с тобой?! – встревожено взвыл Горыныч, увидев такое горе, потом огляделся, совсем забеспокоился, и взмолился, – ну, успокойся, успокойся! Пока сель не вызвал! Не плачь! Всё решим! Что с тобой?!

– У мнняяявааа…. у мнуууююююуууй….у мняяяаааяяааа …– бессвязно и совершенно непонятно прорыдала чешуйчатая громадина, пытаясь справиться со слезоразливом, на самом деле, грозящем уже выйти из всех берегов.

Запасливый Лаюн откуда-то вытащил десятилитровую емкость. Откуда не спрашивайте! Чесслово не знаю! Эти котовские хитрости они такие, что вас вместе с диваном порталом куда закинут, а вы и не заметите!

После третьего кубка дракон пришел в себя. Чуть, чуть.

И продолжая судорожно вздыхать, но уже хотя бы без слез, рассказал жуткую историю.